Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 32 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Оставь ты эти штучки, я тебе не генерал на плацу и не председатель Совмина. Я обычный пенсионер. Сколько можно повторять?! – Шумилов притворно нахмурил брови. – Давай, присаживайся, расстегни верхнюю пуговицу, чтоб не мешало. Мы здесь все простые советские люди. Давай, угощайся ягодами. Володя, в баре рядом с тобой стоит минералка, и вроде там были стаканы. Давайте по-простому, или всех выгоню к едрене фене, нечего политес разводить. Иван Соколов глубоко вздохнул, в душе матеря себя за то, что вообще согласился поехать в Москву, а не выставил вместо себя директора НИИ. Ему налили минералки, пододвинули ведерки с ягодами. Бывший председатель КГБ, седовласый мужчина с внешностью английского лорда, подмигнул молодому человеку и легонько хлопнул его по плечу: дескать, не стесняйся, рассказывай. – Мы экспериментировали с шаровыми молниями, пытались экспериментально подтвердить расчеты Кудряшова и построить действующую модель устойчивого плазмоида. Параллельно дорабатывали модель резонансного флаера. – Ничего не понял, – заметил Строгов, – а можно русским языком? – Можно и по-рабоче-крестьянски, – согласился Соколов. Судя по рассказу профессора, наши экспериментаторы вместо шаровой молнии получили пробой в параллельный мир. Последующие эксперименты позволили стабилизировать результат, получить устойчивый коридор в «зазеркалье» и даже возможность ходить в гости к соседям. К счастью ученых, на том конце портала их встретил обычный пригородный лес, изрядно истоптанный и загаженный. Командовавший разведгруппой Соколов вовремя сообразил, что с аборигенами им лучше не встречаться, организовал в быстром темпе сбор материала и буквально пинками загнал коллег обратно в портал. Люди были недовольны, но послушались старшего: к счастью, природный инстинкт самосохранения пересилил исследовательский зуд. Принесенный группой «научный материал» – два полиэтиленовых пакета мусора, пустых бутылок и банок из-под пива, обрывков газет, упаковок от презервативов, окурков – заставил руководство НИИ схватиться за голову и бежать на поклон к куратору от КГБ. Ситуация чрезвычайная. Ученые еще не понимали, куда их угораздило залезть, но следы высокоразвитой техногенной цивилизации говорили сами за себя. Институт организационно входил в научно-производственное объединение «Нейропромпроект» – мощную структуру, возникшую на базе Министерства высокоточного машиностроения и возглавляемую Сергеем Анютиным. Система безопасности и секретности концерна создавалась специалистами Конторы Глубокого Бурения, они же и курировали структуру. Слишком серьезными вещами занимались в десятках разбросанных по всей стране НИИ, на полигонах, опытных станциях, экспериментальных производствах, чтоб оставлять это дело без надлежащего прикрытия. После сигнала от куратора территория института в течение четверти часа была взята под усиленную охрану. О неожиданной находке сообщили самому Анютину. Одновременно в Пермь перебросили отряд спецназа «Вымпел». Опытная установка была обесточена и поставлена под охрану. Вообще любые работы по теме шаровых молний были запрещены. Как минимум до принятия соответствующего решения. Сергей Анютин прилетел в Пермь только на следующий день. Вместе с ним прибыли высокопоставленные чины Комитета и трое историков, специализирующихся на XX веке. Ученые к этому времени разобрались с добычей, сделали кое-какие выводы. Разумеется, с момента объявления чрезвычайки никто территорию НИИ не покидал, родным сообщили о срочной командировке, внеурочной работе и тому подобное. Два дня ушло на проверку и отладку установки. Люди пытались построить хоть какую-то матмодель случившегося эффекта. Версий было много, но ни одной удовлетворительной. На третий день установку запустили. Порталом занялись бойцы «Вымпела». Первым в разведку отправили робота. Тут же выяснилось, что радиоволны через портал не проходят. Робота вытащили, наскоро заменили радиоуправление на кабельное и повторили попытку. Потом в портал пошли разведчики. Канитель Операция по разгрому банды Длинного Джона считалась обычной рутинной работой. По пути в Черепушкино группе пообещали дня четыре отдыха и намекнули на очередное задание. Африка достаточно веселое место, особенно в последние годы. Сюда как мухи на мед слетаются авантюристы и искатели легкой наживы со всего света. Форпост цивилизации, ничейные земли, развалины городов, поглощаемые зеленой пеленой джунглей, засыпаемые песками, тонущие в болотах, затерянные в саваннах селения. Богатства африканских царьков, клады времен Пандемии, брошенные арсеналы, алмазные и золотые прииски привлекали к себе весьма интересный, разнообразный, не склонный к сентиментальности контингент. Колонистам приходилось держать ухо востро. Недаром на советских территориях свободно продавалось любое пехотное оружие вплоть до пулеметов и гранатометов. Единственными ограничениями были: советское гражданство, совершеннолетие и отсутствие к гражданину вопросов со стороны нарко– и психдиспансеров и органов правосудия. Немногочисленным выжившим во время Пандемии неграм и прочим местным оружие тоже продавалось почти официально. А что делать? Мало того, что местная фауна способствовала, так еще границы колоний были чисто символическими, пересекали их в обе стороны почти беспрепятственно. На советскую территорию забредали не только бандитские шайки, но и целые отряды «диких гусей». Колонистам приходилось надеяться больше на себя, а не на армию. Солдаты не всегда успевали прийти на помощь. Будучи обычным колониальным поселком, Черепушкино не могло считаться идеальным местом для отдыха: увеселительных заведений кот наплакал, ассортимент выпивки и развлечений ограничен, местные обыватели очень не любят, когда кто-то шумит поздно ночью. Следует учесть, что горожане поголовно вооружены и уже надышались вольным воздухом фронтира. Нравы царят простые, патриархальные, напоминающие американский Дикий Запад или нашу Сибирь времен первопроходцев. Особо буйных и неугомонных любителей ночных загулов могут и подстрелить ненароком. Вертушка прошла над саванной, зарослями вдоль реки, полями. Вот и Черепушкино. Летное поле на окраине. Из окон вертолета хорошо видны одно– и двухэтажные щитовые домики, серые ленты дорог, стоящие на летном поле винтовые самолетики и две армейские вертушки. Аэродром у нас пока временный, с собранной из металлических звеньев взлетно-посадочной полосой. В сезон дождей не размокает, и ладно. По заведенному обычаю группу встречали на летном поле. Не успели бойцы выбраться из вертушки, как к ним подрулил старенький «уазик» с открытым верхом. Капитан Самойлов внезапно приказал бойцам одернуть х/б и привести себя в надлежащий вид. Нет, это не обычный комитет по встрече. Нашего подполковника нет, врача нет, привычной круглой хари майора Андреева тоже не наблюдается. В машине, кроме водителя, только два человека. Вон они перепрыгивают прямо через дверцы. Совершенно не знакомые бойцам капитана Самойлова майор и старший лейтенант. Гости держатся уверенно и без звездно-погонной спеси, но при этом сразу чувствуется: оба из столичных приштабных и облечены немалой властью. Взгляд соответствующий, посадка головы, походка. Форма на обоих явно сшита под заказ, в ателье. Сергей Самойлов негромко скомандовал своим людям: «Строиться», – но сам вытягиваться по струнке и рапортовать не спешил. Не след бегать перед неизвестными на цирлах. Здесь вам не тут, у нас в колониях и дальних гарнизонах свои правила, своя гордость. Недаром в Москве говорят: дальше Африки не пошлют, меньше патрульной группы не дадут. – Вольно! – столичный майор сразу просек ситуацию. Орать на боевого капитана при его людях глупо. Бойцы из рейда вернулись, вздрюченные, на нервах, устали как сволочи. И здесь не Союз, не тыловая часть, где дрессируют срочников. Если капитан пошлет, так далеко, и ничего ему за это не будет. Максимум, можно накатать рапорт по возвращении, и сам при этом предстанешь в не лучшем свете. Что ж ты за старший офицер, коли тебя в баню послали, а ты утерся?! – Товарищ майор, группа с задания вернулась в полном составе. Личный состав направляется в расположение части, – козырнул Самойлов. – Шуткуешь, капитан, и правильно делаешь, – хмыкнул майор и, повернувшись к бойцам, добавил: – Вольно, ребята. Я вас не задержу. – Чем обязаны? – поинтересовался Самойлов. Оба офицера неторопливо шли по летному полю в направлении вагончиков наземных служб. К вертушке подкатила машина, парни запрыгнули в кузов. Однако оставшийся на летном поле лейтенант запретил водителям трогаться с места. Чего-то ждал. – Давно в Родезии? – поинтересовался майор. – Три года. – Недолго. А раньше где служил? – Сербия, Черногория, Ливан. Сюда попал по спецнабору. – Значит, не пересекались. Я на Дальнем Востоке лямку тянул, последние полгода в Рязани, штаб ВДВ. – Петлицы у тебя без парашютов, и тельняшка не проглядывает, – прищурился Самойлов. За свою недолгую, но бурную жизнь капитан всякого навидался. Если служит при штабе ВДВ пехотный майор, значит, так надо, а спросить все равно не мешает.
– Так сложилось, – развел руками майор. – Забота у нас такая: жила бы страна родная. И нету других забот. – Оклад хоть соответствует? – Соответствует, ответственность и шишки тоже. Офицеры расхохотались. Контакт налажен. Столичный гость оказался неплохим человеком, без закидонов. Самойлову подумалось, что скорее всего майор прибыл с рядовой проверкой и сам стремится как можно быстрее закрыть неприятный вопрос. Кстати, а ведь он не представился. – Капитан, а я ведь приехал тебя обидеть, – произнес майор извиняющимся тоном. – Попробуй. – Самойлов остановился и упер руки в боки. Только через пару секунд он сообразил, что не стоит искать в словах гостя скрытую угрозу. – Хочешь – ругайся, хочешь – рапорты строчи, хоть рожу мне набей, но двоих бойцов я у тебя заберу. Их в Москву требуют, и срочно. – Кого хоть? – глухо выдавил из себя капитан. «Ну почему именно хорошие люди и бьют нас больнее всего?!» – читалось на лице командира группы. – Старший лейтенант Панфилов и сержант Антонов. Приказы подписаны. Документы в порядке. Задержать людей и отбрехаться не удастся, фамилии утверждены на самом верху. – Майор не дурак, прекрасно понимал, о чем сейчас думает раздеваемый, лишаемый лучших бойцов капитан отдельной Африканской мотострелковой бригады. – Понял я тебя, когда вылетаете? – Завтра. Не бойся, замена будет. Голым тебя не оставят. По моим данным, только не болтай раньше времени, ваш батальон усиливают еще одной ротой и отдельно сотню бойцов россыпью присылают, как раз хватит все дырки в расписании закрыть. – Спасибо хоть на этом. Утешил, – в голосе Самойлова сквозила едкая неприкрытая горечь. – Таких людей, как Дэн и Гадюка, ротой десантуры не заменить. – Сам бы остался, своих головорезов бы привез, но приказ, – тихо ответствовал майор. В отличие от командира Денис Панфилов и Слава Антонов новость восприняли спокойно. Раз срочно переводят в Россию, в Союз, значит, так надо. Проститься с ребятами и Черепушкино как следует им не дали, майор Лаврентьев проследил, чтоб вечер прошел без излишеств и бурных мероприятий, заканчивающихся обычно великим похмельем. Сделано это было не без изящества: обоих бойцов вечером вызвали к начальству и попросили срочно заполнить анкеты, опросные листы, сочинить биографию, попутно дать характеристики на своих командиров и сослуживцев, заполнить по паре дюжин формуляров и на закуску им дали писать сочинение на тему: «Как бы придумать что этакое, чтоб улучшить работу отдельной Африканской бригады, обезопасить наши владения на вечно молодом континенте». Работы до позднего вечера, так что посидеть с товарищами не удалось. Ограничились обещанием вернуть должок при следующей встрече. Обиделись друзья не сильно, обстоятельства иногда бывают сильнее человека. Хуже всего было капитану Самойлову, напиваться он не стал, только немножечко рому, чисто символически, с устатку и обычая ради, но чувствовалось, что, будь его воля и хоть небольшой шанс помешать штабной машине, фиг бы он отпустил просто так своего заместителя. И за лучшего стрелка в группе, сержанта Антонова, дрался бы до последнего. Как ни странно, но Самойлову куда жальче было терять сержанта, чем старлея. Панфилов и так не сегодня завтра пойдет на повышение, а сержант-сверхсрочник останется, ему еще долго в званиях под началом Самойлова расти. Хороший снайпер, умеющий работать как в одиночку, так и в группе, ценится выше самого распрекрасного офицера. Такова суровая проза жизни фронтира. Одной из особенностей бригады была аномальная численность офицеров в штате. Треть личного состава. Должности ротных занимали майоры и подполковники. Полковники командовали батальонами. Весь остальной контингент состоял только из сверхсрочников. Ни одного срочнослужащего. Только профессионалы. Объяснялось это просто: в случае чего бригада вбирала в себя местный призывной контингент и превращалась в полноценную дивизию. Нюансы колониальной службы. Призывной контингент здесь еще тот. Все отслужившие. С оружием даже ночью не расстаются, особенно жители удаленных поселков, хуторов и выселок. Достаточно прогнать людей через учебные лагеря, вбить в подкорку армейскую дисциплину, Уставы, навыки боевого слаживания и все: дивизия готова. Люди такие, что любую кадровую дивизию задавят. Африканцы. Рано утром представившийся как Станислав Лаврентьев майор, его старший лейтенант, Дэн и Гадюка погрузились в двухмоторную «Сесну». Сборы были недолгими, документы в порядке, формальности благодаря майору Лаврентьеву улажены с фантастической скоростью, а лишним скарбом бойцы Африканской бригады старались не разживаться. Не знаешь, в какую саванну тебя завтра служба забросит и вернешься ли в старую часть. Нет, лучше все свое носить с собой, так проще. Не жалко терять то, чего нет. Два часа перелета на трофейной тарахтелке, затем посадка в аэропорту Бейры. Здесь предполагалась пересадка на трансконтинентальный лайнер «Аэрофлота» рейсом Кейптаун – Москва. Товарищи прибыли в Бейру с большим запасом времени, посему пришлось ждать. Благо в оставшемся еще с прежних времен здании аэропорта работали кондиционеры, в барах продавались всевозможные напитки и легкая закусь. Бары – это, конечно, громко сказано, в здании было два заведения, напоминавших типичные привокзальные буфеты из глухой провинциальной глубинки. Причем одно заведение не работало. Так что выбор оказался невелик. Объяснялось это безобразие просто. Бывшая в свое время вторым по населенности городом Мозамбика Бейра сильно пострадала во время эпидемии лихорадки Шилдмана. Город практически выгорел дотла. Но расположение было выгодным, от города в глубь континента шла железная дорога, наличествовали удобный порт, аэропорт, стратегически выгодное расположение. После того как на юге Африки появились новые поселенцы, Бейра понемногу отстраивалась. Но людей все равно было мало. Население города вместе с транзитниками не превышало тридцати тысяч человек. В аэропорту к группе майора Лаврентьева присоединились еще три человека: лейтенант, сержант и ефрейтор нашей бригады. Церемониал знакомства прошел быстро, тем более русских в Африке мало, если кого из старожилов и не знаешь лично, так как минимум слышал об этом человеке либо общие знакомые имеются. Никто из ребят не знал, зачем их вызывают в Москву. Ефрейтор Боровик до сегодняшнего дня служил в гарнизоне Бейры, а лейтенант Дмитрий Ковальчук и сержант Азаматов прибыли поездом из Живодеровки. Да, местная топонимика отличалась жизнелюбием и особым африканским юмором, из того разряда, что даже славящихся своим цинизмом хирургов за пояс заткнет. В десять утра приземлилась «Тушка». Объявили посадку. Таможенный контроль был поверхностным, как понял Денис, чиновники таможни следили лишь за тем, чтоб пассажиры случайно не прихватили с собой в Москву автоматическое и тяжелое пехотное оружие. В салоне самолета старлей в первый раз за это утро пожалел, что не успел вовремя получить новое обмундирование. Его потертое, выгоревшее под южным солнцем, с явными следами штопки х/б было уместным в Родезии, но выглядело нелепо на фоне прилично одетых пассажиров лайнера. Особенно если учесть, что билеты у всех четверых были в салон люкс. Впрочем, народу в самолете немного. В основном наши командированные, несколько англичан, американцев и буров, остальные – свои же солдаты Африканской бригады и колонисты. Москва встретила солдат летним дождем. В аэропорту их уже ждали. Хмурый капитан с загорелым, высохшим под солнцем, изрезанным глубокими морщинами лицом и выгоревшими волосами провел группу по «зеленому коридору» в обход таможни, паспортный контроль они прошли заочно. Капитан просто собрал у всех документы и зашел с ними в нужный кабинет. Через десять минут все было готово. Отметки о пересечении границы, разрешения на провоз личного оружия, даже медицина дала добро, что само по себе фантастика. Нашим врачам даже сам Бог не указ, есть карантинные нормативы, есть положение по прививкам – и будь добр исполнять, иначе штамп не поставят, даже если за тебя маршал просит или министр обороны приказывает. Не положено! – и все тут. На стоянке перед аэровокзалом людей ждал микроавтобус. Водитель в гражданском, но служилые в нем за версту чуяли своего, старый сержантский кадр, вечный сверхсрочник, для которого армия – дом родной, отец, мать и жена одновременно. – Давненько не бывал в Златоглавой, – заявил Дима Ковальчук, забрасывая сумку на заднее сиденье «Газели». – Придется подождать, – хмыкнул в ответ Лаврентьев. – А мы разве не?.. – удивился Денис. – Командир, куда привезут, туда и ладно, – миролюбиво проворчал Слава Антонов, – главное, чтоб там плюющихся змеюк не было. – Гадюка, тебе что родню бояться? – Не люблю я их, – под общий хохот заявил сержант. Настроение у людей было приподнятое. Всю дорогу травили байки, шутили, вспоминали забавные случаи из жизни, а у бойцов Африканской бригады таковых было немало. Служба такая, форпост цивилизации, освоение диких земель. Контингент попадается самый разнообразный и неповторимый, без хохм не обходится. На настроение не повлиял и тот факт, что микроавтобус прямиком из Домодедова, не заезжая в Москву, покатил в Рязань. Целью путешествия было Рязанское воздушно-десантное училище. На территорию части машину пропустили без задержек. Часовой только взглянул на номер и сразу же поднял шлагбаум. Нарушение устава караульной службы? Нет. Точный расчет и хорошая работа внутренней безопасности.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!