– Новембер, – говорю я, прикладывая руку к груди. – Я не особенно умею делать реверансы. Аарья смеется, хотя, на мой взгляд, я не сказала ничего смешного. – Если у тебя нет планов на время обеда, пожалуйста, присоединяйся к нам, – предлагает Феликс, тоже с британским акцентом. Но напряжение, даже, я бы сказала, какая-то неловкость, не сходит с его лица. У них с Аарьей настолько разная манера поведения, что их трудно представить друзьями. – О, спасибо! Наконец-то мне оказали нормальный прием. – Было бы здорово. Аарья и Феликс быстро кивают и уходят, не сказав больше ни слова. Ну, может, не совсем нормальный прием, но это явно самая дружеская беседа из тех, что у меня здесь случались до сих пор. Поворачиваюсь к Лейле, но она выглядит еще холоднее, чем раньше. – Я что-то не то сделала? – спрашиваю я, и охранник едва заметно поворачивает голову в нашу сторону. Лейла быстро выходит из комнаты с высоким потолком в коридор. Пройдя примерно полпути, она останавливается и осматривается, чтобы убедиться, что мы одни. – Аарья… Она – Шакал, – шепчет она. Я в недоумении смотрю на нее – не понимаю, о чем идет речь. – Но она британка, да? Лейла качает головой. – Никто не знает, где она выросла. Она безупречно имитирует акценты. Лучше всех в школе. Не могу сдержать улыбки. – Ты что, только что выдала мне чью-то личную информацию? – Я сказала тебе, что Аарья из Семьи Шакалов, а судя по тому, как ты отреагировала раньше на мой анализ твоей Семьи, могу заключить, что ты – итальянка. – Я… – Вовремя прикусываю язык, чтобы не поправить ее, ведь она права только наполовину: моя мама была итальянкой, а папа американец. Семья Шакалов? Что-то в этих словах кажется мне смутно знакомым. – Что это значит, она – Шакал? На ее лице появляется выражение искреннего шока. – Я же велела тебе прекратить притворяться! Закрываю рот. Почти уверена, что любой ответ на ее слова будет неверным. – Тебе не хватит сил пойти против Аарьи, и твоя глупость заденет всех нас. Я громко выдыхаю. – Честное слово, не знаю, что тебе на это ответить. Ты не позволяешь задавать вопросы и злишься, когда я говорю, что не знаю, что здесь происходит. Понимаю, тебе, возможно, не нравится Аарья, но, если она хочет со мной пообедать, не вижу в этом ничего плохого. Разве что ты передумала и внезапно решила мне все объяснить. Лейла долго и пристально смотрит на меня, как будто хочет о чем-то спросить. Затем, не сказав ни слова, разворачивается и уходит еще быстрее, чем раньше. – Лейла… – Мне нужно подумать, – на ходу бросает она, и мне приходится чуть ли не бегом догонять ее. В течение следующего часа Лейла не произносит ни одного лишнего слова, кроме того, что должна. Глава пятая Лейла входит в столовую на шаг впереди меня. Это место будто оформлено в стиле королевского банкетного зала. Здесь три стола. Тот, что по центру, рассчитан человек на двадцать и стоит на некотором возвышении. Перпендикулярно ему расположены два длинных стола, рассчитанных не меньше чем на пятьдесят человек каждый. Вдоль всех столов, накрытых хрустящими белыми скатертями – кстати, очень непрактичный выбор для толпы подростков – и украшенных орнаментом из еловых веток и белых цветов, аккуратными рядами стоят обитые бордовым бархатом стулья. С потолка свисают ажурные металлические люстры с настоящими свечами. Преподаватели занимают места за столом на возвышении, а ученики тихо и аккуратно рассаживаются по своим местам. Слышится приглушенный гул разговоров, совершенно непохожий на привычный мне хаос школьной столовой. Я следую за Лейлой к центру одного из длинных столов. Напротив каждого стула стоят фарфоровые тарелки и тщательно начищенное столовое серебро – такое я видела только в кино. Пока я таращусь на роскошно накрытые столы, вдруг слышу, как кто-то зовет меня по имени. Поднимаю взгляд и вижу улыбающуюся мне Аарью. – Садись, садись, – приглашает Аарья, а Феликс отодвигает для меня стул. – Лейла, – говорю я. – Хочешь… – Нет, – отрезает она и идет дальше. Я смотрю в ее удаляющуюся спину. – Не переживай. Переживаний Лейлы хватит на всю школу, – усмехается Аарья. Сажусь на отодвинутый Феликсом стул. Чувствую себя как-то странно, поскольку уже привыкла повсюду следовать за Лейлой, хотя уверена, что нам с ней не помешает провести минутку порознь. – Спасибо, – благодарю я Феликса, который усаживается рядом со мной. – Тебя здесь все обсуждают. – Аарья придвигает ко мне блюда с жареной цветной капустой и морковью и поддон с лазаньей. Я с радостью их принимаю. – Хотя тебе об этом, конечно, никто не скажет. Девушка с длинными рыжими дредами, уложенными по центру головы, подобно «ирокезу», поворачивается и смотрит на Аарью. – Что? – спрашивает Аарья. – Какие-то проблемы? Девушка качает головой и возвращается к своему обеду, но она совсем не выглядит смущенной. На самом деле я бы даже предположила, что они с Аарьей подруги. Любопытно, что у такого общительного, раскрепощенного человека, как Аарья, такие скованные и сдержанные друзья. Феликс наливает мне стакан воды. Теперь, сидя так близко от него, я замечаю, что шрам у него на лице представляет собой непрерывную линию, как порез от ножа или меча. Можно вообразить, что его нанес рыцарь или пират из детской книжки. Шрам совсем бледный, явно давно зарубцевавшийся. Неужели кто-то и в самом деле порезал Феликсу лицо, когда он был ребенком? – Странно, тут почти никто на меня даже не смотрит, не говоря уж о разговорах. – Компания здесь не самая дружелюбная, – говорит Феликс, и по его тону ясно, что его это вполне устраивает. – Говори за себя, – вставляет Аарья. – Со мной весело. Он изгибает бровь. – Готов поспорить, большинство здесь присутствующих с этим не согласятся. – Сказал угрюмый Гас с серых и дождливых болот[3], – говорит она с полным ртом, заставляя меня думать, что Феликс настоящий британец, даже если Аарья – нет. Он негодующе смотрит на нее. – Ладно, ладно, – драматично произносит она, будто сдаваясь. – Ты не угрюмый. С тобой вообще обхохочешься. Никто не может угомониться, когда ты рядом. Видимо, ты пошел в… – Аарья, – резко осаждает ее Феликс, еще больше выпрямляя спину. Она смеется. – Видел бы ты свое лицо, дружок. Перевожу взгляд с одного на другую и хватаю кусок чесночного хлеба. Школа, конечно, на редкость подозрительная, но еда здесь великолепная. – Итак, Новембер, расскажи нам о себе. Я улыбаюсь. – Я думала, первое правило этого места – ничего не говорить. – Ты правда думала, что мы не делимся личной информацией? – спрашивает Аарья. – Знаешь, какое еще правило все нарушают? Запрет на свидания. Я кашляю, поперхнувшись сидром, а Аарья смеется. Ее громкий, непринужденный смех привлекает внимание некоторых сидящих рядом учеников. Она сурово смотрит на них, пока они не отворачиваются. – Что ж, в таком случае я рада, что скоро поеду домой. – Домой? – удивленно спрашивает Феликс. – На каникулы, – поясняю я. Аарья и Феликс едва заметно переглядываются, и у меня возникает чувство, что они сделали какой-то вывод. Ищу глазами Лейлу и думаю, не пересесть ли мне к ней. – Когда попадаешь сюда впервые, чувствуешь себя не в своей тарелке, – говорит Аарья. – Мы все через это прошли. Но что делать, пришлось привыкать. Хотя мы-то все здесь довольно давно. А тебе сколько, семнадцать? В ответ я только пожимаю плечами.