Обычно Джейми носил ружье заряженным, но без запала. Опустившись на колено, он положил ружье на бедро другой ноги и протянул девочке наполовину заполненный патронник. А затем показал, куда засыпать порох. Мальчишки завистливо наблюдали, с умным видом вставляя комментарии: «Фанни, это огниво», «прижми приклад к плечу, не то ружье отскочит при отдаче и разобьет тебе лицо». Джейми и Фанни не обращали на них внимания. На всякий случай я оттащила Мэнди на безопасное расстояние и села на обветшалый пень, усадив малышку на колени. Блубелл с енотом продолжали состязаться в громкости, так что лес звенел от собачьего воя и сердитого пронзительного визга. Мэнди демонстративно закрыла уши ладошками, однако вскоре убрала руки, чтобы спросить, умею ли я стрелять из ружья. — Да, — кивнула я, не вдаваясь в детали. Теоретически я действительно знала, как это делать, и даже неоднократно разряжала ружье. Правда, такое занятие не доставляло мне удовольствия — тем более в битве при Монмуте я на собственной шкуре испытала жуткие последствия огнестрельного ранения. Уж лучше бы ножевое. — А вот мама умеет стрелять из чего угодно, — заявила Мэнди, неодобрительно хмурясь на Фанни. Девочка трясущимися руками прижимала ружье к плечу. Вид у нее был одновременно возбужденный и испуганный. Присев позади Фрэнсис, Джейми помог ей выровнять ружье и объяснил, как целиться. Стоял такой галдеж, что его низкий голос казался едва различимым гулом. — Ступайте к бабушке! — крикнул он мальчикам, неотрывно глядя на енота. Зверек распушил шерсть, увеличившись почти вдвое, и яростно рычал на Блубелл, игнорируя зрителей. Джем с Жерменом нехотя повиновались, отошли на относительно безопасное расстояние и встали возле меня. Я с трудом поборола желание отогнать их еще дальше. Грянул оглушительный выстрел, и Мэнди завизжала. Я и сама едва сдержала крик. Подстреленный енот свалился с дерева. Возможно, зверек был уже мертв, но Блу схватила его, переломив хребет, и бросила окровавленную тушку на землю, после чего издала победный вой. Мальчики с восторженными воплями подбежали к Фанни и похлопали ее по спине. Девочка стояла с открытым ртом, еще не отойдя от шока. Сквозь пелену черного дыма виднелось ее побелевшее лицо. Она беспрестанно переводила взгляд с ружья в руках на мертвого енота, словно не веря собственным глазам. — Отличный выстрел, Фрэнсис. — Джейми ласково погладил ее по голове и забрал ружье из трясущихся рук. — Может, попросим мальчишек освежевать добычу? — Д-да… Да, пожалуйста, — чуть заикаясь, ответила Фанни. Затем глянула в мою сторону, но подходить не стала, а вместо этого на ватных ногах направилась к Блу и рухнула на колени в осеннюю листву рядом со своей любимицей. — Хорошая собачка… Она обняла гончую, которая тут же принялась радостно лизать ей лицо. Джейми подобрал окровавленного енота, опасливо покосившись на собаку. Блубелл ограничилась сдержанным рычанием. Когда шум охоты (если это можно назвать охотой) смолк, в лесу вдруг стало неестественно тихо — даже ветер будто замер. Взбудораженные происшествием мальчишки увлеченно свежевали енота, настояв, чтобы Фанни непременно подошла и восхитилась их мастерством. Поскольку громкая часть охоты закончилась, Мэнди с энтузиазмом присоединилась к остальным, то и дело уточняя название очередного извлеченного органа. Джейми сел рядом со мной, поставив ружье у ног, и расслабился, благодушно наблюдая за детьми. Но мне почему-то было тревожно. Эхо выстрела все еще звенело в голове, пробирая до мозга костей. Я отвела взгляд и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы заместить тяжелый запах свежей крови приятными ароматами леса и грибов. Вспомнив про свои трофеи, я опустила глаза в корзину, где сквозь влажные листья алели мясистые шляпки Fistulina hepatica. К горлу подступила тошнота, и я резко встала. — Что случилось, саксоночка? — раздался за спиной удивленный голос Джейми. — Тебе нехорошо? Чтобы не упасть, я ухватилась за белоснежный ствол осины, стараясь не прислушиваться к раздающимся неподалеку тошнотворным звукам. — Все в порядке, — пробормотала я онемевшими губами и зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела струйку вязкого древесного сока цвета запекшейся крови, вытекающего из трещины в коре. Отпустив ствол, я медленно осела в опавшую листву. — Саксоночка! — Джейми явно встревожился, но не решался говорить громче, чтобы не напугать детей. Я сглотнула — раз, другой, а затем вновь открыла глаза. — Ничего страшного. Просто голова немного закружилась. — Ты побелела, как эта осина, a nighean. Держи… — Он вытащил из споррана маленькую фляжку и протянул мне. Виски! Я с благодарностью отхлебнула обжигающий напиток, в надежде избавиться от мерзкого привкуса крови во рту. Послышались детские крики и смех. Выглянув из-за плеча Джейми, я увидела, что Блу радостно катается по свежеизвлеченным внутренностям — белые пятна на ее шкуре стали грязно-коричневыми. Сложившись пополам, я извергла содержимое желудка; смешанная с виски рвота выливалась даже через нос. — A Dhia, — пробормотал Джейми, вытирая мне лицо носовым платком. — Девочка моя, ты тоже ела грибы? Думаешь, это отравление? Я отмахнулась от платка, пытаясь отдышаться. — Нет, все в порядке. Можно?.. — Я потянулась к фляжке, и муж вложил ее мне в руку. — Пей маленькими глоточками, — посоветовал он, вставая. Затем направился к детям и в два счета навел порядок. Мясо и шкуру енота убрали в корзину, а останки зарыли под деревом, подальше от моих глаз. Детей Джейми отослал к дальнему ручью, строго наказав им вымыться и помыть собаку. — Бабушка немного утомилась от прогулки, mo leannan[74], — пояснил он внукам, искоса взглянув на меня. — Мы подождем вас здесь. Аманда, не отходи от Фрэнсис ни на шаг и слушайся ее, поняла? А вы, парни, смотрите в оба: гулять по лесу в пропахшей кровью одежде — опасная затея. Если вдруг увидите кабанов, помогите девочкам залезть на дерево и зовите на помощь. И возьмите-ка лучше вот это. — Он протянул Джему ружье. — На всякий случай. Вручив Жермену мешочек с патронами, Джейми смотрел, как дети спускаются по склону к журчащему внизу ручью. Они присмирели, хотя продолжали хихикать и пихаться локтями. — Ну как ты? — Муж сел рядом, пристально глядя на меня. — Все хорошо. Правда! — Физически я действительно чувствовала себя гораздо лучше, хотя внутренняя дрожь никак не проходила. — Вижу я, как тебе хорошо, — саркастически усмехнулся Джейми. Однако напирать не стал, а просто сидел рядом, опустив руки на колени — расслабленный, но готовый в любой момент сорваться с места. — Je suis prest, — сказала я с вымученной улыбкой на покрытом холодным потом лице. — У тебя в спорране, случайно, не найдется немного соли? — Конечно, найдется, — удивленно ответил он и вытащил свернутый в трубочку клочок бумаги. — А что, она помогает от мертвенной бледности? — Посмотрим. — Я макнула палец в соль и положила несколько кристалликов на язык. Как ни странно, вкус показался мне освежающим. После очередного глотка виски стало намного лучше. Я вернула Джейми кулек. — Сама не знаю, зачем попросила. Говорят, с помощью соли можно изгнать призраков? Его губы тронула легкая улыбка. — Да, — кивнул он. — Что за призраки тебя преследуют, саксоночка? Я решила, что больше не могу держать это в себе, и выпалила: — Почему ты так спокойно отнесся к появлению собаки? Джейми на мгновение застыл и отвел взгляд, будто хотел собраться с мыслями перед неприятным разговором. Пару раз моргнул и с тяжким вздохом вновь посмотрел мне в глаза. — Поначалу я испугался, — тихо признался он. — Когда услышал среди ночи тот жуткий вой, то подумал… Возможно, ты догадываешься, что именно… — Что с гончей явился и хозяин? Или пустил ее по твоему следу? — Мой голос был не громче шепота, но Джейми услышал и медленно кивнул. — Да, — прошептал он, нервно сглотнув. — Что, возможно, привел в наш дом что-то… Во рту пересохло от волнения, но я должна была это сказать: — Так и случилось. Джейми прищурился и молча посмотрел на меня; его синие глаза казались почти черными в тени каштанов. — Когда она пришла ко мне, — заговорил он наконец, — в поисках еды и крыши над головой… И когда ребятишки так хорошо ее приняли, а она их… Я подумал: вдруг собака послана мне свыше? В знак прощения. И если я приму ее в дом… Может, тогда эта боль… — Он отвел взгляд и беспомощно махнул рукой. — Исчезнет? Джейми тяжело вздохнул и на мгновение сжал кулаки. — Нет. Прощение не отменяет раскаяния. — Муж пытливо заглянул мне в глаза. — Разве не так? Мы сидели буквально в паре дюймов друг от друга, только между нашими сердцами будто пролегла целая пропасть боли. От волнения у меня бешено стучало в висках. — Послушай, — вымолвил он наконец после затянувшейся паузы. — Слушаю… Улыбнувшись уголком губ, Джейми протянул мне широкую, заляпанную смолой ладонь. — Дай-ка свои руки. — Зачем? — удивилась я, но без колебаний выполнила просьбу. Его пальцы были холодными, обнаженные предплечья покрылись гусиной кожей (он закатал рукава, когда учил Фанни обращаться с ружьем). — Твоя боль — моя боль, — тихо произнес он. — Ты ведь это знаешь? — Знаю. И поверь, отношусь к тебе так же. Но… — Я закусила губу. — Мне кажется… — Клэр, — перебил Джейми, глядя на меня в упор. — Ты рада, что он мертв? — В общем, да, — мрачно призналась я. — И меня это гложет. Понимаешь… — Я мучительно подбирала нужные слова. — С одной стороны, то, что сделал со мной тот человек, — не смертельно. Его поступок — чудовищный, отвратительный — не причинил мне физической боли; он не собирался подвергать меня пыткам или убивать. Он всего лишь… — Хочешь сказать, окажись на его месте Харли Бобл, ты не стала бы возражать против хладнокровной расправы? — В голосе Джейми звучала легкая ирония. — Я сама пристрелила бы его прямо у Бердсли, — выдохнула я. — Меня беспокоит другое… Тот мужчина — кстати, не знаешь, как его звали? — Знаю. Но тебе не скажу. Даже не проси, — отрезал Джейми. Мы обменялись пристальными взглядами. Махнув рукой, я решила пока оставить тему. — Меня беспокоит другое, — твердо повторила я. — Если бы я пристрелила Бобла сама, тебе не пришлось бы его убивать. Мне не дает покоя мысль, что тебя это сломило. На миг он словно окаменел, а затем посмотрел в глаза. — Думаешь, меня сломило убийство твоего мучителя?