– Нашли! – кивнула Леля. Из гардероба она вышла ошарашенная моей новостью, да еще и с наэлектризованными волосами, которые забавно топорщились на голове. – Бежим! – приказала я. Шарфы и шапки мы надевали уже на ходу. Было морозно и солнечно, снег громко скрипел под ногами. Даже в будни улицы были оживленными. Такая суета случается только перед Новым годом. По пути я подробнее рассказала Леле про угнанную тачку, мафию, Сидра и наш с Корнеем допрос. В закрытый двор нас, разумеется, не пустили. Так мы и толклись у соседнего дома под начавшимся снегопадом. На наши шарфы и шапки моментально налип снег. – А если мы его уже упустили? – кисло поинтересовалась Леля. – Тебе какая разница, где уроки прогуливать? Дыши пока свежим воздухом, – проворчала я. Лелино замечание было, конечно, в кассу. Мой побег с уроков был в духе «пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Глупо постоянно надеяться на интуицию и удачу. Может, Корней меня обманул и вместо проверок дома спокойно играет на приставке? Или сидит на лекциях… Холод уже проник через пуховик, пальцы на ногах и руках замерзли. – У меня от мороза ноздри слипаются! – запричитала Леля. Хорошо, что ворчать ей оставалось недолго, потому как спустя несколько минут из подъезда все-таки вышел Корней. Я пихнула Лельку в бок. Мы двинулись за Корниенко на приличном расстоянии, стараясь не упускать его из виду. Разумеется, только сейчас до меня дошло, что Егор вполне мог в любую минуту сесть в тачку и уехать, а мы бы так и остались торчать на холоде. Но, к счастью, Корней свернул в ближайший двор. Снег так сильно скрипел, что я опасалась быть застуканной. Но Корней погрузился в мысли и ни на что не обращал внимания. Леля весь путь только сердито сопела. Вот Корней вбежал на крыльцо, набрал код на домофоне и зашел в подъезд. Дверь закрылась, а мы так и остались стоять под украшенным инеем деревом. – Как думаешь, кто тут может жить? – спросила я. – И как это связно с Вадимом? – Как думаешь, насколько высока вероятность ампутации пальцев на ногах? – поинтересовалась Леля. – Лучше бы по ТЦ прогулялись! – И упрели бы там… Слушай, мне кажется, тебя совсем не беспокоит судьба Рубцова, а ведь когда-то он был нашим общим объектом обожания. – Так это когда… – проговорила Леля, хотя в группу поддержки мы записались буквально год назад. – И ты не обижайся, Тома, но, по-моему, это ерунда какая-то. Почему Рубцов сразу не сказал, куда перевести деньги? – Понятия не имею, – нахмурилась я, – в итоге мы ведь вышли на тимофеевских. – И ты попрешься к бандитам одна? – усомнилась Леля. – Ну почему одна? – неуверенно отозвалась я. Приближение среды меня пугало. – С Корниенко. – Хороша компания! – фыркнула Леля. – Прекрати ворчать, – одернула я подругу. – Давай хотя бы попробуем узнать, к кому пришел Егор и связано ли это как-то с Вадимом. К счастью или к великому нашему разочарованию, ждать пришлось недолго. Дверь подъезда открылась, и на крыльце появился Корней с какой-то худой белокурой девицей. – Кто это такая? – пробормотала я. – Похожа на корнеевскую пассию, – ехидно произнесла Леля. – Вот ради кого мы тут мерзнем. Действительно, со стороны выглядело, будто эти двое – сладкая парочка. Корней улыбался блондинке, а она, склонив голову, что-то весело ему рассказывала. – Ладно, Тома, пошли домой. У всех бывают проколы. Обманул тебя Корнеюшка. Вместо того чтобы искать другана, устроил свиданку. Леля потянула меня за руку, но я не двинулась с места. Продолжала взглядом испепелять парочку. – Интересно, куда они пойдут? И что он в ней нашел? – наконец спросила я. – Он в ней? Она-то как раз очень даже ничего! А вот он грубиян и невежа. – Ей он, по всей видимости, не грубит. Только мне! Смотри, как десны сушит… А она? Выдра какая-то! – Да ладно тебе, симпатичная девочка! – удивилась моей реакции Леля. – Что-то лицо у нее знакомое… Но я почему-то не могла уйти из нашего укрытия. – Не знала б тебя лучше, решила бы, что ты ревнуешь, – сказала подруга. – Я? – выкрикнула я. Леля тут же схватила меня за рукав, испугавшись, что нас заметят. Но Корней с девицей продолжали ворковать, не замечая никого вокруг. – Пойдем! – еще сильнее разозлилась я. – Задам потом ему трепку. Зацепка, говорит, есть… Кое-что проверю… Вот он у меня! – Тома, ты чего так раздухарилась? – Леля едва поспевала за мной. Я и сама не понимала, почему так сильно злилась. Наверное, просто не люблю, когда меня обманывают. А еще терпеть не могу безответственных людей. Недаром ведь говорят, что нас раздражает в других то, что мы сами не любим в себе. Мы с Лелей снова выгрузились на шумный проспект и пошли в сторону моего дома. Леля не теряла надежды устроить шопинг. По дороге продолжала разглядывать витрины в поисках подарков, а потом вдруг воскликнула: – Тома, гляди, там твоя мама! Ой, сейчас заметит, что мы прогуливаем. Мы притормозили. На противоположной стороне улицы действительно прогуливалась моя мама, да еще и не одна. Рядом с ней шел незнакомый мне мужчина в модном пальто. Незнакомец попытался взять маму за руку, но она отстранилась. Снегопад мешал разглядеть его как следует, но на первый взгляд вполне себе презентабельный дядечка. Вот он сказал что-то, мама рассмеялась и все-таки взяла его под руку. Было даже что-то трогательное в том, что они гуляют по улицам как подростки. Куда лучше они вписались бы в интерьер дорогого ресторана. – Интересно, куда это они? – заинтересовалась Леля. – Может, проследим за ними? Но мне уже было не до слежки. – Нет уж, хватит на сегодня. – Я проводила взглядом парочку, которая свернула за угол городской аптеки. Я знала, что там есть симпатичное кафе. Все ясно, мама повела этого импозантного мужчину в наше любимое место. Прошлым летом мы объедались там фисташковым мороженым. Я вдруг подумала: когда мама найдет себе мужчину на всю жизнь, у нас с ней больше не будет «своих мест». Она станет много времени проводить с новым мужем. Путешествовать с ним, уезжать на все выходные, открывать для себя новые места и заведения… Но я тут же одернула себя. Так думать эгоистично. Мама заслуживает счастья. Из этих мыслей меня выдернул дворник, яростно скребущий снег на тротуаре. Леля потянула меня за руку: – Давай в этот магазинчик зайдем. Я думаю маме еще конфеты купить. Видела в красивой подарочной упаковке… Я слушала подругу вполуха. С размышлений о маме я снова переключилась на Егора и блондинку. Интересно, где они гуляют в такую погоду? Наверное, тоже греются в какой-нибудь кафешке. Кстати, вкусы у них с Вадимом на девушек, как выяснилось, одинаковые. А потом Корней пойдет провожать блондинку до дома. Точно так же, как пару дней назад провожал меня… Внезапно меня охватила странная грусть. Скорее бы найти Вадима. * * * Мама позиционирует себя как художник-абстракционист. Когда гости приходят в наш дом и видят мамины картины, они обязательно уточняют, не висят ли они вверх тормашками. Но мама на такие комментарии не обижается. «И за это тебе платят? – удивилась как-то соседка Лидия Аркадьевна. – Я понимаю, портрет там или натюрморт…» Но у маминых картин есть поклонники. Портреты и натюрморты мама тоже замечательно рисует. Например, в маминой комнате висит мой портрет – маленькая я, точная копия в розовом платье и с белой лентой в волосах. Помню, каким мучением для меня, неусидчивой, оказалось позирование… Но я люблю мамины абстрактные картины. То, что другим на первый взгляд кажется кляксой, на самом деле является настоящим микромиром. Мне нравится угадывать мамино настроение по ее картинам. В зелено-желтом рисунке я вижу мимозу, весну и яркое солнце. Для меня никогда не секрет, над чем работает мама. Она часто приглашает меня к себе в мастерскую и спрашивает совета. Но последние несколько недель я завертелась в школе с контрольными, да еще и на работу устроилась, поэтому было не до творчества. Мама тоже помалкивала. И только встретив ее на улице с незнакомцем, я поняла, что последнее время она стала скрытной. Свидание с пивозавром не считается. Кстати, для чего мама наглаживала блузку в таком случае, если сразу знала, что с протеже соседки ничего не получится? Я вспомнила, что в тот день она сослалась на какую-то рабочую встречу… Я приоткрыла дверь и почему-то на цыпочках вошла в мастерскую. Здесь царил полумрак из-за всегда задернутых тяжелых блокираторов света. Дедушка смотрел в своей комнате телевизор, мама еще не вернулась со свидания, поэтому я могла в спокойной обстановке все исследовать. И сразу же на рабочем столе увидела фотографию. Подошла ближе и взяла ее в руки. С портрета на меня смотрел красивый седовласый мужчина с сережкой в ухе в явно дорогом кашемировом свитере. А пирсинг – эхо бурной и веселой молодости? Я не знала, каких мужчин предпочитала мама. Обычно она скрывала от нас тех ухажеров, которых выбирала сама. Мой отец имел лишний вес, носил очки и простую мужскую стрижку, изредка отпускал усы – полная противоположность холеному товарищу с фотографии. Глаза с хитрым прищуром, стрижка – волосок к волоску. Он напоминал какого-то голливудского актера и наверняка имел успех у женщин. Ну мама! И молчит! Скорее всего, у них только начало романа, а я уже навоображала себе. Конечно, те женихи, которых находили мы, и в подметки не годились этому красавчику. Интересно, где они познакомились? Мне не терпелось расспросить маму. Я уже давно вернулась домой и даже успела сделать уроки, а ее все нет… Я прошлась по комнате, разглядывая последние работы на мольбертах, и снова наткнулась на уже знакомое лицо. Портрет. Надо же, и не один… Мужчину мама изображала в разных вариациях. Приглушенный свет красиво падал на одну из картин. Талантливо! Да-а-а, мама определенно влюблена. Где она отхватила такого красавчика? – Ты что здесь делаешь? – раздалось за спиной так неожиданно, что я подскочила на месте. В дверях стояла мама. Я так растерялась, что почему-то закрыла один из портретов спиной. – Да так… – промямлила я. – Давно к тебе не заходила, и ты что-то последнее время не приглашаешь, – добавила я с ехидством. Мама поняла, что я имею в виду, и заметно смутилась. – Рассказывай, – потребовала я, – видела вас сегодня у аптеки. – Разве ты не должна сидеть в это время на уроках? – удивилась мама. Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу, но я решила, что добьюсь правды, несмотря ни на что. В конце концов, имею я право знать, что происходит в личной жизни моей мамы? Она ведь подкалывает меня по поводу моих ухажеров и вместе с дедушкой подглядывает за тем, кто меня провожает. Буду играть по их правилам: никакой неприкосновенности частной жизни. Тот факт, что новые отношения мама держала от нас с дедушкой в секрете, настораживал. Обычно мама со смехом рассказывала о своих свиданиях. Мы прошли на кухню, мама поставила чайник. За окном уже смеркалось. В свете уличного фонаря хаотично кружили снежинки. – Даже не знаю, с чего начать, – сказала мама, когда шумный чайник наконец отключился. Мы сидели за столом напротив друг друга. Мама подперла голову ладонью; карие глаза ее лучисто сверкали, а на щеках проступил румянец. Да она помолодела лет на десять! Давно я не видела ее такой. – Начинай с самого начала, – потребовала я. – Как вы познакомились? – Не поверишь, но очень банально и по старинке – на улице. Он увидел меня на светофоре. – А он не маньяк? – насторожилась я. – Нет, – рассмеялась мама. – Роман бизнесмен. – Роман, значит, – кивнула я.