Глава 17 – Черт побери! – выдал в сердцах Россомахов. – Что такое? – Русинский не понял недовольства подполковника. – Наши клиенты видели, куда первые двое пошли, и теперь на крышу не полезут. Из-за этих хмырей все наше дело провалится. Да кто они такие вообще? – Это наши клиенты, – послышался знакомый голос из-за ближайшего вентиляционного грибка. – Михалыч! Ты здесь каким образом объявился? Я же тебе категорично сказал… – А я не с вами сюда пришел. Меня товарищ из соседнего района помочь попросил. Он сам на грани увольнения из полиции. Ему необходимо этих парней задержать, чтобы себя оправдать. – Так кто они такие? – Простые воришки. Не слишком крупные, но дерзкие. Уже четвертую больницу хотят обчистить. Им в кабинет старшей сестры-хозяйки попасть надо, на четвертый этаж. Спирт воруют десятилитровыми бутылями. По полному рюкзаку каждый уносят. Причем всегда знают, когда какая больница спирт получила, в каком именно кабинете он хранится. Информатор у них хороший. Из-за вентиляционного грибка вышли два человека. Впереди бывший капитан полиции Михалыч, за ним второй, лысый, того же примерно возраста, но физически покрепче. Ствол пистолета-пулемета Русинского тут же уперся в живот первому. Капитан Журавлев с оружием в руках мигом оказался у ментов за спиной. – Спокойно, не дергаться. Стреляю без предупреждения, – сказал Игорь Олегович. – Отставить оружие! – скомандовал подполковник. – Русинский, продолжай наблюдение на своем посту. Журавлев, марш на место! – Есть, товарищ подполковник! – в один голос ответили оба капитана и разошлись в разные стороны. Оружие они убрали под куртки так, словно ПП-2000 были там прописаны. – Так вы что, нам операцию срываете? – с вызовом спросил Россомахов. – Я же сказал сегодня, что увидимся, – ответил Михалыч. – Правда, не предполагал, что при таких обстоятельствах. – Мы не преднамеренно сюда пришли, чисто по своим делам здесь оказались, – сказал лысый мент. Майор Саблин Евгений Евгеньевич. Как будем выкручиваться из положения? – по-деловому спросил он. – Я не уверен, что наши клиенты после ваших сюда же пойдут. Скорее всего, они предпочтут уехать. Но пока будем, я думаю, работать вместе. Они могут подумать, что ваши пошли в другой корпус. Мало ли чем там можно поживиться. Обычно в кабинете сестры-хозяйки хранятся личные вещи больных. Телефоны, кошельки, одежда. Прячемся! Журавлев бежит с сообщением. Бывший и настоящий офицеры полиции вместе с подполковником военной разведки резко спрятались за ближайший вентиляционный грибок. Туда же сразу нырнул и капитан Журавлев. Капитан Русинский не видел этого, но слышал за спиной движение, оглянулся и тут же перекатился за ближний к себе грибок вентиляции. Там он встал на одно колено и приготовил оружие, развернул приклад в боевое положение и сразу упер его в плечо. Капитан Журавлев, видимо, больше привык использовать свой ПП-2000 как пистолет. Приклад он разворачивать не стал, взял оружие двумя руками и стал смотреть на лестницу в прицел «Шахин». Подполковник увидел свет индикатора включенного тепловизора. Маленькая зеленая светодиодная лампочка была видна только сзади и никаких бликов не давала. Менты приготовили пистолеты. – Не стрелять! – предупредил их подполковник. – Убрать пистолеты. Наших клиентов не спугнуть бы. Менты послушно спрятали оружие. – Журавлев, Русинский, живьем взять, без звука! Пистолеты-пулеметы убраны не были. Капитаны ждали появления воров, наблюдали за крышей в тепловизионные прицелы. Сначала над лестничной площадкой показалась только одна голова. Вор осмотрелся, наклонил голову, что-то сказал напарнику, потом полез дальше. За ним на крыше появился второй. Вдвоем они, тихо ступая, добрались до середины крыши, осмотрелись и двинулись дальше. Один из воров явно считал шаги, намереваясь оказаться против окна старшей сестры-хозяйки хирургического корпуса. Добравшись до нужного места, оба сняли рюкзаки и вытряхнули их содержимое прямо на крышу. После чего они начали собирать полиспаст, пропустили толстую веревку через блок и привязали другой конец к поясу крепления. – Пора! – дал команду подполковник. Свет уличных фонарей был направлен на дорогу и до крыши, естественно, не доставал. В доме напротив он горел только в одном окне, но он был тускло-голубоватым. Там, похоже, кто-то работал на компьютере. В темноте оба капитана могли бы показаться тенями. Они пригнулись, по-кошачьи выгнули спины, совершенно неслышно обошли с двух сторон грибок вентиляции, к которому начали крепить свою веревку воры, и только после этого выпрямились. Для воров их появление оказалось совсем неожиданным. Офицеры даже разговаривать с ними не стали. Так уж человек устроен, что в случае любого обострения ситуации он всегда ожидает некоего красивого диалога. А тут ничего подобного не было. Журавлев и Русинский нанесли по одному удару, и вопрос был решен. – Готово, товарищ подполковник, – доложил капитан Русинский. Менты и подполковник военной разведки подошли к месту этих драматических событий. – Русинский, на пост! – скомандовал подполковник Россомахов. – Чисто отработали! – восхитился Михалыч. – Школа военной разведки! – не удержался и похвастался Россомахов, прямо как настоящий бомж. Видимо, эта манера общения с людьми за последнее время прочно въелась ему в кровь. Майор Саблин тут же вытащил из сумки, висевшей у него на боку, моток скотча и начал связывать ворам руки и ноги. Потом он и на рты наложил крест-накрест по большому куску ленты. Делал он это так, чтобы верхний край каждого куска ложился на виски, а нижний, пройдя через горло, держался ниже коротко подстриженных затылков. Отрывать скотч от волос бывает особенно неприятно, даже очень больно. – Куда их девать? – спросил Саблин Россомахова, подчиняясь старшему по званию и социальному статусу. – Давай в будку. Они уже в себя приходят. Я с ними поговорю. Россомахов с Михалычем подхватили одного, Журавлев с Саблиным взяли другого за плечи и ноги, подтащили к будке и свалили рядом с люком, по обе стороны от него. Саблин вытащил из той же сумки фонарик, подсветил себе и попробовал открыть люк снаружи. Сделать это ему не удалось. – Нормально. Не убегут, – сказал он, вытащил переговорное устройство и хотел было включить его, но подполковник положил руку на этот аппарат. Саблин с удивлением посмотрел на него и услышал: – Что ты хочешь сделать? – Дам команду к захвату машины. Наши автомобили стоят во дворе напротив. – Наших клиентов спугнешь. – Поддоны внизу! – внезапно вспомнил капитан Журавлев. – Быстро туда! Убери и смотри вверх. Если что, оставайся там. Я махну рукой. В тепловизор увидишь. – Опасно. Капитан Журавлев хорошо знал правило, гласящее, что на своих людей запрещается направлять даже заведомо незаряженное оружие. О заряженном и разговора быть не может. А ведь так оно и выйдет, если он будет смотреть на подполковника через тепловизионный прицел. – Это боевой приказ! – категорично заявил Россомахов. – Мы не солдаты-новобранцы. Посмотри, чтобы на крыльце ни врача, ни медсестры не было. – Понял, товарищ подполковник. Разрешите выполнять? – Беги! Капитан Журавлев действительно побежал, бросил сверху вниз короткий взгляд и начал спускаться по лестнице. Подполковник под взглядами бывшего ментовского капитана и теперешнего майора наклонился над физиономией ближайшего вора. – Подсвети, – сказал он Саблину. Майор сразу направил луч фонарика в закрытые глаза этого субъекта. Россомахов приложил ладони к его большим растопыренным ушам и стал энергично растирать их. Глаза вора почти сразу открылись. Но он тут же зажмурился, попытался отвернуться от света фонаря. Подполковник узнал того типа, который в этой паре командовал. – Ты кто? – спросил военный разведчик. – Боря я. – Этот ответ кое-как пробился сквозь липкую ленту скотча. – Я не про то, – сказал Виктор Васильевич, поморщился и добавил: – Хочу, чтобы ты понял серьезность ситуации, в которую попал, поэтому сообщу, что я – подполковник спецназа военной разведки Россомахов. А теперь снова спрашиваю тебя: ты мокрушник? Боря отрицательно и старательно замотал головой. – Если ты не будешь лежать мирно и тихо, то мои ребята тебя просто пристрелят или дадут по лбу так, что ты навсегда дураком останешься. Ты ведь уже понял, как они умеют бить. Боря согласно кивнул. Он действительно это понял. – Но это еще не все. Сейчас сюда могут заявиться настоящие мокрушники. Мы их будем брать. Если ты или твой напарник издадите хоть звук, пошевелите рукой или ногой, то вас будут судить как их соучастников. Есть желание по полной программе загреметь?