Капитан залез в карман и достал большой складной нож, похоже, армейского образца. – Не стоит, Капитан. Пусть этим полиция занимается. Капитан просто смотрел на него. Потом махнул своей лапищей. – Спасибо за тапки. Глава 24 К несчастью, муж матери, Тимоти, был дома. К счастью, сегодня он не надел килт. На взгляд Мейс, Тимоти выглядел как бездельник, отчаянно желающий, чтобы его считали настоящим сельским помещиком с британским оттенком. Это желание выражалось в твидовом костюме, старомодном охотничьем жилете, симпатичном платке, идеально подобранном в тон рубашке, и коричневых сапогах для верховой езды, хотя ни одной лошади поблизости не наблюдалось. Когда Мейс увидела его, она почувствовала, как ее губы начали подрагивать, и торопливо отвела взгляд, чтобы не фыркнуть. Они уселись в нарочито английской оранжерее; пожилая женщина в униформе горничной принесла кофе и маленькие сэндвичи. Женщина выглядела так, будто предпочла бы забивать себе в голову гвозди, лишь бы не изображать горничную для Тимоти и Даны. Сэндвичи сильно уступали волшебной выпечке Эйба Альтмана. Тем не менее Мейс набила желудок и заправилась кофеином. Маленькая собачка-йорк, которую, как сообщили Мейс, зовут Энджелина Фернандина, сидела на пухлой подушке перед личной золотой тарелочкой с первоклассным кормом и увлеченно грызла его зубами, размерами и формой напоминающими занозы. Мейс качнула головой в сторону бесценной Энджелины. – Ее вы тоже одеваете? – Только когда путешествуем, – ответила Дана. – Она мерзнет в нашем самолете. – Бедняжечка, – протянула Мейс. – А Бет все еще содержит свой зверинец неудачников? – Только меня и Слепыша, но он крепкий парень. Наверное, будет жив и здоров, когда вам придется зарыть старушку Энджи в землю. При этих словах Тимоти набрал в грудь воздуха и осторожно потрепал Энджелину тыльной стороной ладони, из чего Мейс сделала вывод, что в действительности ему не нравятся собаки, даже подстриженные. – Ну и как ваша жизнь сельских аристократов? Тимоти изящно промокнул губы платком с монограммой и взглянул на Дану, явно ожидая ее ответа. – Тимоти избрали председателем местной комиссии по планированию. Очень важная должность, потому что ты не поверишь, какие только идеи застройки не приходят людям в головы… Это просто какая-то пародия. «Вроде поддельного шотландского замка в двадцать тысяч квадратных футов посреди сельскохозяйственных земель? У ваших соседей-фермеров налог на недвижимость разом взлетел в десять раз», – подумала Мейс. Однако вслух она произнесла: – Поздравляю, Тимоти. Это замечательно. Тимоти дожевал остатки сэндвича и надул грудь. Когда он заговорил, казалось, что он обращается к невидимой аудитории в тысячи человек: – Я постараюсь как можно лучше выполнять свои обязанности. Я собираюсь очень серьезно отнестись к врученным мне браздам правления. «Господи, какой же ты придурок…» – Ни минуты не сомневаюсь, – любезно заверила его Мейс. – Так каковы же твои планы, Мейсон? – спросила Дана. Мейс медленно поставила кофейную чашку. – Честно говоря, я уже раздумывала, не заняться ли стриптизом перед веб-камерой за еду, но тут мне подвернулась одна работа. – Какого рода? – Ассистент профессора из колледжа. – Зачем профессору колледжа такой ассистент, как ты? – Он слепой и с ограниченным бюджетом, а я выйду дешевле, чем собака-поводырь. – Мейсон, ты хоть раз в жизни можешь быть серьезной? «Ладно, я пыталась поиграть в ладушки, и мне не понравилось». – Разве для тебя важно, чем я занимаюсь? Мы обе прекрасно знаем, что с играми в мамочку ты опоздала лет на двадцать. – Да как ты смеешь… Мейс чувствовала, как у нее загорелись уши. Она не хотела приходить сюда. Действительно не хотела. – О, я всегда смею. Так что сбавь обороты, мамуля. – Тогда позволь, я объясню, почему это мое дело. Если ты не можешь содержать себя, угадай, кому придется тебя поддерживать? Мейс с такой силой сжала кулаки, что костяшки побелели. Она наклонялась к Дане, пока между их носами не остался едва ли дюйм. – Я скорее отгрызу себе руку, чем приду к тебе или этому Мальчику-в-Килте хоть за одним гребаным даймом[25]. Побагровевший Тимоти поспешно встал. – Думаю, мне пора заняться йогой. Мое душевное равновесие нарушено. Дана немедленно протянула ему руку: – Конечно, дорогой. Но не забудь, у нас сегодня ужин с мэром и его женой во «Френч Хаунд». Едва мужчина вышел из комнаты, Дана набросилась на свою младшую дочь: – Поверить не могу, но, похоже, тюрьма тебя окончательно испортила. Укол был таким слабым, что Мейс просто проигнорировала его и какое-то время молча смотрела на мать. – Почему ты до сих пор его так облизываешь? У тебя есть кольцо. Ты законно прикована к Лорду Килту. – Он шотландский эрл, а не лорд, – чопорно ответила Дана. И тут до Мейс внезапно дошло. – Твой Килт выкатил хитрожопый контракт, да? – Мейсон, заткнись! Немедленно! – И как оно работает? Ты получаешь пару бриллиантовых браслетов, немного наличных и пачку акций за каждый год супружеского счастья? – Сама не понимаю, зачем я тебя сюда пригласила, – огрызнулась ее мать. Мейс встала. – Это как раз понятно. Ты просто хотела, чтобы я увидела, какая у тебя изумительная жизнь. Ладно, я потрясена, все как положено. Я счастлива, что ты так очевидно счастлива. – Ты никудышная лгунья. И всегда ею была. – Наверное, поэтому я и стала копом. Всегда могу вытащить значок и разобраться, кто пытается со мной шутки шутить. – Но ты больше не можешь быть копом, верно? Это прозвучало явной издевкой. – Пока не выясню, кто меня подставил. Дана закатила накрашенные глаза. – Ты правда думаешь, что у тебя это выйдет? – Я не думаю. Я точно знаю. – Что ж, на твоем месте я бы как следует трудилась на твоего профессора. Потому что «ассистент» – именно то, что тебе подобает. – Спасибо за поддержку. Провожать не нужно. Но мать последовала за ней до входной двери. Когда Мейс застегивала шлем, Дана сказала: – Ты знаешь, сколько неприятностей доставила сестре?