Запросить все материалы по марсианской экспедиции, дождаться курьера, расписаться в бланке доставки, расположиться в кабинете с толстенными папками и читать. Это ведь уму непостижимо! Наши высадились на Марс! Пять человек! Наши советские люди! Павел Шумилов до сих пор поверить не мог, что эскадра благополучно достигла Красной планеты. Знал, а не верил. Бывают такие выверты у человеческой психики. Четырнадцатого ноября все три корабля вышли на марсианскую орбиту. Командовавший экспедицией полковник Седов дал радиограмму в ЦУП и начал программу наблюдений. Перелет прошел нормально. Техника не подвела. Люди, по докладам врача, здоровы, психика в норме. Двадцать восьмого ноября «Кречет-3» пошел на посадку. Волнующие минуты. Спускаемый аппарат сошел с орбиты, пробил разряженную марсианскую атмосферу и спланировал к поверхности. Посадка шла как на самолете, плотность атмосферы вкупе с низкой гравитацией позволяли кораблю планировать. Люди на Марсе. Невероятно! Идут доклады с поверхности. Приборы работают. Вокруг маленького, похожего на истребитель «Кречета» снуют телеуправляемые платформы: берут пробы грунта, ведут съемку, собирают образцы пород, сканируют окрестности. Перед посадкой с борта корабля были сброшены две автоматические лаборатории. Они тоже живы. Развернулись и работают. Шумилов помнил, что в те часы творилось в бункере ЦУПа. Люди прилипли к экранам, молча во все глаза смотрели на кадры с другой планеты. Все наперебой поздравляли космонавтов и кораблестроителей, руководителей проекта, инженеров, товарищей с лунной базы, экипажи носителей, проектировщиков, специалистов технического контроля и обеспечения, рабочих с космических предприятий, ученых и испытателей. Всех причастных. Всех, от кого зависел успех полета. А ведь таких немало набирается. Тысяч десять, не меньше. Жаль, расстояние до Марса таково, что невозможно устроить видеоконференцию. Медлительные радиоволны ползут до Красной планеты целых три минуты, столько же обратно. Расстояние велико. Получить отчет. Отправить ответную передачу и ждать, пока она дойдет до адресата. В то время, когда шла высадка, три корабля на орбите состыковались между собой. Готовился запуск второго посадочного модуля. «Кречет-1» примарсианился третьего декабря. Владимир Седов решил сесть в пятистах километрах от «Кречета-3». У него было несколько вариантов высадки. Можно было опустить оба катера рядом друг с другом и развернуть один лагерь на пятерых космонавтов. Можно было, наоборот, сесть в разных полушариях, дабы охватить максимально возможный район. Командир выбрал самый безопасный вариант. Если вдруг произойдет катастрофа, случится что-то непредвиденное, то накроет только один лагерь. Пятьсот километров по марсианской равнине – это в пределах радиуса действия краулеров. В случае чего можно добраться до товарищей. Вытащить их, не вызывая оставшийся на орбите резервный «Кречет-2». О масштабах исследования пока и речи не было. Достаточно одного факта высадки на Марс. Все равно экспедиция привезет столько материалов, что всем хватит на долгие годы работы. Уже одних только видеосъемок и лабораторных анализов передали больше, чем за все предыдущие десятилетия изучения соседней планеты. Теперь нашим марсопроходцам остается завершить программу, благополучно поднять спускаемые аппараты и возвращаться домой. Только когда все семеро космонавтов вернутся на Землю, экспедицию можно будет считать успешной. Интереснейшее дело – изучение космоса. Шумилов всегда был далек от звездных материй, так получилось, что ему все больше приходилось заниматься делами сугубо земными, но и он с большим удовольствием провел бы неделю за изучением снимков Марса, видеозаписей и сухих строчек лабораторных анализов. Разумеется, с пояснительными записками и расшифровкой специалистов. На Марсе ведь была вода. Под местом посадки «Кречета-3» обнаружились кальциевые породы явно водного происхождения, донные отложения древнего морского залива. И орбитальная съемка подтверждает наличие на планете погребенных под наносами водонасыщенных грунтов. На Марсе есть вода, это означает, что на Марсе будет жизнь. Неважно, была или нет, она будет. Планету можно колонизировать. Специалисты уже выявили районы, в которых должны быть богатые рудные месторождения. Осталось провести разведку, оценить запасы. Может быть, удастся найти уран, тогда вопрос с энергоснабжением поселений решится сам собой. На Марсе будет жизнь. Пусть не сегодня, пусть не в этой пятилетке, но в этом веке точно. Да что такое! Шумилов совсем забыл, что на Марсе уже сейчас есть жизнь. Пять молодых, активных, энергичных представителей вида хомо сапиенс. Кто сказал, что они не живые? Не только жизнь, но и разумная жизнь. Эх, все это хорошо и очень благородно, но товарищи просят быстрее закругляться и ехать в Северную столицу. Ради этого дела даже упросили Воронцова и Краснова в ближайшее время не подключать товарища Шумилова к международным делам, не посылать его на встречи со старыми заграничными друзьями. Это значит, проблемы назревают серьезные, наши ученые мужи и герои невидимых фронтов заигрались с параллельным миром. В аэропорту Пулково Павла Николаевича встретили Эрвин Шнитке и Иван Соколов. Профессор с момента его первого визита в Горки изменился, заматерел, теперь он больше не испытывал стеснения, разговаривая с генералитетом и лицами, власть имущими. – Здравствуйте, давно вас ждем, – кивнул Эрвин Теодорович, стиснув своей лапищей пальцы Шумилова. – Очень рад. – Здравствуйте, товарищи, – губы Павла Николаевича тронула легкая улыбка. – Что стряслось? – Поедемте в институт, там и поговорим. – Сложности, – добавил от себя Иван Соколов. В НИИ волновой механики Шумилова встретили Владимир Строгов и Игорь Минаев. Вскоре к ним присоединился Владимир Никитин. Оккупировав кабинет генерала Шнитке и закрыв дверь на замок, товарищи быстро ввели Шумилова в курс дела. Докладывали по очереди, каждый со своего ракурса, свое видение проблемы. Одна из методик Института экспериментальной истории, уроки никитинских специалистов. – А что вы хотели? – съязвил Павел Николаевич, когда доклад был закончен и все уставились на него в ожидании очередного откровения. Ситуация не идеал, но, на взгляд бывшего Председателя Совета министров СССР, могло быть и хуже. Голем огрызается. Из пяти кандидатов, пяти протеже прогрессоров один уже сошел с дистанции, а у двоих намертво застопорилась карьера. Да, попытка раскрутить человека через бизнес закончилась тем, что у того неожиданно начались проблемы с конкурентами. Прикрытие не успело ничего понять, как пошла волна наездов, в том числе со стороны правоохранительных органов. Единственное, что удалось выяснить: команда «фас» была отдана с самого высшего уровня. Специалисты Шнитке ничего не смогли сделать, они только успели эвакуировать человека, предварительно устроив ему «самоубийство». Игры с проправительственным движением и Церковью, как Павел Николаевич в свое время предупреждал, закончились ничем. Ступор. Сопротивление системы. Блокирование любых попыток протолкнуть человека выше определенного уровня. Кураторы от Института экспериментальной истории говорили, что они буквально видят работу иммунной системы живого организма. Отторжение чужеродного элемента. Пикантности добавлял тот факт, что отторгались не агенты влияния недружественного государства, не купленный криминалом перспективный чиновник, не продажный карьерист, а люди, готовые работать на страну и государство. Работать как проклятые, не за страх, а за совесть. Особенности Голема, черт бы их подрал! Остались только два эколога, но из «Ноль первого» докладывают, что и эти товарищи попали в поле зрения иммунной системы противника. Пока идет прощупывание. Противник принюхивается, ходит кругами, припадает к земле и угрожающе рычит. Он еще думает: прыгнуть или не стоит, загрызть или отпустить. Властные структуры соседней Ругии пока справляются со своей задачей, не дают стране распасться или вконец обнищать. Маховик власти еще вращается, хоть и с большим трудом. Коррупция и отрицательный отбор управленцев, вопиющая некомпетентность на всех уровнях тянут корабль на дно, а капитан не может или не хочет провести генеральную уборку, он чувствует, что офицерский состав либо саботирует аврал, либо ответит открытым бунтом. Команде капитан не доверяет, хотя именно команда и пассажиры в первую очередь заинтересованы в том, чтобы корабль сохранил ход. Шлюпок-то и спасательных плотиков по-любому на всех не хватит. В случае катастрофы почти все пассажиры и большая часть команды утонут вместе с кораблем. – Я говорил: и Павел Николаевич нам не поможет, – пробасил Эрвин Шнитке. – Задача сложная, – усмехнулся Строгов, хитровато прищурился и закурил. – Я только физик. Не политик, – продолжил Соколов. – Товарищи, кончайте свои игры, – улыбнулся Шумилов. – Не политик! Я тебе дам: не политик! Нечего меня на «слабо» ловить. Понял он бесхитростную ловушку старых друзей. Это явно Шнитке затеял игру, решил развести старого финансиста, Красного Премьера. Задача действительно сложная, но не настолько, чтоб лучшие умы Союза спасовали. – За год из пяти кандидатов трое слетели. Остальные на грани, – заявил Эрвин Теодорович. – Голем, говорите, – протянул Павел Николаевич. Вспомнились только что прошедшие переговоры с европейцами. Торг, игра, попытка подластиться к наивному русскому Ивану, вытянуть из него вложения в совместное освоение Западной Африки, и это под обещания равноправного членства в Атлантическом альянсе. Обмельчали европейцы, новое поколение политиков не чета прежним. Один только Шредер или Ле Пэн всех их играючи за пояс заткнут. Да где то поколение? Жан Мари три года как умер, партию дочке оставил. Герхард из политики ушел, после того как его прокатили на выборах, заявил, что в жизни больше никуда избираться не будет. Сильвио тоже не заметил, как и под него подкопались. Спихнули Берлускони в лучших итальянских традициях, с шумом, помпой и большим скандалом. Нынешнее поколение работать не умеет, думать тоже не приучены. Ну кто из этих идиотов мог додуматься выставить ставкой в игре формальное членство СССР в НАТО? Да мы фактически возглавляем НАТО, если так посудить. Структура штабов, стандарты, расписания – это все ерунда. Главное – командование Альянса любые свои действия согласовывает с Москвой. У нас союзные договора с ведущими европейскими государствами. Мы регулярно участвуем в натовских маневрах, играем первую скрипку в оркестре. А ведь если посудить, наши комитетчики, прогрессоры доморощенные, совершают ту же ошибку, что и наши западные соседи. Формальности. Попытка играть по правилам, не вникая в суть. А ведь по правилам нельзя играть! Правила надо назначать! Тогда победишь. – Что, если не обращать внимания на давление Системы и спокойно вести свою политику? – предложил Павел Николаевич. – Что?! – изумился Минаев. – Осталось решить, как это сделать, – заметил Владимир Строгов. – Наши люди – это обычные граждане, немного помешанные на экологии и с активной гражданской позицией. Энергичные психи, с точки зрения обывателя. Так? – Не психи. Психологический профиль, манера поведения, рекомендуемые реакции рассчитывались нашими лучшими специалистами. – Иван Романович, ваши специалисты подобны флюсу, они не видят дальше своей специфики и рамок нашего мира, – Шумилов укоризненно покачал головой. – Вы же еще молодой, мозги не закостенели. Не то что мы, старики. – Да какой ты старик! – съязвил Строгов. – На пенсию ушел, потому что так нужно было. – Старше сорока – это не двадцать. – Философы, – осуждающе пробасил Эрвин Теодорович. – Я от вас, Павел Николаевич, такого не ожидал. «Джентльмен хозяин своему слову. Захотел – дал. Захотел – взял». – Если правила игры не позволяют джентльменам выигрывать, джентльмены меняют правила по ходу игры, – не остался в долгу Шумилов. – Именно так мы и работали в девяностые годы. Только благодаря полной непредсказуемости нашей политики мы и выжили, и даже помогли нашим противникам свалиться в свои же собственные ямы. Просто так отделаться Павлу Шумилову не удалось. Из института его не отпустили. Товарищи спокойно, но настойчиво просили задержаться, изучить материалы, провести анализ ситуации, выдать полное заключение. Неделя пролетела, как и не бывало. С утра до вечера документы, отчеты, видеоматериалы и газеты из «Мира-01». Шумилова даже познакомили с основными литературными тенденциями соседей. Интересно, ничего не скажешь. Навевает на грустные мысли. При желании можно защитить полдюжины диссертаций по сравнительному анализу беллетристики обоих миров. Все на поверхности. Все надеются на лучшее, все хотят взять реванш над своими противниками, вырваться вперед. И если не получается в жизни, так хоть в мечтах разгромить всех и вся, поднять красный флаг над развалинами Вашингтона, разбомбить Лондон вместе с немцами в сороковом и разгромить Гитлера в сорок первом. Или утопить вражеский флот у берегов Венесуэлы, отбить у турок Украину, повторить для китайцев Маньчжурскую операцию, раздавить немецко-фашистские орды гусеницами современных «Т-90», завоевать Антарктиду в конце концов. Предохранительный клапан на паровом котле. Защитные механизмы общества. Люди не хотят очередной революции, им меньше всего нужна кровавая вакханалия на развалинах страны. И если жить как прежде нельзя, ломать своими руками систему тоже нельзя – остается топить разум наркотиками. Хорошо, если книжными. Наркомания-то у соседей растет, купить дурь не проблема. Попадаются только самые глупые и несчастливые наркоторговцы. Если же говорить серьезно, это все показывает, что в Ругии «Мира ноль один» все меньше и меньше людей верит, что завтра будет лучше, чем сегодня. Они не видят свет в конце туннеля. У них нет будущего. Это самое страшное. Без прошлого, без будущего и настоящее размывается, превращается в фантом. Жизнь превращается в существование. Это начало конца. Очередное совещание прошло точно по такому же сценарию, как и первый разговор после прилета Шумилова в Питер. Ничего нового он не сказал. Его не поняли. Со своей стороны Павел Николаевич осознавал, что товарищи слишком близко к сердцу воспринимают горести и чаяния жителей параллельного мира. Настолько близко, что на первое место выступают эмоции, а не рассудок. Грустно. С одной стороны, Шумилов чувствовал, понимал, что нельзя бросать соседей, но при этом разум говорил, что нельзя их спасать против их желания. Спасатель становится заложником спасенного. Спасенный теряет остатки воли, он не научится рассчитывать только на себя, всегда будет надеяться на сильного и доброго дядю, Старшего Брата за спиной. Люди меняются. У работавших над проектом «Глубокий океан» появилась одержимость чужим миром. Они начинали воспринимать «ноль первый» как свой родной мир и вести себя соответственно. Проблема, о которой предупреждали писатели-фантасты. Да кто им верит?! Пока сам лоб не расшибешь, не дойдет. Как пел Владимир Высоцкий: «Пророков нет в отечестве своем. Да и в других отечествах негусто». По-хорошему, надо срочно принимать кардинальное решение. Либо выводить наших людей и прекращать эксперимент, либо, наоборот, усиливать наш контингент и брать ситуацию в свои руки, на морально-этические вопросы положить покладом. К сожалению, невозможно ни первое, ни второе. Приходится продолжать политику неявного вмешательства. Был и другой этический вопрос. У соседей работают наши прогрессоры. Живут среди таких же людей, как и они. Прогрессоры вынуждены вживаться в свои легенды, становиться почти настоящими обитателями «Мира-01». Наши агенты влияния обзаводятся друзьями, влюбляются, женятся, у них рождаются дети. Да, вживание в чужой мир имеет свои плюсы – человек ведет себя естественно, он становится своим. Но ведь командировка когда-нибудь закончится. На этот счет было принято решение: при эвакуации прогрессора обязательно вывозить его жену и детей. Однозначно. Нельзя ломать психику своих людей. Нельзя заводить семью, заранее зная, что в один момент тебе придется уехать навсегда, бросить все, оставить своих детей без отца и даже не иметь возможности позвонить им, отправить письмо, телеграмму, электронное сообщение. Одна проблема решена, но зато при эвакуации возникнет другая сложность: придется объяснять родным прогрессора, что они уезжают навсегда. Как вырвать людей из их круга? Что делать с глубокими душевными ранами? Это ведь жуткий стресс – узнать, что твой муж или отец на самом деле пришелец, даже не иностранец, а человек из другого мира, почти инопланетянин. Сложно. Психологи бились над проблемой, но не могли дать универсальный рецепт, алгоритм лечения, реабилитации и адаптации. Скорее всего такой рецепт появится не скоро, если вообще появится. Пока еще не приходилось эвакуировать семейных. Специалисты только теоретизируют, а ведь когда-нибудь им придется решать проблему на практике. Надо будет не только пересадить совершенно случайных людей на новую почву, помочь им врасти в новый мир, стать гражданами СССР, но и обеспечить секретность проекта. Вопросы, вопросы и еще раз вопросы. Вопросы, которые придется решать в частном порядке, напрягать все силы, мучиться, и все равно когда-нибудь где-нибудь кто-то даст маху. Просто по закону больших чисел ошибка неизбежна. В марте Шумилов уехал из Петербурга. Проблемы не решались, предлагаемые идеи не находили понимания у товарищей. Продолжалось топтание на месте. В Москве Павла встретили Марина и дети. Специально подгадал прилет на субботний вечер, чтоб без накладок. Люди работают, не каждый может вырваться. Из аэропорта всей гурьбой на трех машинах поехали в Горки. Охрана, разумеется, обеспечила милицейское сопровождение, две машины с мигалками. Эх, не любил товарищ Шумилов такие вещи, он предпочитал ездить без помпы и рева сирен, как нормальный человек. Правда, в отличие от коллег из «ноль первого» наша милиция при сопровождении персоны из особого списка 9-го управления КГБ не перекрывала движение, не создавала помех простым согражданам и не организовывала многокилометровые пробки. Десятки патрулей на каждом перекрестке и у каждого перехода тоже не выставляли. Гаишники люди занятые, у них и без того куча дел, чтоб еще играть роль шлагбаумов и махать жезлом, когда мимо проносится сияющее как новогодняя елка авто с высокопоставленной задницей в салоне. Глядя на пейзаж за окном машины, Павел Николаевич думал, что это очень хорошо, когда у тебя есть любимая жена, дети, внуки, любимая работа и свой дом. Это очень хорошо, когда тебя ценят и любят близкие люди. Друзья. Эх, надо бы позвонить Арсению Бугрову. Кажется, бывший Верховный – а какой он к черту бывший?! Верховный может быть только один, пусть и на пенсии – должен быть в Москве. Созвониться, пригласить старого соратника ближе к лету в Горки, соблазнить его рыбалкой, посидеть с удочками у полыньи или на берегу, распечатать бутылочку винца, да так и «рыбачить» весь вечер, благо погода хорошая, а воздух в Подмосковье чистый, напоенный ароматами смолы, речной прохлады и лесной прели. Любопытно, а что, если… Проклятый телефон! – Да, слушаю! – на дисплее высветился номер Эрвина Шнитке. – Павел Николаевич, наши головастые вам большой привет передают. В Горках будет пакет с отчетом. – Что случилось? – Шумилов чуть не подскочил на месте. Всегда так! Стоит немного расслабиться, как любимые друзья и коллеги тут же вспоминают о существовании Красного Премьера и, что характерно, спешат обрадовать своими проблемами. – Не серьезно, но очень интересно. – Вкратце. – Коротко, спецы Анютина решили вопрос массы.