Никита улыбнулся в ответ. Ради таких мгновений он был готов стерпеть что угодно: повторную встречу с Валентином, армию Валентинов, сотню повторных встреч с тысячами армий Валентинов. Испачканные штаны, носки, куртки и майки. Все ради ее улыбки, одной лишь улыбки. – Дай покурю, и поедем, – оборвала рассуждения парня Рамуте. – Куда? – Как куда? К Кристиану. – Она снова засмеялась и закурила. – Рами, уже поздно. Посмотри на часы. – Ничего не поздно. Творческие люди в это время только просыпаются. Вспомни, наш Валька явно только что встал. – Думаю, он всегда так выглядит, – буркнул Никита и завел двигатель. – Кури в машине. А то так до утра будем кататься. Рамуте бросила сигарету и села. – Вот чего ты такой скучный? Интересно же. Мы как настоящие детективы. – Невероятно увлекательно… – Ну признайся, тебе тоже интересно. – Угу. Кстати, раз уж тебе так понравилось, Валентин приглашает тебя посмотреть на его дырявого Подонка. Сможешь покормить с ложечки. Просил передать, что ты будешь первая, кому выпадет честь посмотреть на его творение. – Ну, круто. – Не то слово. Круче вареных яиц. – Никита засмеялся, но Рамуте не оценила шутку. – Ладно. Давай сюда телефон, позвоню этому ученику. Съездим, покончим с этим делом и наконец вернемся домой. Не знаю, как ты, а я чертовски устал. Никита зевнул, взял телефон Рамуте, нажал на «вызов» и приложил мобильник к уху. – Обязательно скажи ему, что мы журналисты. И что мы ценители настенной живописи. Кажется, художников это подкупает. – Девушка задумалась. – Еще скажи, что мы от Валентина. Никита кивнул. – Рами, кстати, а кто тебе позвонил? – Когда? – Ну, там, в квартире у этого. У дырявого. Он хотел спросить, не звонил ли Юргис, но решил не провоцировать. – Никто. Нужен был повод слинять. – Рамуте рассмеялась, умиляясь наивности Никиты. Глава 9 – Алло, Анастасия? – Да. Кто говорит? – Это Федор, новый следователь, мы с вами виделись сегодня. – Поняла. Старший лейтенант. – Извините, что так поздно. Он говорил по телефону и ходил с фонариком, осматривая место преступления. В пустом опечатанном подвале пахло химическими реагентами и хлоркой. Кроме пятен на песке и весов, ничто не напоминало о происшествии. На месте, где стоял приемник, остался прямоугольный след посреди пыли. На полу, где он несколько часов назад рассыпал мангал, проглядывались следы грабель криминалистов. – По какому вопросу звоните? – Мне нужны подробности. Интересует, что еще удалось выяснить. Федор был уверен, что завтра его отстранят от дела, и хотел успеть побольше узнать. Он знал, что теперь вместо расследования загадочных убийств придется довольствоваться ограблениями пивнушек. Так всегда бывает: приезжает столичный маэстро, и всех местных – за борт или назначают бесхребетной прислугой. – Все, что выяснили, уже в отчете. Утром данные окажутся в отделении у вас на столе. Всего доброго. – Подождите. – Что? – Я не могу ждать до утра. Федор дернул за рычаг, шестеренки заскрипели и с грохотом, сопровождаемым бряцаньем цепей, повалились на пол. На него с высоты полетела балка с приваренными к ней кольями. Старший лейтенант едва увернулся от острия, упал и застыл, наблюдая, как раскачивается над головой угол увесистой железки. – Мне нужно знать сейчас. – Федор, что это за шум? – Все в порядке, все под контролем. – Вы где? Он промолчал. Перекатился в сторону, отодвинул балку, выбрался из-под нее и отряхнул с одежды песок. – Анастасия, сколько по времени их держали в плену? – Извините, я не уполномочена делиться подобной информацией по телефону. – Тогда скажите, появились ли анкетные данные других жертв. Меня интересуют личности убитых, найденных недавно. Тех, чьи тела уже начали разлагаться. Федор дернул рычаг в обратную сторону, захотел вернуть все на место, но конструкция зашаталась, заскрипела и повалилась на бок, разбивая кирпичную кладку и оставляя дыру в стене. Он выругался, закашлялся от пыли и выбежал на улицу. – Федор! Что это за шум? Вы на месте преступления? Это звук механизмов? – Все в порядке. Я в порядке. – Что это значит? Вы понимаете, что своим визитом вы нарушаете закон? Помещение опечатано. Анастасия возмущалась и в то же время восхищалась молодым следователем, его самоотверженностью. В то время как его коллеги, раздав задания оперативникам, преспокойно ужинали перед телевизором, попивая вино, он поперся в пустой подвал. – Анастасия, мне нужны ответы. Я понимаю, что звоню в позднее время, понимаю, что вы устали, что все нормальные люди собираются спать, что звоню не вовремя. Но я же за это извинился. – Ничего там не трогай! – переходя на «ты», воскликнула Анастасия. – Конструкция хлипкая. Живо выходи оттуда и ничего, слышишь, ничего там не трогай, не то сломаешь. – Эм. Хорошо, – пообещал он и посмотрел на оседающую пыль, вылетевшую из подвала. – Приезжай ко мне. – А? – опешил Федор. Нет, он наслышан о том, что «век ухаживаний» позади, что в новых реалиях можно прямо заявить о своих намерениях. И у него давно не было секса. Но. Он не рассматривал сотрудника Анастасию как девушку. Он даже лица ее толком не мог вспомнить, но живо представил себя с ней в одной постели. Федор поперхнулся, потер подбородок и не сдержал улыбку. А почему бы и нет? Будет хоть что-то приятное за сегодня. – Хорошо. – Давай, жду. – Может, захватить вино? – Вино? – Ну да. Какое предпочитаете? – В смысле? Федор отодвинул трубку и посмотрел на дисплей. Что значит «в смысле»? В прямом, в самом прямом что ни на есть смысле. Как можно иначе понять его вопрос. «А, наверное, Анастасия не пьет вино», – догадался он. Возможно, у нее противопоказания или религиозные убеждения. Но откуда он мог знать? – Ладно. Понял, вы против. Что тогда? Ликер, виски, коньяк? – Следак, не разочаровывай меня. «Неужели водку?» – подумал он.