– Они прекрасны. – Возможно. Но не идеальны. А в этом заклинании не должно быть недостатков. – Ты даже не сказал мне, что из себя представляет это заклинание, – сказала она. – У него еще нет названия. Он не отрывал глаз от нее, будто запоминая черты ее лица, волосы. Как она смотрела на него с размазанными по подбородку чернилами. – Почему ты так на меня смотришь? – поинтересовалась девушка. – Как будто боишься забыть, как я выгляжу. К ее немалому удивлению, он отошел. Он не ответил ей, но задал вопрос в ответ: – Что это заклинание вызывает в твоем сознании, Эвадна? Она взглянула на те немногочисленные слова, которые остались невычеркнутыми. – Слова вызывают образ земли: древние оливковые деревья, воздух сразу после бури, цвет неба на закате. – Эвадна сделала паузу, а затем продолжила: – Я чувствую красоту, гармонию. Деймон повернулся, чтобы взглянуть на нее. – Красоту и гармонию? Эвадна не отрывала взгляда от свитка. Его чары действительно навевали мысли о доме. О Изауре. – Да. Я ошибаюсь? Деймон принялся расхаживать по палатке. В ней было тесно. Несколько раз он едва не ударился головой об одну из свисающих масляных ламп. Она уже не удивлялась его привычкам. Ему нравилось ходить во время своих размышлений, подходить после к окну и диктовать пришедшие в голову слова, которые она должна была записать. Но в палатке окон не было, и Деймон, в конце концов, остановился напротив нее и уставился на ее почерк. Он уже собирался что-то сказать, как вдруг они услышали шум за пределами палатки. Звуки криков и звон мечей. – Что это? – спросила Эвадна, поднимаясь на ноги. Она закрыла свиток чарены и взяла его в руки, словно ребенка, – он никогда не покидал их с Деймоном поля зрения, – и последовала за юношей в ночь. Они пробирались сквозь толпу воинов и ряды костров, приближаясь к звукам раздающегося боя. Сначала Эвадна предположила, что в лагерь пробрался один из призраков Ивины, посеяв хаос. Но когда Эвадна и Деймон выступили вперед, она увидела, что виной всему не призрак. Это была Хальцион. Эвадна, затаив дыхание, наблюдала за сестрой, что сражалась с капитаном. На Хальцион были кираса, поножи и шлем с плюмажем из черного конского волоса. На левой руке висел круглый щит, а в правой она держала меч. Она дергалась и двигалась так скованно, как будто ее мышцы сковало льдом и усталостью. Капитан с легкостью отражала удары Хальцион, выжидая, пока Хальцион не опомнится, не оживет. Эвадна не удивилась тому, что ее сестра пришла в легион. Она знала, что Хальцион так и поступит, обнаружив, что Эвадна ушла. Но, несмотря на предвидение, Эвадна почувствовала тревогу. Никогда раньше ей не приходилось видеть Хальцион в бою. Это было столь прекрасно, как и пугающе. Эвадне потребовалось все самообладание, чтобы остаться на месте и не проронить ни звука. Она прижала свиток к груди, ощущая тепло Деймона, который стоял рядом и наблюдал за разворачивающимся боем. Хальцион развернулась и резко взмахнула своим мечом, описав в воздухе дугу. Капитан встретила его своим щитом, отразив удар Хальцион без особых усилий. Хальцион попробовала снова, зарычав и замахнувшись мечом. Но движение получилось слишком медленным, как будто ее руки не успевали за молниеносными приказами разума. Нарцисса нанесла удар. Хальцион блокировала его своим щитом, но это заставило ее пошатнуться. Каждому наблюдавшему было очевидно, что Хальцион не готова была вернуться в легион. Эвадна закрыла глаза и прислушалась к хрипам сестры, свисту сталкивающихся клинков, звону мечей о щиты, топоту ног в сандалиях. Бой продолжался, казалось, целую вечность, и все это время преимущество было за капитаном. Но затем Эвадна почувствовала, как что-то изменилось, увидела, что Хальцион стала проворнее, а ее движения – не оборонительными, а наступательными. С широко распахнутыми глазами Эвадна наблюдала, как сестра разогревается, как выпады даются ей все легче. Скованность исчезла. Хальцион, стиснув зубы, двигалась плавно и яростно, и ее меч отражал звездный свет. Она провела серию приемов, от которых сердце Эвадны вскочило в горло, одновременно вызывая и благоговейный трепет, и ужас. А затем это произошло. Быстро и неожиданно. Хальцион обезоружила капитана. Капитан опустилась на колено с легкой улыбкой на устах. А гоплиты радостно приветствовали Хальцион, пока она, победительница, продолжала стоять с мечом в руке. Эвадна наблюдала, как перед ее глазами зарождается новая легенда. И она знала, что Хальцион наконец-то нашла дорогу домой. 31. Эвадна и Хальцион Пока луна, вокруг которой ярко горели звезды, продолжала свой путь по небу, легион чествовал возвращение Хальцион. Разговоров о прошлом не звучало. Эвадна сидела у одного из костров, ела черствый кусок хлеба и с интересом наблюдала за происходящим. Деймон удалился в свою палатку, заявив, что на сегодня их работа окончена, чему в глубине души Эвадна была только рада: мысли в ее голове путались, а все, чего она хотела, – это остаться рядом со своей сестрой. Она покинула собственную палатку и перенесла спальный мешок к огню, устроив его рядом с Хальцион, чтобы вместе с ней спать под открытым небом, как это делало большинство гоплитов. И несмотря на усталость, девушка терпеливо ждала, пока Хальцион вдоволь наговорится со старыми друзьями. Амулет исчез с руки Эвадны. Первое, что сделал Стратон, когда Эвадна и Деймон прибыли в лагерь несколько дней назад. Кузнец легиона срезал серебро, и на том месте Эвадна заметила белую, не покрытую загаром полосу. Приговор Хальцион был отменен, а вместе с ним закончилось и наказание Эвадны. И хотя она с трудом могла описать эмоции, которые всколыхнуло в ней это решение, она также задавалась вопросом, что привело к такой перемене. В какой-то момент Эвадна встала и, чтобы согреться, отправилась прогуляться по лагерю. Проходя мимо палатки Деймона, она, привлеченная горящим внутри светом, остановилась и мельком заметила юношу, сидящего за импровизированным столом. Она бесшумно приоткрыла дверь палатки и взглянула на него. Деймон что-то строчил в свитке, которого она никогда раньше не видела. Старательно выводил символы правой рукой, которая, – когда он оторвал от папируса перо, чтобы обмакнуть в чернильницу, – уже дрожала от усталости. Эвадна подумала подойти к нему и предложить помощь. Но она чувствовала, что он в ней не нуждается. Он не работал над заклинаниями; нет, это было что-то другое. Он начал поворачиваться к двери, ощутив проскользнувший внутрь сквозняк, и Эвадна поспешно скрылась из виду и направилась дальше. Но ее сердце выстукивало сомнительный припев. «Что он скрывает от меня?» Глубокой ночью Хальцион лежала рядом с Эвадной и слушала дыхание дремлющей сестры. Желудок и сердце были переполнены до краев как никогда раньше. Но Хальцион, невзирая на это, тревожилась. Слишком о многом нужно было подумать, слишком много неизвестного ждало их впереди. Она почувствовала, как Эвадна пошевелилась, натягивая одеяла, которые они делили между собой. – Эвадна? – тихо позвала она. Молчание. А затем неуверенное: – Да, Хэл? – Не поступай так больше со мной. – Как? Хальцион сглотнула, уставившись на звезды. – Не покидай меня, не попрощавшись. Эвадна повернулась к ней лицом, откинув одеяла. – Мне жаль, что много лет назад я оставила тебя, – прошептала Хальцион. – Не знаю, что ждет меня или тебя в будущем, что ждет нас обеих впереди. Но я обещаю навещать тебя, где бы ты ни находилась. Я знаю, что легион – мой дом. Но в то же время мой дом там, где ты. Эвадна молчала. Но Хальцион почувствовала, как сестра пошевелилась. Рука Эвадны нащупала в темноте ее ладонь. – Ты же знаешь, что я ненавижу прощания, Хэл. Хальцион фыркнула. – Да, знаю. Но пообещай мне не делать так снова. Эвадна переплела их пальцы между собой. Рука, которой Хальцион убивала, и рука, которой Эвадна писала заклинания. Две разные руки и две очень разные девушки, но они поддерживали друг друга, закалили. Защищали, оберегали и исцеляли друг друга. Эвадна крепче сжала руку Хальцион.