Вблизи стало заметно, что с ним не все в порядке. Выпученные глаза едва не вылезали из орбит, левая рука была тоньше правой, на голове проплешины. Он издевательски переводил взгляд с меня на опрокинутый бокал, будто сомневаясь в законе всемирного тяготения. – Чё, охренел? – повторил он. Я не ответил. Не знал, что ответить. Он снова меня толкнул, и я рассмеялся ему в лицо. Злоба перекосила крошечный рот, выпяченные губы сложились в куриную гузку. Драться в толпе было невозможно. Он сжал здоровую руку в кулак, но его удержали. Надо было либо уносить ноги, либо пробиться к Саре Джейн и Карверу. Я неохотно отвернулся и стал проталкиваться сквозь толпу. По слухам, из-за Карвера пропадали женщины. На кухне, у застекленных дверей во внутренний дворик, толпились человек десять. Музыка здесь звучала тише, люди о чем-то вполголоса переговаривались. Ссорящаяся парочка была уже во дворе. За дверью, в конце садовой дорожки, виднелись два силуэта. Сара Джейн и Карвер о чем-то горячо спорили. Изо ртов вырывались облачка пара, но слов не было слышно. Карвер угрожающе навис над Сарой Джейн. Я встревожился и рявкнул на всю кухню: – А ну-ка все брысь отсюда! Зейну не до вас! Его имя напугало зевак, и почти все убрались в коридор. Один, пошатываясь, попытался заглянуть мне через плечо и восхищенно пробормотал: – Чё это он делает? – Предложение, – ответил я. – А ты что подумал? Парень обиженно вышел вон, будто я усомнился в его лучших чувствах. На кухне горел свет, и Карвера с Сарой Джейн я видел через свое отражение в стекле. Сначала они стояли так близко, что напоминали двухголового монстра, но потом в ходе ссоры разделились. Я прижался к стеклу, хотел распахнуть дверь, и тут одна из темных фигур ударила другую по голове. Они отскочили друг от друга и замерли в сумраке. Разгоряченное дыхание клубилось в подсвеченном фонарем ноябрьском воздухе, соединяло их туманным мостиком. Внезапно они успокоились, дыхание замедлилось, облачка пара постепенно редели и наконец истаяли. Я перевел взгляд на свое отражение. Мое лицо выражало не потрясение и не тревогу, а неприкрытое любопытство. Я отвернулся от дверей и неожиданно заметил, что из угла на меня смотрит Изабель Росситер. Она стояла у стены, держа в руках бутылку вина, и наверняка видела, как я увлеченно следил за происходящим. В свете ламп ее обесцвеченные волосы полыхали неоновой белизной. – Привет еще раз. – А, привет, – отозвалась она, будто только что меня увидела, подошла ко мне, рассеянно огляделась и кивнула на Карвера и Сару Джейн: – Им хорошо вместе. Иногда. – Как это? Она пожала плечами: – С ним она улыбается. – А что, это редкость? – Ты хоть раз видел, чтобы она улыбалась? – Я еще и твоей улыбки не видел. – Я тоже, – сказала она. – Чем собираешься заняться? – Зависит от обстоятельств. – От каких? – От даты твоего рождения. Она изогнула бровь. Очень по-отцовски. – Я увлекаюсь астрологией, – пояснил я. – У нас хорошая совместимость. – Правда? А как тебя зовут? – Какой ты старомодный. Это так скучно, – ехидно протянула она. – Спросил бы лучше мой номер телефона. – Она пыталась шутить, и этим понравилась мне еще больше. Я хотел уйти, но она взяла меня за руку. И перестала вести себя как роковая женщина. – Изабель. Меня зовут Изабель. – Целых три слога? Я столько не запомню. Она наконец улыбнулась: – Друзья зовут меня Иззи. – Друзья? – Я выглянул в сад. Карвер и Сара Джейн шли к дому. Их лица не выражали никаких эмоций. Мое отражение все еще таращилось на меня из стеклянной двери, но во взгляде больше не было любопытства. Он стал жестким. – Это твои друзья? Она подергала меня за руку: – Откуда ты знаешь Сару Джейн? – Я же говорил, что не знаю ее. – А я говорила, что она впускает только тех, кого знает. – Изабель протянула мне свою бутылку вина. – Вот, возвращаю должок, с прошлого раза. Я вяло улыбнулся и вышел из кухни в море двадцатилетних сосунков. «Она впускает только тех, кого знает». Что это? Предупреждение? Толпа лениво колыхалась в коридоре. Я почти добрался до двери, но тут плечо мне сжала большая горячая ладонь. Я обернулся. На меня смотрел Зейн Карвер с расквашенным носом. Кивнул в сторону кухни, потом сказал мне на ухо: – На пару слов, браток. 13 Танцующие расступались перед Карвером – не из-за его внушительных размеров, а из-за его репутации. При взгляде на меня улыбки исчезали с лиц, сменялись тревогой. Многие видели, как Сара Джейн разбила Карверу нос. В соседней комнате по-прежнему гремела музыка, но я ее почти не слышал. Зейн прошел прямиком на кухню. Я вдохнул поглубже и последовал за ним. Изабель там не оказалось. Нас было трое: Зейн Карвер, я и Зажим – костолом, с которым я недавно повздорил. Он был похож на оживший труп. В ярком свете ламп стало видно, что его левая рука и впрямь тоньше правой. Ладно бы только это. Вся левая сторона тела усохла и странно скукожилась. Воспаленные глаза выпучились, будто от боли. – Ага, это он, – сказал Зажим. – Дверь закрой, – велел Карвер, не обращаясь ни к кому конкретно. Взявшись за дверную ручку, я почувствовал липкий пот на ладони. Я перекрывал себе возможный путь к отступлению, а какой-то глубинный инстинкт твердил мне: «Не делай этого». Я оставил его без внимания. Закрытая дверь приглушила музыку. – Это он, – настойчиво повторил Зажим. – Еще и врезать хотел. Карвер молча улыбнулся. Потолочные светильники были направлены в разные стороны. Карвер стоял так, что отбрасывал две четкие тени. – Ты хотел врезать Зажиму? – переспросил он. – Нет. Зажим сплюнул в раковину, будто мой вид вызвал у него противный привкус во рту. Левая рука двигалась неестественно, с некоторой задержкой, как запоздалая мысль. – Значит, он врет? – спросил Карвер. – Ну, ошибся просто. Наверное, с ним такое часто бывает. Зажим сделал шаг ко мне, но передумал. Взял бутылку за горлышко, разбил ее об стену, направил на меня острые края «розочки» и заявил: – Поговори мне еще. В луже красного вина поблескивали осколки. Карвер посмотрел на Зажима: – Он не нарочно. У него… – Меня зовут Эйдан, – подсказал я.