Сердце в ее груди бьется очень быстро, и она с трудом сглатывает, медленно моргая. Ее сознание затуманено, и она начинает вспоминать аварию и те слова, которые я сказал ей. Словно прямо сейчас ей нужно напоминание о том, что все, что было между нами, было по-настоящему. «Я должен… сказать тебе. Для меня это не было… к-к-концом». Хотел бы я, чтобы она тоже могла увидеть, что для нас это не было концом, и это все еще не конец. Перевожу взгляд на Тейлор, всматриваюсь в нее. Как будто это чем-то поможет. Она больше не может меня видеть. Мне не нравится, как все вокруг нас смотрят на Куинн, их ослепленные ненавистью взгляды сверлят душу, о которой они ничего не знают. Мне хочется наорать на них, заставить понять, что у них нет никакого права обращаться с ней таким образом. Они ведут себя так, будто она чудовище, будто она каким-то образом намеренно спровоцировала аварию. Они все так ошибаются. Куинн – не чудовище. Это был несчастный случай, сделанный свыше выбор – то, что она не могла контролировать. Тейлор подходит ближе, так близко, что Куинн может почувствовать ее дыхание на своем лице от каждого произнесенного слова. – Это должна была быть ты. «Я знаю», – думает Куинн про себя. Слезы текут по ее щекам, но она не отвечает Тейлор. Вместо этого просто разворачивается и уходит на следующий урок. «Я не смогу этого сделать, – Куинн вся напряжена, смотрит на часы, наблюдая, как стрелка отсчитывает секунды до звонка. – Я не могу находиться здесь. Не сегодня». Тик. Так. Тик. Так. Надо мной звенит последний на сегодня звонок, и Куинн дергается, быстро моргая, пытаясь прогнать воспоминания о той ночи. «Я должен… сказать тебе. Для меня это не было… к-к-концом». Она резко встает, наклоняется за своим рюкзаком и бежит к двери. – Мисс Хэдли! – кричит ей вдогонку мистер Селлер. – Куда это вы собрались? Но Куинн не отвечает. Такое ощущение, будто я только моргнул, и вот отец уже стоит рядом со мной, положив руку мне на плечо, а сам я нахожусь снаружи возле окна спальни Куинн. Я поворачиваюсь к отцу, и он смотрит на меня в ожидании. Выражение его лица говорит мне о том, что он здесь, чтобы провести меня через что-то, чем бы оно ни было. – Пап, что я должен сделать? – Когда Куинн будет готова, когда она откроет для себя возможность видеть тебя, тогда настанет твое время. Мое время? Я не понимаю, что это значит. – Наберись терпения, сын. Я обещаю, что все получится. Помни… ты умер, чтобы спасти ее. Она – твоя судьба. Она сумеет почувствовать, увидеть и услышать тебя, когда придет время. Вам подарили этот дар. Только сильная душа может спасти свою пару. Пока я осмысливаю все, что он мне сказал, отец начинает исчезать, в чем, как я заметил, он очень хорош. Куинн лежит на кровати, она плачет так сильно, что у меня перехватывает дыхание. Я начинаю надеяться на то, что время уже пришло. Мой взгляд прикован к ней, желание помочь ей практически подавляет меня. Я могу чувствовать, как ее душа зовет меня, будто внутри нас магниты, и они притягиваются друг к другу. – Я просто хочу иметь возможность увидеть тебя еще раз, – всхлипывает она. Это происходит внезапно, и я тут же оказываюсь сидящим на кровати Куинн. Понятия не имею, как выгляжу в это мгновение, каким она видит меня. Черт, я могу быть завернутым в простыню с прорезями для глаз, кто знает. – Чейз? Глава 13 Куинн Я не могу находиться в школе. Просто не могу. Это слишком тяжело, слишком рано. Лежа на кровати, я пялюсь в потолок. Я знаю, что в любую минуту могут позвонить из школы и сказать Риз о том, что я сбежала с урока, но я знаю, что она меня поймет. Моя вина в том, что Чейз умер, и теперь каждый в школе знает об этом. Я не могу с этим справиться. Не могу справиться с тем, что Тейлор кричит всем о том, что я и так уже знаю сама – Чейз умер из-за меня. Я закрываю лицо руками и позволяю горю завладеть мной. Я не хочу чувствовать эту вину, эту боль, но чувствую, будто это единственное в моей жизни, что имеет смысл. Я ощущала Чейза на пляже. Я уверена в этом. Это точно был он. – Я просто хочу иметь возможность увидеть тебя еще раз, – всхлипываю я, мое тело содрогается от рыданий, заполняющих комнату. Как только эти слова слетают с моих губ, я начинаю ощущать то ошеломляющее тепло, которое появляется вместе с ним. Какое-то время я раздумываю над тем, чтобы держать глаза закрытыми, потому что боюсь, что если открою их, то это ощущение пропадет так же, как это произошло на пляже. Что-то внутри меня говорит мне, чтобы я открыла их, и еще я чувствую необъяснимое желание подняться, чтобы посмотреть, вдруг он рядом. Поэтому я открываю глаза, и вот он, рядом. Но как? Как такое вообще возможно? – Чейз? Он улыбается мне так, как может улыбаться только он. Мой взгляд мечется скользит по его лицу, такому свежему, что мне кажется, будто он настоящий, будто он на самом деле, черт возьми, здесь, рядом со мной. – Это… ты? На нем та же толстовка, что и в ночь аварии, черная бейсболка и джинсы. Только кровь, которая была на нем в тот последний раз, полностью исчезла. – Да. Его голос низкий, и я делаю глубокий вдох. Слышать голос, который, я думала, ушел навсегда, – для меня это слишком. Я не в состоянии осознать ничего вокруг, кроме того, что это он. Это должен быть он. Он здесь, со мной. Его слова, он сам – этого достаточно, чтобы мое дыхание сбилось. Бог ты мой. Он на моей чертовой кровати. Чейз. Чейз на моей кровати прямо сейчас. Я сошла с ума. Точно. Другого варианта нет. Мой разум хотел, чтобы это было правдой, и сформировал что-то типа альтернативной реальности, в которой люди возвращаются после смерти. Ведь так, да? Скатившись с кровати, я начинаю расхаживать взад-вперед, пытаясь придумать объяснение того, что произошло. Без вариантов, я потеряла свой чертов разум. – Куинн, – Чейз протягивает свою руку, и от энергии, окружающей его, появляется желание поглотить его полностью, так же, как один магнит притягивает к себе другой. Медленно наклоняясь, он дотрагивается подушечками пальцев до моего гипса, затем поднимает другую руку и накрывает ладонью мою щеку. – Мне жаль, что ты пострадала. Я отпрыгиваю назад, когда он дотрагивается до меня, и сосредотачиваю свой взгляд на его руке. – Ты теплый. Он тихонько смеется. – Я, вроде как, знаю. Я усмехаюсь и качаю головой. И тогда я перестаю расхаживать и разворачиваюсь, чтобы по-настоящему посмотреть на него. Это так похоже на то, как сказал бы Чейз. Может… нет… этого не может быть. – Я все испортила, – говорю я ему, потому что, если он может меня слышать, он должен узнать об этом. Он должен узнать о том, насколько я сожалею. Он смотрит на меня в течение нескольких секунд, и я в ужасе от того, что последует дальше. Я боюсь, что его слова могут пронзить мое сердце и разбить его на части.