Мохаб! Но откуда он говорит? Может, уже стоит под дверью? — Во дворце, — добавил он. — Ты у себя? Джала покосилась на Кармен и Алайю. Женщины тотчас отвернулись и принялись шуршать оберточной бумагой. — Да. А что? — Я хотел бы заглянуть к тебе. — Я не настроена принимать гостей. — Включи свой ноутбук. — Что? — Мне придется импровизировать. Конечно, заниматься с тобой любовью в киберпространстве последнее из моих желаний, но на безрыбье… По крайней мере, это поможет мне держать себя в руках хоть какое-то время. Ее колени предательски задрожали. — Знаешь, в Интернете хватает полезного материала, который помог бы тебе скоротать время. Джала увидела, как напряглась спина Кармен. Не было никакого сомнения в том, что она понимала содержание их разговора. Мерзавец тем временем лишь подливал масла в огонь, и без того полыхавший в ее теле. — Я весьма привередлив в выборе материала… Знаешь, есть один фильм, с которым я часто коротал одиночество. Как сейчас помню каждый кадр. Я готов смотреть его бесконечно. Ее словно кипятком обдало. Она прекрасно понимала, о каком фильме идет речь — о видеозаписи, на которой Мохаб делал ей массаж, ласкал… Это был самый глубокий шрам, оставленный им. Было трудно поверить, что когда-то она доверилась этому человеку без остатка. Из-за ее собственной глупости в руках Мохаба оказалось смертоносное оружие, направленное против нее. — Я сделаю все, что угодно, лишь бы записать продолжение. — Его голос стал на октаву ниже, и тьма поглотила ее. — Джала… — Он судорожно вздохнул. Ей показалось, что из ее легких выкачали воздух. — Просто включи ноутбук, и мы продолжим. Нет, она не допустит ничего подобного. Тем более не по телефону, когда родственницы могут все услышать. — Так что же, я включаю ноутбук, и ты сможешь видеть меня? — Конечно, кажется, ты забыла, чем я зарабатывал на жизнь. — Ты можешь влезть в мой компьютер?! — Конечно. Правда, пока в этом нет нужды. Однако поторопись. Чем дольше ты заставляешь меня ждать, тем дольше тебе придется меня успокаивать. Я почти потерял рассудок прошлой ночью, когда ты не позволила прикоснуться к тебе. — Ничего подобного! Алайя и Кармен вздрогнули от ее крика. Как же она ненавидит его! — Ты прекрасно знаешь, что именно так и было. — Низкий мужской голос ласкал ее душу. — Ты знаешь, на что способны мои руки, когда ты позволяешь им прикоснуться к твоему телу. Но кое-что я приберег — твою одежду. Я представляю себе, как медленно раздеваю тебя. Мне так сильно хочется сделать это, что мое сердце временами перестает биться. Джала, обнажись. Мне необходимо увидеть тебя всю. Любимая, покажи мне себя… Даже сейчас, на расстоянии, ему удалось мгновенно воспламенить ее. Тело Джалы было готово к тому, чтобы Мохаб обладал им на правах законного хозяина. — Я не одна. — Так избавься от них. — Эту короткую команду трудно было принять за просьбу. — Я не могу. — Она едва не задыхалась и при этом старалась улыбаться женщинам, которые, закончив распаковывать коробки, не знали, чем себя занять. — Я кладу трубку. — Конечно, клади, а затем приходи ко мне. — Ты не знаешь, где я. — Мне легко отследить твое местонахождение по навигатору в мобильном телефоне. Я лишь пытаюсь быть учтивым. — И что мне делать? — Как думаешь, о чем я попросил бы тебя, если бы мы остались вдвоем? Мимо нее прошла Кармен, которой было трудно притворяться, что она не слышит того, что говорит Джала. Та, в свою очередь, лучезарно улыбнулась и попыталась выглядеть собранной и спокойной. — Откуда мне знать? — Лгунья! — Это было сказано с такой страстью, что Джала упала на ближайший стул, показывая жестами, что с ней все в порядке, и внутренне уповая на то, что невестки скоро уйдут сами. Однако они продолжили заниматься своими делами. Джала была готова закричать, прогнать их и остаться наедине с мужчиной, который доводил ее до безумия одними лишь словами. Она не могла допустить, чтобы кто-то увидел, как бесстыдно ее соблазняют. — Помнишь, как это было? — продолжал он. — Твои пальцы двигались неуверенно, когда ты раздевала меня впервые… Твое тело дрожало от возбуждения… — О, Мохаб… Как только его имя сорвалось с ее губ, словно она просила пощады, Джале показалось, что в комнате воцарилась тишина. Теперь все, безусловно, поняли, с кем она разговаривает. — Хорошо, я оставлю тебя с гостями, но при одном условии. — Каком? — прохрипела она. — Как только они попрощаются с тобой, ты придешь ко мне. Следовало отдать женщинам должное: к тому моменту, когда Мохаб наконец освободил ее из виртуального плена, Алайя и Кармен вели себя как ни в чем не бывало. Они негромко беседовали, и Джала могла лишь догадываться, что творится у них в голове. Когда же родственницы засобирались к себе, ей показалось, что они обменялись странными улыбками. Наверняка им ничего не стоит сложить два и два и сделать выводы. Джала неторопливо приняла душ, привела себя в порядок, переоделась и направилась в то крыло дворца, которое Камал отвел Мохабу. Не без совета Алайи. Она постучала и сделала шаг назад. Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Мохаб. На нем был черный костюм и рубашка того же цвета. Его глаза загадочно мерцали в полутьме. Джалу окатила сокрушительная волна желания. Она справилась с собой, ничем не выдав внутреннего волнения. Мохаб галантно посторонился, приглашая ее войти. Его апартаменты почти ничем не отличались от ее собственных, однако здесь царил совершенно иной запах. Каждый квадратный сантиметр этого помещения был пропитан неповторимым ароматом Мохаба. Она не смогла бы спутать его ни с чем: в нем присутствовали обжигающее солнце пустыни, свежий ветер, вьющийся над пересохшей почвой, и влага небес. Он пах страстью и смертью. В его взгляде Джала увидела одобрение. На губах Мохаба играла едва заметная улыбка, глаза скользили по изгибам ее тела. Джала справилась с желанием, с невероятной легкостью наполнившим ее тело. Затем она глубоко вздохнула и, замахнувшись, ударила Мохаба кулаком в лицо. Глава 6 Боль обожгла руку Джалы. Ей не раз приходилось раздавать оплеухи, но она не ожидала, что лицо человека, стоящего перед ней, отлито из стали. Ей повезет, если запястье останется целым после этой атаки. Улыбка Мохаба исчезла, оставив на лице маску хищника, почувствовавшего неожиданное сопротивление. Он медленно поднял руку и коснулся подбородка. По коже Джалы тотчас побежали мурашки, словно эти изящные пальцы скользнули по ее лицу. — Тебе больно? — поинтересовался Мохаб. «Что?!» — Ты впервые прикоснулась ко мне по своей воле. — Он обхватил подбородок, словно проверял, все ли на месте. — Неплохо. Если бы взгляд мог убивать, она прикончила бы его. — Мог бы раньше намекнуть, что вместо привычного приветствия ты предпочитаешь пощечину, — прошипела Джала. — Я не заставила бы тебя ждать. Его губы растянулись в улыбке. — Хорошо, что я решил отпустить бороду. Было бы сложно объяснить появление синяка на моем лице. Прекрасный удар, однако! — О, ради бога, ты мог бы легко это предотвратить… — Когда я вижу тебя, изнывающую в этой тесной одежде, мне трудно думать… Ты заставляешь меня забыть о приличиях. Джала не могла взять в толк, зачем он говорит это. Неужели Мохаб пытается снова соблазнить ее? Может, хочет убедиться, что она готова сдаться? — К тому же если бы я предвидел, что ты собираешься нанести удар, то защитился бы, но повредил бы твою милую ручку.