– Нет, но фраза странноватая. «Переключить себя»? Ведь можно было написать просто «переключиться»… – Не знаю. Это тебе виднее. Есть какие-то интересные кандидатуры для «А»? – Слишком много. Но ты же вроде больше не работаешь в полиции. – Нет закона, запрещающего гражданину расследовать преступление. – Но… – Возвращаясь к ключу и письму, есть какие-то мысли? – Эй, ты не можешь у меня ничего требовать. – Рой, просто скажи мне. – Честер Акерман. Управляющий партнер-фирмы. Я разговаривал с ним вчера. Он был очень нервным, расстроенным. – Одного из его юристов засунули в холодильник. Есть от чего расстраиваться. – Я знаю. Но нутром чувствую: он был напуган сильнее, чем можно ожидать в такой ситуации, если ты понимаешь, о чем я. – Типа, он боялся за собственную шкуру? – И я думаю, он о чем-то соврал. – О чем? – Не знаю. О чем-то. – Что ты о нем знаешь? – Он из Чикаго. Есть семья. Приносит новые контракты тоннами. – То есть, в общем, ты хочешь сказать, что не знаешь о нем ничего? – У меня никогда не было причин раскапывать сведения об этом парне. – Ну, может, теперь у тебя есть причина. – Ты хочешь, чтобы я шпионил за управляющим партнером? – недоверчиво спросил Рой. – И за любым другим, если это покажется продуктивным. – И все это из-за случайного убийства? – Твою коллегу засунули в холодильник. Думаешь, это никак не связано с твоей конторой? Рой подобрал свой резиновый мячик и бросил его в корзину. И промахнулся. – У тебя проблемы с техникой. Убийство по соседству часто дает такой эффект. Мейс пристроилась на краю стола и, держа салфетку, стала осторожно перелистывать страницу за страницей. – В списке ваших старых клиентов, случайно, нет никаких серьезных бандитов? Рой покачал головой. – Мы не занимаемся уголовщиной. Только контракты. – Клиенты из бизнеса постоянно встревают в какие-нибудь юридические беды. – Я же говорил тебе: если речь идет о судебном разбирательстве, мы отдаем работу на субподряд. – Какой фирме? – Нескольким, из утвержденного списка. – Пока особого прогресса не вижу. – Я тоже, – согласился Рой. – Сколько ты получаешь? Его глаза чуть расширились. – Почему ты все время меня об этом спрашиваешь? – Потому что ты мне так и не ответил. И нечего сердиться. Это законный вопрос. – Ладно, больше, чем тебе платит Альтман. – Насколько больше? – С бонусами, долей прибыли и компенсациями – почти вдвое. – Начинающий коп в округе Колумбия недотягивает даже до пятидесяти штук в год. – Я никогда не утверждал, что жизнь справедлива. Но просто к сведению: работая общественным защитником, я и близко не дотягивал до пятидесяти… – Кингман внимательно смотрел на Мейс. – Так почему тебе важно знать, сколько я зарабатываю? – У твоей фирмы явно есть деньги, и это мотив для убийства. – Ладно. Может, я и смогу покопаться кое в чем, а потом вернуться к тебе. Чем ты занята сегодня вечером? – Ужинаю со старшей сестрой. Но потом я свободна. – Ты что, никогда не спишь? – Последние два года – не особо. Мейс завернула ключ в салфетку и засунула в карман. Рой нервно посмотрел на нее. – Мне бы не хотелось оказаться под обвинением в сокрытии улик. – А мне хотелось бы выяснить, что за хрень тут происходит. У меня сдвиг на почве вещей, которые кажутся бессмысленными. – Мейс, но ты же больше не коп. – И каждый считает своим долгом напомнить мне об этом, – сказала она и вышла из кабинета. Глава 29 Мейс сидела на своем байке, а вещдок от расследования убийства прожигал дыру в кармане ее куртки. Она только что совершила уголовное преступление, причем в городе, где главным исполнителем закона была ее сестра. – Ты идиотка, – бормотала Перри, пока «Дукати» стоял перед светофором. – Тупица. Безответственный кусок дерьма, который не может сообразить, что пора остановиться и сказать: «Нет, не делай этого!» Она пообещала сестре не делать именно то, что сейчас сделала. Вмешалась в расследование. Но в тюрьме с ней случилось одно происшествие, о котором не знала даже Бет. Мейс прочитала старую статью об агенте ФБР, которого обвинили в давлении на свидетелей, поддержке главаря бандитов и помощи в перевозке оружия через границы штатов. Агент все время твердил о своей невиновности, заявлял, что его подставили, но без толку. Его судили, признали виновным и размотали ему срок на полную катушку. Выйдя на свободу, он перебрался в другой штат и тайно внедрился в сеть наркоторговцев. Там собрал гору доказательств, постоянно рискуя жизнью, и передал все материалы Бюро, которое устроило грандиозную облаву. Он даже давал показания в суде против главарей сети. СМИ подхватили эту историю, развернули – и получили огромный общественный резонанс. С чего виновному человеку делать нечто подобное? Должно быть, он невиновен. Очевидно, правосудие допустило ошибку. Общественное давление просочилось к политикам на Капитолийский холм, в результате чего Бюро пошло против собственных правил и восстановило агента в своих рядах, хотя он был осужденным преступником. Мужчина возглавил офис ФБР на Среднем Западе, и его последующая карьера была полна наград и успехов. Агента звали Фрэнк Келли, и отчаявшаяся Мейс написала ему из тюрьмы и объяснила свою ситуацию. Келли даже приехал в Западную Вирджинию, чтобы повидаться с ней. Он был крупным, солидным мужчиной, явно не признающим никакой чепухи. Фрэнк прочитал материалы по делу Мейс и сказал ей, что верит в ее невиновность. Но, пусть и сочувствуя ей, Келли был прям. «Вы никогда не сможете очистить свое досье. Слишком много препятствий и всякого дерьма по ходу. Даже если вы найдете какие-то свидетельства, доказать свою невиновность в должной степени будет практически невозможно. Всегда найдутся люди, настроенные против вас, люди, которые не захотят вам поверить. Но, выйдя на свободу, вы сможете вновь вернуться в седло. Вы будете полагаться только на свои центы и нервы, не получая никакой поддержки, и поставите все на кон, как это сделал я. Тогда у вас появится шанс очистить свое досье де-факто, в суде общественного мнения. Нет никаких гарантий, – добавил Келли. – И должен сказать вам, что мне крупно повезло. Но так вы сможете хоть немного управлять своей судьбой. У вас хотя бы будет шанс. В противном случае вы больше никогда не станете полицейским». «Это все, о чем я прошу, – сказала ему тогда Мейс. – Шанс». Он пожал ей руку и пожелал удачи. «Все, чего я хочу, – получить шанс снова стать настоящим копом». Были полицейские, которые считали, что у Мейс привилегированное положение, поскольку она сестра Бет Перри. Однако на самом деле все было наоборот. Бет отошла в сторону, чтобы ее не обвинили в фаворитизме, и вынудила Мейс трудиться вдвое усерднее любого другого на ее месте. Мейс заслужила каждое повышение, каждую благодарность и каждый шрам, скрытые и явные. Она закончила столичную полицейскую академию с несколькими замечаниями, но в целом – с превосходными результатами. Даже те инструкторы, которые ставили ей плохие отметки, про себя считали ее, без преувеличения, лучшим курсантом, которого академия выпускала для столичной полиции со времен… ну со времен выпуска ее старшей сестры, лучшей из своего курса.