Сквозь мутное забрало тяжелого шлема Спам не мог различить черты лица человека, стоящего перед ним. Судя по голосу и росту – мужик лет сорока. – Назовись, – рявкнул сталкер. – Барабас, – с едва скрываемой насмешкой сообщил наемник, и Спам задохнулся от ярости. Он много раз повторял вслед за Артистом и Монголом непонятную мантру: «В Зоне нет совпадений. Каждое совпадение – узелок на нити твоей судьбы…» Спам шагнул вперёд, ухватил противника за горло, чтобы тот и не думал рыпнуться, снял шлем и лишь теперь узнал в наёмнике своего давнего карточного противника. Посвежевший, помолодевший даже, крепкий мужик лет сорока. Гладко выбритый, с острым, цепким взглядом. Мало в нём осталось от прежнего забулдыги. – Я думал, ты сдох под забором или те двое тебя ухлопали. Сеня пожал плечами: – Те двое сгинули в здешних краях. Пошли искать «Скорбящий Камень» и погибли. Сам видел их в прошлом месяце зомбаками. Не повезло, знаешь ли. «Сталкерской удачи» у них не оказалось. А у меня этой удачи – хоть залейся. Спам сжал горло Барабаса, и тот захрипел. – Где учёные? – Внизу, внизу… – Сколько человек там? Барабас молчал, но ответ и не требовался – на мониторы в комнате охраны транслировалось изображение с камер, натыканных по всему лабораторному комплексу. Крайний верхний монитор показывал подвальное помещение, в центре которого был установлен огромный куб из бело-голубого стекла. Рядом суетились двое наёмников, таскали какие-то шланги, переругивались и размахивали руками. – Зачем этот короб? А?! – Спам встряхнул Барабаса. – Ты же умненький, догадайся… – Они пустят газ, – едва слышно произнёс сталкер. Сеня улыбнулся: – Брайль ведь предупреждал, что сделает это. А он даже после смерти своё слово… Сталкер тяжело приложил наёмника закованным в металл кулаком, не дав тому договорить. Бесчувственное тело кулём повалилось в ближайшее кресло, да так и осталось сидеть брошенной плюшевой игрушкой. С Барабасом Спам намеревался поговорить по душам, но позже, когда будут спасены учёные. А сейчас нужно было торопиться… Он добежал до лифта за полминуты, нажал на кнопку нижнего уровня и принялся ждать. Не успеть. Не ус-петь… Спам вновь и вновь колотил по кнопке, но лифт опускался слишком медленно. Многотонная махина со скрипом ныряла вниз, минуя этаж за этажом. Вот вверх ушел лабораторный комплекс с прозрачными стенками из полимерных материалов, не отмеченный на основном плане технический уровень, и, наконец, показался четвёртый подземный. «Может, нужно было сдаться? – мелькнула предательская мысль. – Нет, тогда наёмники не пощадили бы никого. Им свидетели не нужны. Всё сделано правильно». Двери лифта отворились. Непроглядная чернота коридора на миг окутала Спама, но в следующее мгновение загорелся размещенный на правом плече экзоскелета фонарь. С каждой минутой Спама всё сильнее била нервная дрожь. Подумалось, что нужно было надеть шлем, оставленный в комнате охраны, ведь в нём – прибор ночного видения. «Нет, поздно, – одёрнул себя сталкер, – я и так могу не успеть». Вырывая из мрака полоски света, сталкер бежал в сторону нужных ему помещений. Он уже понял по конструкции подземного комплекса, где должна находиться камера с учеными. Он видел её на одном из мониторов. – Зона не прощает ошибок, – зарокотал в динамиках, множась и рассыпаясь на эхо, голос Барабаса. – Зря ты меня не убил, рыгота… Ох, зря… Я так не ошибусь. – Щелчок, фоновый шум, снова щелчок – и тишина… Спам продолжал бежать. Удар! Распахнулась одна из дверей, в зияющий провал ушли две пули, но в ответ не раздалось ни единого выстрела. Спам вбежал в комнату, ринулся вправо, где за огромными створками располагалась герметичная камера, избранная в качестве места заточения ученых. Одна из створок была приоткрыта. Сквозь неё в помещение, где находился сейчас Спам, струился мерный зеленоватый свет. В этом призрачном свечении он видел распластанное на полу тело военсталкера, сжимающего автомат, хаотично разбросанные стулья и книги. Ступая по бетонному полу, Спам подошел к створкам, прислушался, надеясь различить хотя бы один звук. Было тихо, мертвецки тихо… Выскочив из-за укрытия, сталкер вбежал в помещение, и руки его безвольно опустились. Справа от него располагался огромный стеклянный куб со сторонами в пять метров. Верхняя грань конструкции упиралась в потолок, а боковые усиливались металлическими уголками. – Поздно… – едва слышно проговорил Спам. По другую сторону застекленных граней куба, за плотным слоем конденсата, виднелись лежащие вповалку тела. На запотевшем стекле еще были видны кровавые разводы. Люди били в стекло кулаками, пытаясь освободиться, но у них не получилось. – Поздно… – Спам поглядел влево, где располагался шлюз, ведущий в катакомбы под Озером. Огромная створка была распахнута, и сталкер мог видеть уходящий на несколько сотен метров вперед тоннель. Последние наемники все-таки выполнили приказ Брайля и ушли, убив всех заложников… Спам упал на колени, прижался лбом к холодному полу и заплакал. Впервые за несколько лет. Ну, почему Зона не позволила ему спасти этих людей? Почему сгинул в расплату за чужие прегрешения Артист? Почему доходяга Сеня жив и здоров, а тот военсталкер с автоматом остывает, изодранный пулями? Артист любил говорить, что добро всегда побеждает, что нужно вытряхивать из души мерзость и грязь. Но по чистой душе так легко протопать в измазанных кровью сапожищах. – Барабас, сука! Кривошеев, сука! Зона, сука! В коридоре позади сталкера раздались шаги. Говорил что-то профессор Шаров, ему вторил Калинин. Шаров. Значит, все-таки жив… «А не он ли написал тупую книгу про Зону, – мелькнула мысль, – надо бы спросить…» Чёрт, какая несвоевременная и глупая, ужасно глупая была мысль… – Вон он, – радостно выкрикнул капитан, вбегая в помещение. – А мы вас уже похорони… Он осекся, проследив за взглядом сталкера. – Все мертвы, – глухо проговорил Спам. – Я не успел. – Если прошло не очень много времени, то можно провести реанимационные мероприятия, – Шаров быстро защелкал по клавишам компьютера, и вскоре герметичное стекло чуть сдвинулось. – У них отравление газом, – теперь в дело вступил Калинин. – Нужен артефакт «серп», чтобы возобновить сердечную деятельность. Я читал, так можно… – Они мертвы, – Спам вновь ударил кулаком об пол. – Вместо того, чтобы горевать, помог бы, – Шаров вытащил из камеры одного из учёных, пытаясь нащупать пульс. – А что за газ-то? – Не знаю… – Калинин поглядел на монитор компьютера, пытаясь отыскать спасительную подсказку, и добавил таким же тоном, каким до этого говорил Спам: – Я думаю, реанимационные мероприятия уже не нужны. – Почему? – Шаров выглядел недоумевающим. – Они принесли баллоны с газом с собой. Не знаю, что это за гадость, но… В общем, всё. – Вот оно что… – Шаров сел на пол рядом со Спамом. – Вы правы, мы опоздали. – А наемники ушли, – добавил сталкер, немного помолчав, и указал на шлюз. – Надо их догнать. – Не стоит, – профессор поморщился. – Скоро закончится выброс, и от центра попрет всякая нечисть. Наемникам не уйти живыми. Давай-ка закроем шлюз, а то мало ли чего. – Да, точно, – Спам вскочил и принялся помогать Шарову, который уже сдвигал тяжеленную дверь. Со скрипом массивная створка встала на место, и щелкнул замок. Одновременно с этим из глубины тоннеля донесся истошный вопль… Только теперь Калинин подивился, как изменился Спам за последние несколько часов. А ведь ему тридцать с копейками. Тридцать, но теперь сталкер словно бы постарел еще лет на тридцать. Особенно глаза. Они, и без того серые, потускнели, выгорели. А над озером все еще гудели потоки ветра, метались листья и грохотал выброс, заглушая все прочие звуки – реквием по всем, кто не дождался его окончания. – Что с Кривошеевым? – отрешенно спросил Спам, но ответил ему не Калинин, не Дугин, не Шаров. – Ушел, – прозвучал над ухом голос Сени Барабаса. – Мы оба ушли. Сталкер повернул голову вправо и вздрогнул. Он был теперь не в подземной лаборатории, а в каком-то грязном, с заплесневелыми стенами подвале. – Как много было вопросов, верно? – усмехнулся Сеня, вдруг возникнув перед сталкером.