Ну, вот. Одной проблемой меньше. Теперь только надо пойти в поликлинику и открыть больничный. Пусть берут анализы и все такое. Выгляжу я ужасно, поэтому не должны отправить меня без больничного. В мессенджер прилетает сообщение с адресом клиники, и я, превозмогая свою апатию и нежелание выбираться из своего состояния, звоню по указанному номеру. Вежливая девочка-администратор предлагает пройти осмотр прямо сегодня, и я соглашаюсь. Это вам не поликлиника, где черт знает сколько времени нужно стоять в очереди, и где не поднимают телефонную трубку. Вхожу в широкий холл. Потолки высокие, метров пять. И мне кажется, что моя грудь впервые за все время моего пребывания в городе, наполняется воздухом. Дышу – не могу надышаться. Здесь нет горьковатого запаха антисептиков, пахнет свежестью и чем-то сладковатым, но меня начинает подташнивать. Девушка за стойкой рецепции быстро оформляет документы и дает распечатку с номерами кабинетов. Иду к первому в списке – процедурному. — Анализ будет готов через пару часов. Как раз успеете забрать после медосмотра, — улыбается молоденькая медсестра и вводит иглу мне в вену. Совсем не больно, хотя уколов я боюсь с самого детства. В сгибе локтя ощущается небольшое жжение, и медсестра прикладывает к месту укола спиртовую салфетку, залепливая пластырем. Иду к следующему кабинету, потом к следующему. Врачи четко и по делу задают вопросы, проводят осмотр. В последнем кабинете сидит строгая женщина в ярко-белом халате. Она окидывает меня взглядом поверх стильной оправы очков и приглашает раздеться за ширмой. — Сколько полных лет? — Тридцать четыре, — отвечаю на автомате. — Роды, аборты, беременности? — Не было. — Половая жизнь со скольки лет? — С девятнадцати. Снова поднимает на меня взгляд. Становится неуютно. — Чем предохраняетесь? Замираю, подняв ногу, чтобы стащить штанину, и чуть не падаю. Ловлю равновесие. — Ничем. — Двойка вам по контрацепции, Мария, — говорит она, продолжая вводить данные в компьютер. – Ложитесь, — кивает мне на гинекологическое кресло. Расстилает одноразовую простынь и ждет, пока я устроюсь. Смотрю в потолок, пытаясь осознать, в какой момент мои мозги перестали функционировать… Я ведь была всегда сознательная. — Половая жизнь регулярная? – врывается в мысли приятный голос врача. — Нет. Она проводит осмотр, нажимает на живот, взгляд задумчивый. Переводит его на меня. — Недель шесть, но надо сделать УЗИ, чтобы поставить точный срок. — Какой срок? – растерянно спрашиваю. По спине горячая волна, пальцы начинают подрагивать. — Беременности, чего же еще… Я стараюсь не опозориться еще больше, и молчу. Что же это, я беременна? А я и не поняла… Да и как было понять, за моим состоянием жалости к себе. И пила коньяк еще, дура! — Сейчас одевайтесь, нам нужно пройти в соседний кабинет. Сделаем УЗИ, как раз должны уже будут прийти анализы. Заодно посмотрю и дам рекомендации. Как во сне, ступаю по светлому гранитному полу клиники вслед за врачом. Она застилает кушетку одноразовой простыней, я ложусь и поднимаю футболку к самой груди. Размазывает холодный гель по животу, водит датчиком, щелкает кнопками на аппарате. — Да, срок семь недель. Размеры плода и развитие соответствуют норме. Сердечко послушать хотите? Сглатываю комок, подступивший к горлу. — А можно? — Конечно, — улыбается врач и нажимает кнопку на аппарате. По кабинету разносится эхом частое-частое сердцебиение. Оно отражается от стен и сосредотачивается в моем собственном сердце, которое вторит дикому ритму. – Ну… я вас поздравляю. — Спасибо, — улыбаюсь сквозь слезы я. Позабыв обо всех переживаниях, я еще немного в шоке слушаю рекомендации врача. Надо брать себя в руки и думать о малыше. Будет трудно, но прорвемся… Вместе мы прорвемся! Я и мой малыш… Интересно, это девочка или мальчик? — Соблюдайте рекомендации, следите за своим режимом и состоянием. Старайтесь побольше отдыхать и хорошо питаться… — Хорошо, спасибо, — киваю и иду к выходу из клиники. Я пробыла здесь не меньше трех часов, а усталости как ни бывало. Лишь тошнота поднимается время от времени, но теперь я знаю, что это не из-за того, что я ничего не ела. Кстати, об этом… Захожу в первую приглянувшуюся кафешку и заказываю куриный суп с сухариками и чай. Напиток приносят почти сразу, и официант наливает чай из белоснежного чайника в такую же белоснежную чашку. Отпиваю глоток ароматного напитка и жмурюсь от удовольствия. Суп приносят через несколько минут, и я понимаю, наконец, как голодна. Но ем не спеша, чтобы не стало плохо. Сколько я пропадала в своей депрессии? На часах смотрю дату – с ума сойти… Месяц прошел, как я приехала в «К». И весь месяц я мучилась сама и мучила малыша. Семь недель… Это почти два месяца… Два месяца, как во мне зародилась новая жизнь… Откладываю ложку. В носу начинает щипать, но я улыбаюсь сквозь слезы. Расплачиваюсь с официантом и выхожу на улицу. Сегодня облачно, и воздух такой… вкусный. Или это я просто вдохновленная? Время к вечеру, и девчонки скоро закончат рабочий день. Пишу им сообщения, что сегодня у нас посиделки. Спешу домой. Я за месяц сроднилась с Аленкиной квартирой, но пора и честь знать. Первой приезжает домой Аленка, через полчаса после нее – Милка. Привозит бутылку дорогущего вина. — Я не буду, спасибо. Поем лучше фрукты, — говорю я. Девчонки садятся напротив меня за стол и выжидающе смотрят. – Я сейчас все расскажу, — обещаю я, дожевывая виноградинку. – В общем, в гимназии в группе подготовки к школе у меня была одна малышка. Чудесная девочка, Марьяна. И отец ее, Дмитрий Романович... Он на время моего отпуска предложил стать няней его дочки. А мне что, деньги не лишние… И… в общем, я влюбилась в него, и у нас закрутился роман. Долго рассказывать не буду. Просто в один день, когда он был на работе, приехала его бывшая жена и сказала, что Дима дал распоряжение меня уволить, и ребенком теперь будет заниматься она сама. Я ушла. Точнее, уехала. Сюда. Сглатываю, поднимаю взгляд на девчонок. — Ну, что-то подобное я и предполагала, — говорит Мила, отпивая из бокала. — А молчала-то почему, Маш? – Аленка накрывает теплой ладошкой мои подрагивающие пальцы. — Я должна была пережить эту боль. Сама. — А если бы рассказала, может, не пришлось бы тянуть это все самой… — фыркает Милка. — В смысле? — Мне Вика звонила… 46. Дмитрий Подхватываю ревущую дочку. — Папочка… папочка… Мария Сергеевна ушла… — Куда ушла, почему? – стираю пальцем крупные слезы, что без остановки скатываются по щекам Марьяши. — Это все она виновата. Она прогнала… — тычет Марьяна пухлым пальчиком на дом, и я перевожу взгляд на входную дверь. — Какого черта?! – в шоке почти кричу я. – Что ты тут забыла, мать твою… — Не ори, малыш. Я вернулась, поэтому нянька нам ни к чему. — А это не твой дом, чтобы возвращаться. Выметайся… — Не получится, Дим. Если ты хочешь развод, то придется попилить имущество и бизнес. Так просто ты не прогонишь меня. Этот разговор не для детских ушей, и я передаю Марьяшу Ольге Кузьминичне. Женщина уводит малышку, а мне впервые в жизни хочется ударить женщину. Приложить ее хорошенько о стену, чтобы в себя пришла. — Открою тебе секрет… тут ничего твоего нет. — Ошибаешься. При разводе… — При разводе у меня всего этого не было. — Что ты имеешь ввиду? – Анжела словно тухнет, как перегоревшая лампочка. Нервным движением поправляет волосы, пухлые не от природы губы подрагивают. — А то, что наш развод состоялся еще когда ты свинтила после Марьяшиного рождения. — В смысле?! — Боже! Как я мог любить ТЕБЯ? – Закрываю глаза, еще больше разочаровываясь в своем выборе женщины ТОГДА. На что вообще польстился? На смазливую мордашку и красивую фигуру? Она же пустая внутри… — Анжел, как только ты уехала, я подал на развод. Ты не приехала ни на одно слушанье, и нас развели без твоего согласия. Прошло пять лет… На какую дележку имущества и бизнеса ты претендуешь? — Ты сволочь, Макаров! Урод! Конченный! — Да-да. Все так. И этот конченный хочет, чтобы ты свалила отсюда. И дорогу сюда забыла, как пять лет назад. Нам с Марьяной без тебя жилось отлично. Все трудности мы пережили без тебя. А теперь-то ты нам зачем? Мать-кукушка, которая приехала шантажировать? – Все-таки кипяток внутри меня вырывается наружу. Хотел ведь интеллигентно попросить, ан нет! – Так что вали туда, откуда приехала, дорогуша!