– Я вижу, как вы сжимаете челюсти, – продолжил он. – Как ускоряется ваш пульс, как ваши щеки краснеют от ярости. Похоже, я задел за живое. При этом вы считали себя ужасно хитрой. Вы смогли применить на нас свои ничтожные, прилежно заученные из учебников теории и натравить Осси и Виктора друг на друга. И чувствовали себя невероятно умной, потому что вам удалось усадить нас на эти три стула. На самом деле мы всего лишь средство для достижения цели – а именно попытки излечить вашу больную душу. – Нам вмешаться? – спросил один охранник, по-прежнему неподвижно стоящий у двери. – Нет, спасибо, все в порядке, – отказалась Ханна. Ее пульс действительно ускорился, ладони вспотели, и она заметила, что голос охрип. Теперь ей пришлось сглотнуть, и она бы много отдала за стакан воды. Пит откинулся назад. – Я уже закончил. Она кивнула. – Вы отлично справились. Спасибо за ваши мысли и откровенность. – Было понятно, что вы это скажете, – возразил Пит. – Вы должны ответить что-то подобное. В конце концов, этому учат в университете, верно? – Точно. – Она улыбнулась. – Ваша надменность всего лишь средство самозащиты, чтобы не подпустить никого из нас слишком близко. В самую точку! Ханна пыталась не глотать. – Вы закончили? – спросила она. – Да. – Хорошо, потому что сейчас я открою вам смысл этого упражнения. – Она опустила ногу, которая была перекинута на другую, и подвинулась со стулом к мужчинам. – На самом деле каждый из вас – и вы тоже, Пит – подсознательно говорили исключительно о себе и своих убеждениях. Вспомните свои слова и подумайте о том, что сказали. Осси и Виктор смотрели на нее, открыв рот. Даже Пит мгновение выглядел удивленным. Ей показалось, что на его лице отразилось что-то вроде уважения. И она заметила еще кое-что. Все это время он держал руки сжатыми в кулаки – обычно верный признак напряжения. Но Пит ни секунды не выглядел напряженным. Наоборот. Он казался спокойным, сконцентрированным и говорил обдуманно – просто со сжатыми кулаками. – Я отпускаю вас раньше запланированного. Мы познакомились и начали приглядываться друг к другу. Не стоит перебарщивать. Используйте это дополнительное время себе на пользу. Завтра продолжим. – Она взяла папку. Осси погладил свою крысу. – А чем мы завтра займемся? – Я хотела бы поговорить с вами о ваших страхах. Осси поднялся и посадил Трики себе на плечо. – Единственный страх, который есть у меня… – пробормотал он и покосился на охранников, но не закончил предложение. Ханна дождалась, пока Виктор и Пит поднялись, и проводила всех троих взглядом – они вышли из комнаты в коридор, где их ждали еще двое охранников. И гуськом, маленькими бряцающими шагами направились в сторону блока строгого режима. Завтра ей предстояло очередное испытание, потому что из-за присутствия охранников никто не будет говорить с ней по душам. Она непременно должна обсудить это с директором Холландером. Ханна вышла в коридор и увидела, как Пит ван Лун в сопровождении двух охранников направился в другой проход. – Куда его ведут? – спросила она сотрудника, который запирал кабинет для сеансов терапии. – В библиотеку, он якобы хочет взять книгу. 9 Четверг, 1 октября Сабина и Снейдер приземлились в четырнадцать часов в Берне, где их встретил полицейский федпола на черном минивэне. – Расследование ведет федпол? – Единственное, что спросил Снейдер у водителя, который кивнул и положил их багаж в машину. Сабина взяла лишь дорожную сумку с ноутбуком и одеждой на неделю. Снейдер же путешествовал с огромным чемоданом на колесиках, который он обвязал старым кожаным ремнем. Похоже, у него с собой был целый мобильный кабинет. В машине работал кондиционер, но это было не обязательно, так как над горами сгущались темные тучи и становилось прохладно. Поездка до центра Берна длилась полчаса. Сабина написала сестре короткое эсэмэс, что отпуск пришлось отложить и она позвонит, когда появится удобная возможность. Тем временем Снейдер разговаривал по телефону и отправил несколько сообщений. Сабина лишь уловила, что он отменил свои лекции в академии и теперь его должны были замещать коллеги. За два года учебы Сабина не раз с этим сталкивалась. На одном семестре Снейдер отсутствовал целый месяц. И каждый раз, когда он возвращался после успешно раскрытого дела, с его лица исчезала нездоровая бледность. Погоня за преступником действовала на него, как волшебный эликсир. И судя по его теперешнему виду – ввалившиеся глаза и напряженные от кластерной головной боли виски, – пришло время поймать очередного убийцу. Какое-то время они ехали вдоль реки Аре и наконец добрались до участка, оцепленного полицейскими машинами. Слева полуостровом простирался «старый город», справа каменный мост с тремя арками вел на другую сторону города. Их водитель остановился перед мостом. Сабина и Снейдер вышли из машины. В лицо им тут же ударил на удивление холодный ветер. Неподалеку на берегу стояли две пожарные машины и большой строительный кран. Пожарные возвели рядом с мостом конструкцию, похожую на временную армейскую платформу. – Сейчас вы познакомитесь с Рудольфом Хоровитцем, – сказал Снейдер. Это прозвучало как угроза. – Он немного… взбалмошный. Реагируйте на его настроение спокойно. – Взбалмошнее, чем вы? – спросила Сабина. Это, должно быть, шутка. – Вы родственники? Снейдер посмотрел на нее без каких-либо эмоций. – Сделайте мне одолжение и постарайтесь в моем присутствии… – Больше никогда не шутить, – закончила предложение Сабина. Снейдер молча отвернулся. Им навстречу в инвалидном кресле катил мужчина лет семидесяти, с седыми редеющими волосами. – Это он? Снейдер кивнул. – Он же… – Парализован ниже пояса, – объяснил Снейдер. – Пять лет назад пуля попала ему в позвоночник, раздробила четвертый поясничный позвонок, застряла в кости и полностью разрушила спинной мозг. – Нет, я не об этом. Он… старый. Снейдер коротко взглянул на нее. – Я бы назвал это опытный. Они прошли мимо нескольких патрульных автомобилей, полицейских, следователей и пожарных, которых Снейдер демонстративно проигнорировал. Сабина буквально чувствовала ожидающие и любопытные взгляды, направленные им в спину. В следующий момент Хоровитц подъехал к ним. Он протянул Снейдеру руку, и тот крепко ее пожал. – Мы не виделись больше трех с половиной лет. Твои визиты прекратились, – сказал Хоровитц. – Было много дел. – А ты, друг, пострашнел. Снейдер ничего не ответил, что было на него не похоже. Очевидно, Хоровитца ничуть не смущали особенности Снейдера, так как он сам был своенравным чудаком, а Снейдер такое уважал. Хоровитц посерьезнел. – Я слышал, твой партнер умер. Соболезную. – Уже давно. Иммунодефицит. Я справился с горем. – Снейдер взглянул на Хоровитца. – Но особо не надейся. Ты для меня слишком стар. Хоровитц улыбнулся. – А ты не изменился. Может, представишь мне свою молодую спутницу? – Немез – Хоровитц, Хоровитц – Немез, – сказал Снейдер. – Труп под мостом? – Он ступил на металлическую платформу. Хоровитц коротко кивнул Сабине. – Да. Его обнаружили сегодня около семи утра. Снейдер направился к первой арке, а Хоровитц развернулся в своем кресле. – Не обижайтесь на этого старика, – прошептал он. – Иногда он бывает взбалмошным. Рудольф Хоровитц. – Он протянул Сабине руку. – Сабина Немез, – ответила она. Его рукопожатие было крепким, кожа на ладони шершавой от управления инвалидным креслом.