— Да ладно, мне все понравилось… Молчу, не зная, что сказать в ответ. Мне тоже понравилось, но стыдно от этого не меньше. Скашиваю взгляд на парня. Улыбается. — Ты такая милая, когда краснеешь. И красивая. Всегда… А вчера… — сжимает под столом мое бедро. – Чуть с ума не сошел… Такая соблазнительная кошка… — Тогда почему?... – Не договариваю. Он и так понимает. — Я хочу, чтобы ты помнила каждую секунду. — Я помню… Вру, конечно. Ни хрена я не помню, как он меня в комнату привел, как раздевал, как уснула… — Я бы хотел тебе поверить. Но увы… — Что вы там шепчетесь? – Милка бдит. – Ешь давай, болезная! А то худющая… — Я не хочу больше. — Тогда давай собираться. Там погода просто супер, морюшко уже нас заждалось… — Дайте мне минут десять, ладно? — Куда ж нам деться, — хмыкает Милка. Аленка только рассматривает то меня, то Леву. Наверно, то, что между нами вчера произошло… точнее, что чуть не произошло, для всех очевидно. И мне надо как-то мириться с этим. И я попробую. Потому что мне понравилось… Быстро принимаю душ, одеваюсь под нетерпеливые голоса девчонок за дверью. Лева до нашего выхода из дома на глаза не попадается. На пляже девчонки устраивают мне допрос. — Да нет между нами ничего… И не было. — Но могло бы быть… — Если бы я так не напилась, возможно, — вздыхаю. — А мне кажется, что если бы ты не напилась, не решилась бы, — Аленка, как всегда, зрит в корень. — Машка, прекращай. — Ты о чем? — О том, что… ну сколько у тебя мужика не было? – Не отступает Милка. — Давно. Не могу точно сказать, — опускаю глаза. — Вот именно. Я, конечно, может и грубо сейчас скажу, — вздыхает Милка. – Но тебе нужен самец. Вот такой, как этот твой Лева. Чтобы трахал тебя до звезд в глазах. Потому что ты просто обязана испытать оргазм. Черт, и зачем я им рассказала, что ни разу не кончала? Было давно, еще замужем была… По пьяной лавочке, конечно. Вот вообще нельзя пить! — А знаешь, ты права… — Значит, бери все в свои руки… в смысле, твоя жизнь в твоих руках. И тебя никто не осудит за то, что ты ищешь свое. Ты не в деревне, и личная жизнь твоя никого не касается. Маш, — берет меня за руку Милка. – Ты просто обязана быть счастливой. Аленка подсаживается ближе и обнимает меня, а я шмыгаю носом, расчувствовавшись от таких слов. Потому что в станице все друг друга знали, и не хотелось славы гулящей девицы. А слух бы пошел, если бы я вдруг стала искать «свое» среди местных. Так я и вышла замуж девочкой. И после развода ни с кем не… в общем, не крутила романы, потому что установки, что вбивались в мозг с детства, давали о себе знать. Да и привыкла я так жить. Секс – не главное в жизни. Так казалось до недавнего времени. Пока в мою жизнь не ворвался Лева. Нет, это я ворвалась в его, отдавив ему ногу в темном коридоре. Не суть. Мое сердце бьется, и я хочу… Хочу! Его! — Так что, Машка, сегодня мы едем домой, а ты… — многозначительно играет бровями Милка. – Надень что-то соблазнительное и постучись в его дверь. — Я так не могу… — Она права, Мил, — встает на мою сторону Аленка. – Все случится и так, потому что между ними искрит. Улыбаясь, закрываю лицо ладошками. Будь, что будет. Проблему надо решать, когда она случается, а не загоняться размышлениями о ней. Домой возвращаемся под вечер, готовим ужин. Каждый раз, когда прохожу мимо двери Левы, немного притормаживаю. И, вроде, совершенно безобидно будет пригласить к столу. Ужин-то не наедине. Но я все равно не решаюсь. Поздно ночью отправляю девчонок на вокзал. Они вызывают такси. А я, дождавшись сообщения о том, что они сели в электричку, ложусь спать. 22. Маша — Добрый вечер, Мария Сергеевна, — рядом встает Макаров. — Добрый, — провожаю маленького Матвея, что тоже в конкурсе участвует, оборачиваюсь к Дмитрию Романовичу. — Как успехи? – Смотрит в сторону класса, где Марьяшка собирает в папку-переноску свои вещи с парты. — Марьяша умница, — хвалю искренне. – У нее явный талант. У нее все получится, если приложить некоторые усилия. — А у вас? — Что? – перевожу на него взгляд. Не пойму, о чем он. — Как дела у вас, Мария Сергеевна? — Спасибо, хорошо, — нет, что-то тут не так. И почему он так смотрит, тоже не пойму. Словно что-то хочет спросить… — А… у вас? — Тоже хорошо. Вот только няню никак не можем найти. — Почему? Вроде, сейчас много всяких агентств. — Все не то, — качает головой он. — За последний месяц три няньки сменилось. И это проблема… — А что с ними не так? — Ну… или слишком молодые, что является проблемой для и них, и для меня. Или слишком взрослые, со старыми взглядами на воспитание детей. Что тоже мне не подходит. Ничего не понятно, но да ладно. Просто киваю в знак того, что услышала его. — А Марьяна что-то говорит? Может быть, ей кто-то понравился? — Ей нравится только один педагог, и это вы. Зависаю, смотрю, как Марьяна идет к нам и обнимает отца. Потом обхватывает мою талию своими ручками и доверчиво прижимается щекой к моему животу, заставляя сглотнуть вязкий ком. Обнимаю в ответ, касаюсь ладонью пушистых волос малышки. — Вот видите, — улыбаясь как-то задумчиво, говорит он. — До завтра, Мария Сергеевна, — улыбается беззаботно Марьяша и берет отца за руку. — Может, вас подвезти? Там льет, как из ведра. Смотрю в окно – и, действительно. А зонта я с собой не взяла, потому что на улице было тепло и на небе ни облачка. Погода здесь очень изменчивая. — Так что мы ждем вас у выхода, — кивает Макаров и идет по коридору, чеканя шаг. Марьяна, подпрыгивая, скачет рядом, держа его за руку. И так это выглядит мило… Сердце запинается в груди, и я спешно отворачиваюсь. Иду к шкафу за сумкой и жакетом. Закрываю кабинет на ключ и иду на выход. У дверей ждет Макаров. Марьяши рядом нет. — Я отвел Марьяну в машину и вернулся за вами, — поясняет он мой вопросительный взгляд. Выходим на крыльцо. Раскрывает над нашими головами большой зонт и предлагает взять его за локоть. Открывает передо мной дверь. Забираюсь в теплый салон. Марьяша на заднем сиденье смотрит на планшете мультики. Макаров садится за руль и закидывает зонт на задний коврик. Смотрит на меня опять, прожигает щеку взглядом. А по крыше хлещет ливень, стекая струйками по стеклам. Молчание затягивается. Все же оборачиваюсь. — Куда ехать? – тихо спрашивает, оглядываясь на дочь. Та не обращает внимания. А мне становится стыдно. Вот дура… напридумывала себе что-то… Что вообще происходит с моей головой, когда Макаров появляется на радарах? — Проезд Курортный, двадцать пять. Едем медленно из-за пробок и молча из-за неловкости. Или это только мне неловко? Макаров вполне свободно себя чувствует. Его левая кисть расслабленно лежит на руле, а правый локоть на подлокотнике между сиденьями, отчего он как бы склонился в мою сторону. Аромат его парфюм проникает в мой организм, как медленно отравляющий яд. Пытаюсь переключить мысли на что-то другое. И в мысли врываются воспоминания о Леве… Обдает кипятком, потому что стыдно от такой реакции на постороннего мужчину. А Лева уже свой, можно сказать, родной… У дома Макаров паркуется и ставит машину на ручной тормоз. Оборачивается ко мне. — Спасибо, что довезли, — вежливо улыбаюсь и оборачиваюсь к Марьяше, упустив из вида то, что Макаров тоже склонился в мою сторону. – Марьяшка, до завтра.