– В моем случае это уже свершившийся факт, пусть и без штампа. Говорил Денис совершенно открыто, самому себе-то он признался, что с Аленкой это всерьез и надолго. Надолго – это до конца жизни. – Ничего, ты тоже скоро женишься, – не удержался, подначил двойника. – Я же говорю: это наш мир так действует. Видишь: квартира, машина, как у меня, даже работа похожа. – Выстрел наобум, Денис не знал, где и кем официально работает двойник. – Можно сказать: похожа. Замдиректора, в том числе и по вопросам безопасности. Женщины везде одинаковы. Придет время – женюсь. Как говаривал один герой Стивенсона: «От женитьбы, как от смерти, никуда не денешься», – отшутился прогрессор. Он не хотел говорить, что не знает, сколько еще времени проведет в этом Мире. Даже если вдруг завтра встретит здесь свою единственную и неповторимую, то… А дальше что делать? Самому оставаться в этом гадюшнике до конца дней своих? Или молодую жену к себе домой увозить? Офицер ведь не выбирает, куда ему завтра ехать. Командиров много, им виднее. Могут и не разрешить забрать с собой аборигена. Денис все понял без слов. Это только в детективах и плохих боевиках герой плюет на правила, уставы и законы, делает все, что захочет, взрывает и спасает мир, нарушает границы, а статисты ему только аплодируют. В жизни несколько иначе. В реальности все сложнее. Под конец разговора Денис еще раз закинул удочку на предмет помощи со стороны прогрессоров, буде таковая потребуется. Ответили ему утвердительно. Поможем, мы всегда своим помогаем. Но в меру приличий, и чтоб не слишком нагло нарушать законы. Надо ли говорить, что повстанец задумался, когда его назвали своим. Легко делать долги, сложнее их отдавать. Что начальство двойника попросит взамен за поддержку? Вот то-то и оно, думать надо. Молодой человек понимал, что в этом Мире нет места сразу двоим Денисам Панфиловым. Со временем им придется расставаться. Сделать это надо так, чтоб не оставить неоплаченных долгов и не стать пешкой в игре иномирян. Свой своего не выдаст и не подставит, а что будет, если двойника отзовут домой, а на его место придет другой человек? Нет, не стоит лезть головой в петлю, с самим собой работать можно, а с другими чужаками увольте. Разумеется, Панфилов не стал рассказывать соратникам о встрече с гостем из параллельного мира. Не надо. Меньше говоришь – лучше спишь. О таких вещах вообще лучше не распространяться. Неделю человека не беспокоили, жизнь шла своим чередом. На работе внеочередной аврал, руководство вдруг озаботилось трудовой дисциплиной. Генеральный устроил начальникам служб и отделов очередную головомойку, требовал: ужесточить, укрепить, принять меры. Начальники молча проглотили очередное необычайно ценное указание. Всем было выдано указание серьезнее относиться к заполнению табелей, а на Дениса Владимировича еще нагрузили контроль за трудовой дисциплиной. В итоге пару дней народ стоял на ушах, на работу ходили в галстуках, вахтер гонял желающих покурить в вестибюле и пытался записывать опаздывающих на работу. Дениса Панфилова один раз вызвали к генеральному, потребовали разработать мероприятия по введению пропускного режима. Разработали. Все давным-давно было готово, еще с прошлогоднего бзика начальства. Постепенно шумиха сошла на нет, и все вернулось на круги своя. С пропускным режимом генеральный тоже решил повременить, дескать, надо сначала перепланировку и реорганизацию сделать. Желательно выделить часть первого этажа для работы с клиентами, а остальных, вот точно, всенепременно только через вахту и бюро пропусков. На этом все и остановилось. Денис искренне надеялся, что до следующего года. Работа работой, однако о жизни тоже надо думать. У Дениса из головы все не выходила история его двойника. Он не верил, что так может быть, и в то же время знал, что второй Денис ему не соврал. Уж Панфилов не тот человек, чтоб врать самому себе, пусть и двойнику. Обычному ругийцу трудно, почти невозможно поверить, что могло быть иначе, что у него могла быть другая судьба и у страны могла быть другая история. По телевизору, на страницах газет и умных книг талдычили, что есть объективные законы развития, Советский Союз развалился, потому что он должен был распасться, он не мог конкурировать со странами демократии и свободного рынка. А если бы вдруг произошло такое несчастье и Союз не распался бы, то всем от этого было б только хуже. Здесь каждый изгалялся на свой лад. Кто вспоминал пустые полки магазинов, очереди, пулеметные ленты талонов буквально на все. При этом стыдливо умалчивалось, что проблемы дефицита начались именно при Михаиле Горбункове, Великом Перестройщике, который сейчас открыто заявляет, что он делал все, дабы развалить СССР. Другие упирали на демографию, заявляли, что в случае сохранения СССР нас ожидало нашествие азиатов, поглощение славян южанами и превращение страны в классическую восточную деспотию. Эти, понятное дело, называли себя правыми патриотами, чуть ли не националистами. Хотя какие они к чертям патриоты, какие они русские националисты, если молятся на генерала Власова, Гитлера и ненавидят все, созданное нашими отцами и дедами! По большому счету, что правые власовцы, что левые либералы – одного поля ягода. Для них большинство из нас не люди, а совковое быдло. И самое смешное: если среди вторых трудно найти русского, то глядя на первых, язык не повернется назвать их русскими. Политика. Грязь. Нормальному человеку с этими индивидами не по пути. Нормальному человеку остается просто жить, растить детей и в меру своих сил и способностей помогать жить своему народу, своим единокровникам. Остальное не стоит выеденного яйца. А ведь у соседей все иначе. Соседи умудрились проскочить подводные камни конца восьмидесятых. Страну сохранили, народ, не растворились и не прогнулись да еще соседям объяснили, что не стоит с русским медведем ссориться, оно чревато. Есть повод задуматься – они смогли, а мы чем хуже? Позвонил двойник в начале февраля, просил о встрече. Пересеклись близнецы Панфиловы на улице. Денис неторопливым прогулочным шагом двигался по проспекту Мира в сторону улицы Космонавтов. Вскоре его догнал Дэн. – Привет. Как дела? – Нормально. У тебя как? – Тоже хорошо. Как на фронте окультуривания диких аборигенов? – Ноль! – хохотнул прогрессор. – А на кой ствол вас окультуривать? – Действительно. Хлопотно нас к цивилизации приводить. Почитай цари и генсеки четыреста лет пытаются нас в лоно Европы ввести, а не получается. – Почему не получается? Неплохо входим. Последний раз на танках въехали. – Денис, я вот что хотел тебя попросить. – Двойник смущенно улыбнулся. – У тебя нет выходов на местное отделение Компартии? – Зюгановцы? Нет, контактов нет. – Жаль. По моим данным, приреченская ячейка во многом не сходится со своим руководством, есть у них люди, на которых можно положиться. – Попробую поискать, но не обещаю. – Специально не надо, но если что наклюнется, появится контакт – звони. – Слушай, я понять не могу, какова ваша задача? – В смысле? – переспросил прогрессор. – Вы нашли дорогу в наш мир. Создаете разведсеть. Информацию собираете. Контакты налаживаете. А что дальше? – Дальше? – гость задумался. – Знаешь, брат, скажу честно: я простой старший лейтенант, я не знаю планов командования. Я одно могу сказать: не для того мы пришли, чтоб смотреть, как вы вымираете по миллиону в год и раздаете свое будущее за красивые фантики. – Спасибо, брат, вот это я и хотел услышать. – Не за что. Следующая встреча произошла ровно через неделю, на этот раз прогрессор попросил собрать досье на наименее коррумпированных чиновников. Вот здесь Денис ему помог. Честно говоря, у него уже был свой личный список порядочных людей нашего города. Это ведь кровно касалось его группы сопротивления – когда собираешь материал на отъявленных негодяев, волей-неволей находишь и хороших людей. Реорганизация Если местный Денис сразу после встречи отправился домой, то Дэну пришлось ехать к Алексею Ковалько. Командир дважды напоминал, что докладываться о результатах надо сразу. Утром будет поздно. Намекнул, что за Порталом тоже ждут с нетерпением, время суток для них значения не имеет. Ковальчук долго расспрашивал Дэна о прошедшей встрече с местным Панфиловым. Выпытывал мельчайшие подробности разговора, заставлял вспоминать оттенки голоса, интонации, тончайшие нюансы поведения, жесты. Еще и еще раз задавал одни и те же вопросы, требовал разложить все по полочкам. Допрос с пристрастием. Наконец, комитетчик собрал в стопку листы со стенограммами, сложил в папку и убрал в портфель. – Сам-то что думаешь? – Страшновато было. – Дэн пожал плечами. – Я до последнего момента опасался, что он взорвется или растает в воздухе. Знаешь, как в кино. – В кино!!! А-га-га! – Ковальчук наклонился вперед, прижал руки к животу. – Взорвется! Ох, шутник! – смеялся он долго, уперся лбом в стол и хохотал с легким повизгиванием. – Ну, ты даешь! В кино! Наконец комитетчик успокоился. Медленно поднялся на ноги, растер ладонями покрасневшее лицо. Дэн глядел на эту сцену и не мог понять, что это накатило на обычно спокойного, выдержанного Ковальчука. Что здесь смешного? Алексей и так вытащил из него больше, чем мог, хоть и меньше, чем хотел. Неужели простое проявление человеческих чувств показалось старлею КГБ дикостью, чушью несусветной? – Извини, – выдавил из себя Ковальчук. Вытащил из пачки сигарету. Зажег. Глубоко затянулся. Выдохнул в потолок струю дыма. – Извини, Денис, не сдержался. Тебе было страшно, а мне еще страшнее. Вдруг бы он испугался, полез в драку? – Откуда? Спокойно поговорили. И знаешь, мне кажется, я думаю, он не удивился, когда я к нему подошел. – Нервы крепкие. Почти как у тебя. Сильный человек. – Мы будем с ним работать? – Будем. Через неделю встретишься и забросишь пробный камешек. Постепенно будем вовлекать в работу. Планы планами, а начальство как бог – все норовит внести свои корректировки. В феврале, ближе к 23-му, пришел приказ срочно собираться и ехать в Петербург. Распоряжение с самого верха. Лететь через Москву. Там на два дня остановиться в «Измайловской». В гостинице Дэна найдет Зеленый. Обычная «случайная» встреча старых знакомых. Евгений Савельевич и передаст дальнейшие указания. А потом в Питер. Поездку рассчитывать минимум на две недели. Выслушав Ковальчука, Панфилов только хмыкнул. Надо так надо. Начальству виднее. С легендой для командировки проблем нет. Деловая поездка к питерским поставщикам, заодно полуофициальный отдых решившего немного расслабиться бизнесмена. Дэн не сомневался, что отпуск будет только официальным, для галочки, прикрытия ради, отдохнуть ему не дадут. Хорошо, если получится вырвать вечер, прошвырнуться по Невскому, заглянуть в пару музеев, посидеть в одном хорошем тихом ресторанчике на Владимирской. – Я сам не знаю, что тебе готовят, не удивлюсь, если отправят на Большую землю, – немного помолчав, добавил Алексей и пояснил: – Под Питером работает еще один портал. – Не знал. – Тебе и не положено было знать. – Что делать с братом? – Ничего. Контакт с ним только у тебя. Подожди, встречаешься завтра? – Да, он обещал передать материалы на кавказские группировки. – Скажи, что едешь в Петербург. Если вдруг попросит что передать, ты не отказывайся. – Думаешь? – Да, ты сам говорил, что он тебя прощупывает. Есть у меня одно подозрение. А, ладно, забудь. – Лицо Ковальчука исказила гримаса. – Между делом проговорись о поездке и не отказывайся от попутного поручения. – Есть, товарищ старший лейтенант госбезопасности! – Опять ты. – Давай, колись. – Дэн чувствовал, что коллега что-то недоговаривает. – Забудь. И не называй меня по званию. Москва встретила Панфилова мелким мокрым снегом, сыростью и противным пронизывающим ветром. Полиция и охрана в аэропорту нервные, косятся на пассажиров, шныряют по залам. Прямо при Денисе трое полицаев задержали показавшегося им подозрительным гражданина восточной внешности. Везде развешана наглядная агитация на тему бдительности и правила поведения при теракте или захвате заложников. Последствия недавних взрывов.