— А я люблю детективы, — зевает Марина, — запутанные такие, остросюжетные. Пойду колбаски поем, — вырывается из моих объятий «моя девушка». Как только Марина удаляется, словно по команде кто-то звонит Марсу, он нехотя отходит. Оглядывается. Попой чует, что оставлять со мной свое сокровище не безопасно. И вот мы с Людочкой наедине. Она смотрит на меня выжидающе. Немного нервирует, что она настолько избалована мужским вниманием, что ждет, когда я начну ее развлекать. Теперь, когда она сама пригласила нас с Мариной на этот мега-сэйшн, когда подошла, стоит рядом и смотрит на меня с интересом, время включать игнор. Еще одна улыбка в стиле «у меня есть дела поинтереснее». Молча разворачиваюсь и иду к столику. Пью какую-то мутную хрень. На вкус ни дать ни взять огуречный рассол. А затем беру дольку лимона и со смаком откусываю, тяну шкурку, наслаждаясь кислотой. — Не боишься, что ребята утонут, глядя на тебя в этом купальнике. Люда молчит, смотрит на меня ничего не понимающим взглядом. Отлично, шуток мы не понимаем, как и тонкую иронию. Ну что же бывает. В принципе, ей это и не нужно. Она и так красавица. — Я имел в виду, что ты настолько прекрасна, что они могут засмотреться и перестать держаться на воде. Пойдут ко дну. Нахватаются воды и утонут. — Ааа, — нарочито громко смеется Людочка и у меня складывается впечатление, что она делает это специально, чтобы все вокруг смотрели на нее. — Это Готекс, — продолжает девушка, поглаживая свои бедра, — они очень популярны в этом сезоне. На неделе плавательной моды в Майями были самыми популярными. — Понятно. Мне нужен еще один лимон. Глядя на ее пышную грудь, решаюсь на еще одну шутку: — На пляже прятал за очками, Костян свой похотливый взгляд. Но плавки все же выдавали, Его настрой и оптимизм. Эту шутку Люда понимает и даже смеется, и снова громко. Как будто даже разговаривая со мной, она мечтает быть в центре внимания всей тусовки. — Знаете, Людочка, я часто хожу в бассейн. Она улыбается мне самой ослепительной своей улыбкой. — Я плаваю по предпоследней дорожке — с ластами и дощечкой. Плаваю быстро, почти не останавливаясь, в течение часа. Однажды я почувствовал судорогу и остановился отдохнуть. Чуть не потерял плавки. А на соседней дорожке разгорался скандал. Его учинила дама в красной резиновой шапочке с синими цветами. Объектом ее возмущения был мужчина сорока лет с двумя зелеными дощечками. Мужчина, как выяснилось несколько минут спустя, учился кувыркаться под водой. Для этого ему нужны были дощечки. Я не понял, зачем он учился кувыркаться под водой и как дощечки ему в этом должны были помочь, — я усмехаюсь. — Не поняла этого и дама в красной резиновой шапочке, о чем она мужчине и сообщила. Слово за слово — через несколько минут между ними разгорелся скандал. Дама кричала, что мужчина занял со своими досками половину дорожки. Мужчина отвечал, что бассейн общественный, и посылал даму в красной резиновой шапочке в частный бассейн. Красная шапочка не унималась… И тут Люда, которая смотрела на меня так, будто не слушала и не слышала, перебивает. Ей не терпится, когда я уже закончу фразу, чтобы у нее появилась возможность говорить о себе — и неважно, какой до этого была тема разговора. Очевидно, что Людочке неинтересно, что я скажу. Она перебивает меня, чтобы поведать о своих проблемах. — Мы с Марсом помирились. Я приняла его кольцо. Вот, — тычет она в меня рукой, да так откровенно. Чего она ждет? Ревности? Открытой попытки отбить ее у него. Зачем эта демонстрация? — Понятно, поздравляю. Так вот, через несколько минут к мужчине присоединились другие пловцы и начали нападать на красную резиновую шапочку. Решаюсь я рассказать историю о своем походе в бассейн, но Люда тут же начнет говорить о своем. Она никак не комментирует мой рассказ и заводит разговор о том, как красиво ее кольцо смотрится с другими украшениями. — Так вот, в тот день я сломал ногу, — вспылив, резко обрываю историю, — было очень больно. Она кивает. — Костя, не будем о грустном. Это же Тифани, оно поднимет настроение, — снова тычет она в меня своим кольцом. И тут я прозреваю. Людочка живет только для себя. Она подходит ко мне ближе и, так же как Марина, почти что шепчет на ухо: — Видишь, это Настя, она дочка нефтяника и ее жених подарил ей дешевку от… Она называет ничего не значащее для меня название бренда. — А еще у нее жидкие волосы, полные ноги, высыпания на лице, — смакует чужие недостатки Люда. Хохочет, махнув на девушку рукой. — Ну да и бог с ней. — О чем болтаете? — коршуном налетает на свою невесту Марс, едва закончив разговор по телефон, обнимает за плечи, прижимает к себе. — Константин в восторге от моего кольца, — жеманничает Люда. Мучительно выдавливаю улыбку. Хочется застрелиться. Позже, покинув мокрую вечеринку, я везу Марину домой и громко возмущаюсь: — Отсутствие чувства юмора, невоспитанность, самолюбование, привлечение внимание. Боже, да у нее целый букет! Марина открыто и звонко смеется. — Глупость бывает двух родов: молчаливая и болтливая. Бальзак кажется. Я орешков прихватила, будешь? — протягивает мне пакетик. — Прям какой-то набор. Ты же у нас к психологу ходила, должна была заметить. — Ты сам ее решил соблазнять, не спрашивая моего мнения. — Она не воспринимает критику в свой адрес, не слышит чужих аргументов в дискуссии и считает свое мнение единственно верным. Я ей стал доказывать, что реклама — двигатель торговли. Что любой из брендов можно распиарить, и она побежит покупать его, не разбираясь в качестве. Но она, кажется, может спорить бесконечно — более того, в конце дискуссии, так как я все же остался при своем мнение, она посчитала дураком меня. «Константин не разбирается!», — сказала она своему Марсу. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ты с ней поссориться успел? — от хохота Марина даже слёзы с глаз смахивает. — Нет, к счастью, в наш спор вклинился Марс. — Мне кажется ты первый, кто посмел перечить Людочке Потапенко. Притормаживаю у нужного дома. — Ой, давно я так не смеялась, спасибо, — выходит Марина у подъезда. Я спешу проводить. Темнота ночи манит, укутывая в свои цепкие объятья. Какое-то время мы неотрывно смотрим друг на друга. Я чувствую химию между нами и она тоже. Дышать становится нечем, в груди горячо, а в штанах тесно. Марина приходит в себя первой. Попрощавшись, она быстро исчезает в темном проеме тяжелой двери с домофоном. Глава 17 Включаю диктофон, достаю блокнот. Сегодня во время пресс-конференции случится сенсация. Одна очень популярная некогда певица объявит о завершении своей творческой карьеры. Ребята с микрофонами об этом пока не знают, но мои источники давно доложили, зачем ей вся эта шумиха. Улыбаюсь журналистке из газеты «Доказательства и теории». Красивая брюнеточка смущается, а я в упор не помню, спал с ней или только собирался. Впрочем, мое внимание приковано к входной двери. И как только в проеме конференц-зала появляется худенькая девчонка в толстовке, с привычным хвостиком на макушке, я привстаю и машу ей рукой. Мариночка пробирается сквозь толпу журналистов и садится на место возле меня, которое я предусмотрено занял для нее заранее. Мне нравятся ее джинсы, которые туго обтягивают бедра. Как и всегда бывает рядом с ней, желание положить руку на коленку затмевает разум, но резкий, совсем не нежный голос тушит мой горячий запал. — Ну и зачем ты меня сюда позвал? Наклоняюсь к ней ближе, ароматы пряностей и запахи терпкого парфюма дурманят хлеще всех афродизиаков в мире. Хочется обнять, прижать к себе, приласкать, погрузившись в приятный запах. Но я сдерживаюсь, остаюсь суровым. Меня задевает, что я к ней тянусь, а она только гаркает. Моя пикаперская натура дает трещину рядом с этой малышкой. Иногда наши колкие отношения отдаленно напоминают дружбу. — Другого времени у меня в ближайшие дни не будет. — Можно было сказать все, что нужно, по телефону. — Это не телефонный разговор. В это время зал взрывается от шума, разговоров и вспышек фотоаппаратов. На подиум, где расположен стол, утыканный микрофонами, поднимается ветеран отечественной эстрады. Она долго позируют фотографам, а затем в её сторону, словно выпущенные из клеток птицы, летят многочисленные вопросы. Влезаю и я, приподнявшись с места. — А Вам не кажется, что стоимость билетов в размере месячного оклада учителя в школе — это слегка дороговато? — задаю я свой каверзный вопрос. Примадонна улыбается. — Я не в курсе, это не ко мне вопрос, но я так думаю, что кто ж не хочет заработать-то на этом концерте. Все хотят. Ну ладно уж, не «жмотьтесь» уж напоследок. Ничего страшного потратьтесь и приходите! Смеюсь. Присаживаюсь на место, замечая, что Марина достала из рюкзака тетрадки. На коленке она что-то переписывает из одной тетради в другую. — Что ты делаешь? — Конспект переписываю для твоей любимой. — Господи, она что, даже этого не делает? — вздыхаю. Марина пожимает плечами. — Большинство преподавателей предпочитают подавать информацию в электронном виде, но есть те, кто дает материал по старинке. — Понятно. — Как там твоя коллекция?