– Еще как против! Я там с ума сойду! – возмутилась Вивиан. – В пещерах водятся пауки! Почему вы не можете вернуть меня домой? – Да я же тебе объяснил почему, – сказал Джонатан. – Кроме того, это Нестабильная эпоха, а сейчас она еще нестабильнее обычного. Представь себе, что будет, если мы вернем тебя, а от этого перекосит всю историю. Нас сразу засекут! Сэм, придумай что-нибудь! Настало долгое молчание. Сэм сидел на полу, подперев щеки кулаками. Джонатан прислонился к стене и жевал кончик косы. Вивиан слизнула с палочки остатки масляного парфе и некоторое время не могла думать ни о чем, кроме того, что хочет добавки. «Нет, я обязательно вернусь домой! – твердила она себе, сонно вертя в руках палочку от парфе. – Вернусь, что бы он ни говорил!» – Придумал! – сказал наконец Сэм. – Давай скажем, что она наша кузина! Джонатан отпрыгнул от стены и завопил: – Точно! Сэм, ты умница! – Да, я умница, – согласился Сэм. – Подробности с тебя. – Проще простого! Слушай, В. С., тебя зовут Вивиан Сара Ли. Твой отец – наш с Сэмом общий дядюшка. Поняла? – Он заплясал по комнате, тыча пальцем в сторону Вивиан, пока та не кивнула. – Отлично. Ты с шести лет не была в Городе Времени, потому что твои родители – Наблюдатели со станции в двадцатом веке. Все это чистая правда. Запомнила? Но они отправили тебя домой, потому что та эпоха стала еще нестабильнее и началась война. Гениально! – сказал он Сэму. – Это объясняет, почему она ничего не знает. А мама вынуждена будет оставить ее у нас, потому что Дом Ли закрыт. И мы даже можем и дальше называть ее В. С.! Сэм вскочил с пола и засопел в лицо Вивиан. – Она не похожа на Ли, – критически заявил он. – Глаза не такие и кудрявая. – У многих Ли нет эпикантуса, – сказал Джонатан. – Вот и у кузины Вивиан нет. А скулы у нее что надо. – Хватит уже разглядывать и придираться! – возмутилась Вивиан. – Лицо как лицо! Продавщица из галантерейного говорит, я прямо как Ширли Темпл! – А кто это? – спросил Сэм. А Джонатан спросил: – Ты кто, В. С.? – Что?.. – оторопела Вивиан. – Она вот-вот заснет, – сказал Сэм и нагнулся еще ближе к Вивиан. И точно. Длинный день, полный тревог, а потом еще непостижимые события последнего часа – все это вдруг навалилось на Вивиан, и она поняла, что совсем выбилась из сил. А может, дело было в масляном парфе. Все вокруг стало какое-то обрывочное. До нее донеслось, как Джонатан легкомысленно замечает: – А можно спрятать ее в какой-нибудь архаичной комнате. Там она будет как дома. Тут Вивиан заметила, что Джонатан, похоже, оправился от испуга, пережитого в той ультрасовременной конторе, и снова стал тем царственным и уверенным в себе мальчишкой, который встретил ее на перроне. От этого ей стало не по себе, но тут мальчишки уже велели ей встать и идти за ними, и она так и не успела разобраться, что ее тревожит. Она едва не забыла драгоценную сетку. Обернулась и вскрикнула. Оказалось, она сидела на пустом желтом каркасе – точно таком же, на каком стояли цветочные горшочки из церковного органа. Она попыталась протянуть руку сквозь него и взять сетку. Но пустота не пропускала руку, и пришлось лезть под каркас – только так она нащупала веревочные ручки. Потом она обнаружила, что они идут по коридору. Потом Джонатан отодвинул какую-то дверь и сказал Сэму: – А теперь иди верни ключи на место. И не попадись. – Сам знаю, – буркнул Сэм и засеменил прочь, волоча за собой по ковру шнурок от стеганого ботинка. После этого Вивиан обнаружила, что лежит в постели – довольно жесткой и колкой – и откуда-то льется голубой свет фонаря. «Как много разных Вивиан! – сонно подумала она. А потом: – Надо будет завтра перед тем, как вернусь домой, съесть еще масляного парфе». А после этого Вивиан увидела, что уже день, и проснулась. Перевернулась под тяжелым колким покрывалом, расшитым цепочками худеньких коричневых человечков и пахнувшим пылью, и сразу вспомнила, где она. В Городе Времени, в самой гуще жуткого недоразумения, вот где. Все это было довольно-таки страшно – но, как ни удивительно, Вивиан даже обрадовалась. Она всегда хотела попасть в приключения, как герои фильмов. И вот пожалуйста. Теперь она точно знала, что это не сон. Вивиан села. Еще бы ей было не жестко – кровать-то каменная. С четырьмя массивными каменными колоннами по углам, будто тотемные столбы, на которых держался расшитый балдахин. В комнате за колоннами яркий солнечный свет косо освещал рельефы на стене наподобие египетских. Вивиан сообразила, что уже довольно поздно. Она слезла с кровати на тростниковые циновки и с удивлением обнаружила, что перед сном успела переодеться в ночную рубашку. Чемодан стоял открытый на каменном полу, и одежда валялась по всей комнате. «Интересно, где тут туалет? Не хватало еще, чтобы он оказался невидимый!» – подумала она. За каменной аркой в стене виднелась отделанная плиткой каморка. Вивиан зашла туда и, к своему великому облегчению, обнаружила там унитаз и раковину, очень похожие на те, к каким она привыкла, хотя и каменные. Но кранов нигде не нашлось, и она не понимала, как спустить воду. «Зато все хотя бы видимое», – сказала себе Вивиан и пошла собирать разбросанную одежду. Она как раз натягивала второй носок, который почему-то оказался под каменной кроватью, и ей оставалось найти только туфли, когда каменная дверь со скрежетом отворилась и вошел Джонатан. Он тащил что-то вроде половинки птичьей клетки, под которой в воздухе плыла посуда. – Ой, отлично! – сказал он. – Я уже заглядывал к тебе, но ты спала. Вот принес тебе завтрак, чтобы тебе не пришлось знакомиться с моими родителями натощак. Сегодня он нарядился в ярко-зеленую пижаму, и вид у него был очень щеголеватый и самоуверенный. У Вивиан возникло ощущение, что он задумал еще во что-то ее втянуть. Надо быть осторожнее, решила она. – Тебе придется рассказать мне обо всем гораздо подробнее, а то я ни с кем познакомиться не смогу, – предупредила она. – Ну, ты же не можешь вечно тут прятаться. Элио тебя обязательно найдет, – сказал Джонатан и поставил клетку на каменный стол. – Как тебя зовут? – Вивиан Сми… – начала было Вивиан и тут вспомнила, что она кузина Джонатана. – Вивиан Сара Ли, – отчеканила она. – Думал, я забыла, да? – Не был уверен, – ответил Джонатан, вытаскивая тарелки из-под клетки. – Подтащи сюда вон то бревно и поешь. Нам надо застать маму, пока она не ушла на работу. К огорчению Вивиан, масляного парфе он не принес, зато притащил блинчики с сиропом – ничем не хуже – и фруктовый сок, который, по мнению Вивиан, был даже вкуснее консервированных ананасов. До этого консервированные ананасы были ее любимой едой. А еще Джонатан припас ей несколько ломтиков странного крошащегося хлеба, который полагалось есть с ломтиками сыра. – Почему всех зовут Вивиан? – спросила она за едой. – Старшую из рода Ли всегда зовут Вивиан, в честь Владычицы Времени, – сказал Джонатан. – Ее старшая дочь вышла замуж за первого Ли. Мы ведем свой род от самого Фабера Джона. И мы старейшая семья в Городе Времени. – Он с надменным видом уселся на каменную кровать. Вивиан сразу стало понятно, что он очень гордится принадлежностью к роду Ли. – И насколько он древний, твой род? – уточнила она. – Ему много тысяч лет, – ответил Джонатан. – Точно никто не знает. – Глупости, – сказала Вивиан. – Тогда с чего вы решили, что Фабер Джон и Владычица Времени до сих пор живы? – Я тебе вчера объяснял, что следую легендам, – сказал Джонатан. – Я считаю, что ученые ошибаются, и к тому же даже они не могут объяснить, что это за человек такой, который движется из четвертого века в двадцатый и вызывает столько войн и беспорядков в истории. – Он посерьезнел и подался вперед. – Я знаю, что это и есть Владычица Времени, и уверен, что легенды говорят правду и она хочет разрушить город из ненависти к Фаберу Джону. Кроме легенд, мы практически ничего не знаем об истории Города Времени. Все хроники чудовищно туманные. Слышала бы ты, как ругается мой учитель, что мы так мало знаем! – Джонатан нетерпеливо вскочил. – Ну, поела? Пошли! Вивиан еще доедала крошащийся хлеб с сыром. – Нет, – ответила она. – И вот что. Мне надоело, что меня постоянно торопят и дергают. Вчера ты застал меня врасплох, но это не значит, что мной можно помыкать. – Да я и не думал тобой помыкать! – запротестовал Джонатан. Навис над ней и переминался с ноги на ногу, пока Вивиан не сунула в рот последний кусочек сыра. После чего ринулся к двери. – Ну, готова? – Нет, – вздохнула Вивиан. – Мне нужно обуться. И как поступить с багажом? Об этом Джонатан забыл. – Возьми с собой, чтобы показать, что ты с дороги, – сказал он. – Противогаз – чудесная реалистичная деталь. – Ничего себе реалистичная деталь, – сказала Вивиан. – Он настоящий. Она разыскала туфли и еще раз сложила чемодан, а Джонатан тем временем взял свой серый фланелевый маскировочный костюм и спрятал в каменный сундук. – Пусть полежит здесь, а потом Сэм улучит момент и вернет его в дозорную костюмерную, – сказал он. – Да, и не забудь снять бирку со своей сетчатой котомки. А то странно получится, если я представлю тебя как В. С. Ли, а ты при этом будешь размахивать биркой с надписью «В. Смит». Это было верно подмечено, но, когда бирка тоже отправилась в каменный сундук, сердце у Вивиан тревожно екнуло. Как будто у нее и правда отняли имя. «Как теперь доказать кузине Марти, что я и правда я?» – подумала она, напяливая школьный берет и пальто. – Вот теперь я готова. Дом был очень большой и обжитой и потому богатый. Ковры в коридорах были ужасно некрасивые, а значит, наверное, очень дорогие, но кое-где прохудились. Перила многочисленных лестниц, по которым спускались Вивиан и Джонатан, так стерлись от времени, что резьба на них почти сгладилась. У ступеней посередине были выемки от бесчисленных ног, топтавших их годами. Тут и там какие-то люди старательно натирали ступени мастикой. Джонатан провел Вивиан вниз не прямо, а зигзагами, по четырем разным лестницам, чтобы не столкнуться ни с кем из этих людей, и наконец они очутились на первом этаже. Джонатан вздохнул с облегчением. – Теперь можно, чтобы нас заметили, – сказал он. Вивиан посмотрела сначала на мозаичный мраморный пол, потом на широкую дубовую лестницу, а затем на череду стрельчатых окон, а может, и дверей по ту сторону. Увидела снаружи плавно уходящую вниз городскую площадь с фонтаном посередине. – Что это за дом? – спросила она. – Годичный дворец, – ответил Джонатан. – Нам сюда. Он провел Вивиан по узорчатому мраморному полу туда, где вестибюль плавно переходил в комнату, полную резных пустых каркасов – видимо, кресел. За аркой какая-то женщина говорила по чему-то вроде телефона, хотя было больше похоже, что она смотрит в зеркало и говорит в увеличительное стекло. – Буду через пять минут, – сказала она, бросив взгляд на Джонатана и Вивиан, – и мы все уладим. Мне тут надо кое с чем разобраться. Пока. – Она убрала увеличительное стекло в паз возле зеркала, повернулась и уставилась на Вивиан. Тут Вивиан вдруг стало очень неловко. На лице у этой женщины была та же затаенная тревога, что и у мамы с тех самых пор, как объявили войну. И хотя она была совсем не похожа на маму – с такими же складочками на веках, как у Джонатана, и такой же мерцающей полосой перед глазами, – Вивиан поняла, что перед ней живой человек со своими самыми настоящими заботами, точь-в-точь как мама. Да, она была в черно-желтой пижаме и с диковинной прической, но врать ей было бы нехорошо. А Джонатан врал ей как ни в чем не бывало. – Мама, ты ни за что не догадаешься, кто это! – воскликнул он. – Это же кузина Вивиан, Вивиан Ли! Прямиком из двадцатого века. Его мама подняла руку и запустила пальцы в иссиня-черные волосы. – О Великое Время! Неужели Ли уже вернулись? А я даже не успела проветрить Дом Ли! – Нет, она одна. Вив и Инга отправили ее сюда, потому что началась Вторая мировая, – объяснил Джонатан. «А я тоже хороша – стою столбом и позволяю ему врать!» – смущенно подумала Вивиан. Но тут ей пришлось стать его соучастницей, потому что мама Джонатана посмотрела на нее с испуганной улыбкой: – Ой, и точно! Война началась примерно в начале второй трети двадцатого века, так ведь? И что, там хуже, чем все думали?