У входа встречаем Наташу, помощницу Мамонтова. – Как он? – спрашивает Роман. – Хорошо, что ты не попался ему под руку пару дней назад… – Пару дней назад я был очень занят. – Да мы все в курсе… Все видели отчет комиссии. – Да плевать на этот отчет. У меня есть новый бизнес-план. – Я, конечно, готова тебя поддержать. Но я тут ничего не решаю. – Мне не нужна поддержка Мамонтова, – заявляет Роман. – Не помешает, конечно… Но я спокойно могу обойтись и без нее. Хоть он и председатель совета директоров, но все предприятия нашего холдинга обладают достаточной независимостью. – И все же без его согласия у тебя будут большие проблемы. – Рома, Лера! – раздается рядом голос Татьяны Ивановны. – А я уже начала волноваться. Думала, опоздаете, или, того хуже, не придете. – С чего это? – От тебя всего можно ожидать! – сердито шипит мама Ромы. – И надо было тебе поссориться с Мамонтовым как раз накануне юбилея отца! Не мог подождать! – Я-то мог. Но Мамонтов узнал обо всем по своим каналам. – Ладно. Сейчас это все неважно. У нас сегодня праздник. И чтобы никаких разборок! Улыбаемся! – Улыбаемся и машем, – бурчит Роман, когда она отходит. Мы проходим на свои места в огромном зале, уставленном столиками. Все гости уже в сборе, ведущий начинает мероприятие. Звучат поздравления юбиляру, тосты и дружные аплодисменты. Я не могу не таращится на Мамонтова, который сидит на почетном месте вместе с очаровательной Аллой Леонидовной. Она улыбается мне. А он смотрит волком. И мне сильно не по себе всего лишь от его взгляда. Теперь я понимаю те устрашающие слухи, что ходили о нем в “Геометрии”. Мол, людей, которых он вызывал к себе на ковер, увозили с сердечными приступами. А кто-то, говорят, даже обделался. Но мой бесстрашный муж точно не обделается. Даже если на него нападет целая свора таких Мамонтовых. У него есть козыри… И я. Ромашка пожимает мою руку и поднимается, чтобы сказать тост. – Тут много говорили о том, какой Геогрий Семенович мудрый руководитель, грамотный управленец и прекрасный друг. А я скажу о том, какой он отец. Да, он не так много времени проводил со мной в детстве. Тем больше я ценил каждую минуту. Я помню все футбольные матчи, на которые он меня водил, все наши поездки на рыбалку, полеты на вертолетах, катания на лыжах. А еще я помню тот момент, когда впервые осознал, какой крутой у меня отец. Пап, я всегда хотел быть похожим на тебя. Я люблю тебя. И ты по-прежнему для меня самый крутой… Финал тоста утонул в бурных аплодисментах, у меня почему-то слезы навернулась на глаза. А Татьяна Ивановна и Алла Леонидовна, не стесняясь, сморкались в платочки. – Прекрасная речь, – прошептала я на ухо своему мужу. И заметила, что только лицо Мамонтова не дрогнуло. Этого каменного истукана ничем не растрогаешь! Когда торжественная часть закончилась и гости стали бродить по залу и по террасе, собираясь в кружки, Роман сказал: – Пойду к Мамонтову. – Сам?! – Ну не бегать же от него. – Я с тобой. – Это лишнее. – Я твоя жена! – Жен не берут на поле боя. – Тут не поле боя, а светское мероприятие. Вспомни, сколько раз я удерживала тебя от импульсивных глупостей под влиянием эмоций… – Этот разговор не для дамских ушей. – Я не дама! И я все равно пойду! Мы находим Мамонтова на террасе. Успеваем перехватить его, когда он него отходят двое мужчин с чрезвычайно деловыми лицами. – Я буду реконструировать завод, – с ходу заявляет Роман. Мамонтов сначала долго смотрит на него. Как будто пытается взглядом вдавить в пол. А потом произносит, как будто камнем припечатывает: – Ты говорил другое. – Я передумал. Мамонтов молчит. – Отчет был верным, – спокойно говорит Роман. – Предприятие нерентабельно, а перестройка потребует слишком больших вложений. Мамонтов слегка приподнимает бровь. Все еще молча. – Но в отчете не учтен один фактор. Роман замолкает. Как будто ждет вопроса от главы холдинга. Фиг дождешься хоть чего-то от этого каменного истукана! Пауза затягивается. И Мамонтов все же рявкает: – Что за фактор? – Люди. Если мы закроем завод, городу придет трындец. Тысячи семей останутся без средств к существованию. Кто-то как-то приспособится, кто-то уедет – скорее всего, в Москву. Кто-то сопьется и того хуже. – Не надо мне тут давить на жалость! – Это факты. И я считаю, что мы должны их учитывать наравне с рентабельностью. Вы сами выступали на конференции с докладом, как важно развивать производство в провинции… – Вот откуда ты решил зайти? – хмурится Мамонтов. – Мой доклад вспомнил? Но я вижу, что через эту хмурость начинает пробиваться что-то живое и теплое. – Вы сами из провинциального городка. И много сделали для своей малой родины… – Но ты-то в Москве родился! – Я да. А Лера… – Так вот откуда ветер дует! Мамонтов, наконец, обращает свой взор на меня. – Вот кто на тебя влияет… – Да, Лера на меня влияет. И это лучшее влияние за всю мою жизнь. – Мы в холдинге активно занимаемся благотворительностью, – мне кажется, Мамонтов начинает сдаваться. – Но завод… – Никакой благотворительности! – перебивает его Роман. – Все окупится, пусть и не сразу. Я нашел специалистов и занимаюсь расчетами… Я обойдусь своими силами! – Без поддержки холдинга у тебя не хватит средств. – Найду! Привлеку инвесторов. Уже начал привлекать. – У тебя на все есть ответ! – Три дня не ел, не спал, готовился… Разговор продолжается – уже в дружелюбной манере. Я ненавязчиво встреваю и рассказываю, как тяжело пришлось нашему городку, когда закрыли единственный крупный завод. Роман распространяется о своих планах. Мы оба вдохновенно вещаем о нанотехнологиях. Постепенно к нам подтягиваются отец Романа и его брат. Наш маленький кружок все увеличивается… Я даже вижу Татьяну Ивановну, внимательно слушающую наши с Романом объяснения. – Вы два сапога пара! И, похоже, готовы горы свернуть, – на лице Мамонтова впервые появляется улыбка. – Я всегда говорил: только семейный человек может брать на себя большую ответственность… Я вижу, как расцветают Татьяна Ивановна и Георгий Семенович. Им приятно, что глава холдинга нашел общий язык с их сыном. – Они не настоящая семья! – внезапно раздается голос, который я меньше всего хотела бы услышать.