– Теперь эта жаба мстит нашей дочери. Она там что – совсем рехнулась? – злилась родительница, напирая на папу № 1. – Вы тут вроде бы назвали фамилию Венская? – вдруг робко встряла папина любимая женщина, проигнорировав историю про соски Ирки-доски. Святая женщина. – Одна моя ученица вышла замуж за Венского, я тогда еще выступала на их свадьбе. Амалия, дочка бизнесмена Егора Богрова, – продолжила Людмила, наигрывая полонез Огинского. – Помню такого, – уважительно крякнул второй отец. – Основательный мужик был. – Бедная девочка, у нее очень трагическая судьба, – продолжила Людмила. – Такая красивая пара, правда, ее муж был из простых, парень из глубинки. Но, говорили, очень толковый. Он изобрел какую-то технологию… – Кажется, мы говорим об одном и том же Венском, – дошло наконец до меня. – Это Вадим, муж моей подруги Алены. Только как тогда он был мужем вашей ученицы? – Да, я не договорила. Амалия, моя ученица, она… погибла. Я точно не знаю, что тогда случилось, но вроде бы она пропала. Ее искали несколько лет. Правда, я в тот год в пригороде жила, мать досматривала, так что могу что-то путать. Вполне возможно, Вадим потом снова женился. – И тоже погиб, – подытожила я. – Печальная судьба. – Да-да. Сгорел наш сосед, – пробормотал папа № 2. – Я и не знал, что ты знакома с погорельцем. – Не особо-то я была с ним знакома. Его жена – моя подруга, мамуля знает Алену. Мы вместе были в кафе, – принялась я разъяснять ситуацию, заметив, как старики-разбойники странно переглядываются после папиных слов про погорельца. В это время папа № 1 отправился на кухню за горячим. Люда помогала ему, а я вдруг вспомнила про странные ужимки Славика в лесу и решила воспользоваться моментом. – Зря вы такую секретность навели, мне Славка про ваши забеги по лесу все рассказал. И про то, как папа мох ел, – мстительно заявила я, а приятель подавился маринованным грибом, который до этого десять минут безуспешно гонял вилкой по тарелке. У папы № 2 заходили желваки, третий философски вздохнул, и только мамуля взвилась, словно ее ужалил шершень. – Ты что, рассказал ей о нашем пропавшем скелете? – зашипела она. – Вообще-то нет, – укоризненно молвил Славик, выкашляв наконец застрявший гриб. – О каком скелете? – в один голос спросили мы с папой № 1, в этот момент появившимся в дверном проеме с гусем, обложенным запеченными яблоками. – Ну вот, приплыли… – Папа № 2 скис и уставился в окно. И тут на свет выплыла история, слушать которую можно, только предварительно изрядно накачавшись спиртным. Впрочем, мы все были уже немного подготовлены. Итак, про строительство папиного отеля я уже знала. И про проблемы с плешивым барсуком он упоминал. Оказалось, папа даже делал попытки примирения, но обиженный барсук велел папу в кабинет не пускать. – А секретарша у гада – натуральная горгона. Вцепится как клещ, прорваться – никак, – пояснял папа № 2, похлопывая все еще кашляющего Славика по спине. Сильнее, чем того требовали обстоятельства. – Точно как моя соседка. Но я стреляный воробей, заговор от горгоны знаю, – заискивающе начал Славик: «Горгона, горгона, перейди на ворону, ворона к гнезду, горгона – в…» – Заткнись! – гаркнули хором все присутствующие. Хорошо еще, что папина Люда не слышала, кого папа в дом позвал. Папа № 1, услышав о скелете, поспешно отправил ее в магазин за чаем, припрятав заварку. Итак, папа № 2 продолжил вещать. Чтобы решить вопрос с нехваткой метров, можно было попробовать договориться с владельцем дома на окраине леса. Им, как оказалось, и был Вадим (тогда никто не подозревал, что он муж моей подруги). Но Вадим не шел на переговоры, мотивируя это тем, что дом достался ему от тестя, участок зарегистрирован как-то не совсем законно. И влезать в переделы территории он не готов. И тогда папа решил действовать хитростью. Единственный выход, что пришел ему в голову, – незаметно передвинуть ограду соседей. Тем более она была весьма условна, проходила по лесополосе. А ночью все елки серы. Да-да, я не шучу. Папа № 2 предложил подельникам под покровом ночи буквально перенести елки, столбики и сетку-рабицу на метр назад: хозяин даже не заметит, а у него все отлично впишется в план. А плешивому барсуку он собирался сказать, что изначально допустил ошибку в расчетах. Об этом деле должны были знать только приближенные, поэтому задействовать пришлось семью (они же – лица заинтересованные): папу № 3, мамулю и Славика. И папа № 2 с невесть откуда взявшейся поэтичностью погрузил нас всех в атмосферу той печальной ночи. Я будто бы увидела все своими глазами. …Развешанные на елках фонари освещали фронт работы. Театр теней вышел впечатляющим. Его сопровождали лай каких-то далеких собак и кряхтение Славика. Мамуля должна была стоять на шухере, на границе темноты и света, пока они будут копать, переносить и пересаживать елки. То и дело она снабжала копающих ценной информацией: то ей казалось, что вдалеке хрустят ветки, то в кустах что-то шевелилось, то пахло навозом. – Короче, отвлекала от работы, – подытожил второй отец. Нет, видеть их никто не мог. Сторожа они отпустили, дав ему деньгу: папа сообщил, что хочет пожарить шашлыки с семьей и посидеть «своими». Обрадованный мужик потопал в сторону остановки – и был таков. Опасались только внезапного появления лесного соседа, но, по собранной папой № 2 информации, он там практически не бывал. Да и появись он вдруг – вряд ли ему придет в голову прогуливаться по лесу ночью в сторону забора на границе со стройкой. Итак, копали кто как мог. Примерно через час Славик издал могучий вопль из глубины вырытой им ямы. Все кинулись к нему, будучи уверенными, что тот напоролся на штырь. Но, оказалось, Славик наткнулся на какой-то непонятный предмет, поначалу принятый им за снаряд. При свете фонаря выяснилось, что это какая-то странная на вид кость. Тут до всех стало доходить, что они нашли зарытый на глубине скелет. Сначала родня решила, что это кости животного. Но потом выкопали и череп. Наверное, при копании целостность скелета повредили лопатами. Оправившись после первого шока, стали совещаться. Папа № 2 в свое время перевидал много скелетов, поэтому дал находке емкую и точную характеристику. «Дело – говно», – заявил он. И мудро решил: раз скелет лежит там уже не первый год, пусть бы и лежал, что ему станется. Мамуля тоже сетовала на то, что их планы накроются из-за обнаружения костей, но папа-философ, словив энергетический месседж, предрек неприятности в случае утайки останков. – Философ наш, как всегда, смотрел вперед, – вздохнул папа № 2. – Очень далеко смотрел. В непроглядную для нас, простых смертных, тьму. – Чего уж там, – скромно потупился папа № 3. – Наша ты семейная пифия! – издевательски скривилась мамуля. – Давайте окурим его благовониями, он нам все прошлое и будущее выложит. Не придется искать… – Кого искать? Дальше-то что было? – с жадностью выдохнула я, потому как рассказ меня увлек. Я даже чуточку пожалела, что меня не взяли на этот праздник жизни. Но тут папа № 1 укоризненно на меня взглянул, и я поникла, вспомнив про гражданский долг. – Что было, что было… Луна скрылась. Темнота, мать ее, ничего толком не видно. Мамуля так напирала, что зацепилась за сетку и упала, подбородок разбила. Я имел неосторожность пошутить, что подбородок – это ничего, не беда, раз уж есть второй. Ну и понеслась… Короче, у всех стресс, надо было срочно снять. Славку послали за коньяком в ночной магазин на окраине, пока его ждали, в машине стресс снимали тем, что у меня в бардачке припасено было. Ну и подбородок продезинфицировали заодно. – Мы честно собирались тебе звонить, – буркнула мамуля папе № 1, подливая себе вина. Дальше выяснилось следующее. Катастрофа разразилась примерно в полночь. Пока старики-разбойники совещались в машине и собирались звонить папе № 1, останки… загадочно исчезли. – Их что же, Князь Тьмы уволок? – еще больше посуровел папа № 1, хотя куда уже больше. – Миром правят священные чудовища, – в пустоту заявил папа № 3. Глядел он в этот момент почему-то в телевизор, где на фоне шли мировые новости. Итак, насколько я поняла, заговорщики решили молчать и попытались сами найти скелет. Папа № 2 уговорил всех пока не поднимать шума, раз уж «тела», пускай и такого дряхлого, нет. Иначе вскроется и их афера, а еще и какое-то давнее преступление, которое не прибавит их будущему бизнесу популярности. – Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – развел руками, подытоживая свой рассказ, папа № 2, почему-то обращаясь к мамуле. – Я тебе покажу бабушку, дуб ты лукоморский. Сидит тут, цепями обвешанный, – зашипела мамуля, угрожающе вставая и с грохотом отодвигая стул. – После третьей рюмки ты всегда превращаешься в животное! – Вообще-то, я сегодня не пил. За рулем. – Зато я пила! – не сдавалась мамуля. Папа № 1 стукнул по столу кулаком. – Да уймитесь вы! Вот почему полиции так сложно бороться с преступностью! Никто не желает ей помочь и сообщить об известных фактах. – Это форменное безобразие, – продолжала оправдываться мамуля перед первым мужем. – Россия… Одно слово – воруют. Даже скелеты, прости господи. Свистнули из-под носа. Только был – и нет. – Был, да всплыл, – пошутил второй отец, а первый тут же задумался и пробормотал, что не худо бы проверить водоем. А также трубы проходившей вдоль дороги теплотрассы. – Да, на беду, там рядом – река, – пробормотал третий отец, пощипывая себя за кончик бороды. И зачем-то процитировал Лао-цзы: «…хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет». – Это он что, на скелет намекает? – толкнул меня в бок Славик, но был испепелен взглядом. В этот момент обсуждения бурным шепотом пришлось прервать: из магазина вернулась Люся с чаем. Мы пропели «хеппи бездей» под синтезатор и принялись за торт. Славик под моим язвительным взглядом опять сделал попытку поперхнуться, но папа № 2 так сильно стукнул его по спине, что тот свои попытки быстро оставил. И решил внести разнообразие в программу: выступил со своей короночкой про то, как в медучилище они подменили преподавателю-аллергику бутерброд без помидора на бутерброд с помидором. Бессмысленная и беспощадная история, но Люда почему-то стала поглядывать на приятеля с опаской. И правильно. А когда Славик поинтересовался, почему говорят, что у огурца горькая попка, а не горькая писька… Короче, папа № 2 попытался сменить тему и начал рассказывать про подготовку к выборам. И тут Славик тоже отличился, грянул бодрую частушку: – Выборы, выборы, кандидаты пи… На ноте «пи» его и заткнули, причем все сразу. Я громко закашлялась, пытаясь скрыть смех. И мы перешли к десерту. За чаем также выяснилось, что папа и Люда собираются… в отпуск. – В Египет, на недельку, – зарделась папина дама сердца. – Ведь работает как проклятый. В отпуске шесть лет не был. – Как же? Летом он был в Сочи, – съязвила мамуля, вспомнив недавние приключения семейства на отечественном курорте. Лучше бы не вспоминала… – У меня еще половина отпуска за этот год осталась, – заметил папа № 1, а я подумала, что любовь творит невозможное. Папа, трудоголик до мозга костей, собрался отдыхать! Лично я была за него очень рада. Остальные, кажется, тоже выдохнули с облегчением. Наверное, опасались папиного деятельного участия в их мутных схемах. Как только Люся понесла посуду на кухню, папа № 1 опять вернулся к больному вопросу: – Нет, я все же не могу понять… Как взрослые, умные люди могли скрыть такой факт. Надо было сразу звонить в полицию! Сразу! Ну или мне. Это и дураку понятно. – Среди нас дураков нет, а впрочем… – пропела мамуля сладким голосом, а папа № 3 закатил глаза: – Не поровну милость божья… Второй стал валить с больной головы на умную: – Не поровну… Ты что, намекаешь, что самый умный? Это все философ, Даринка, виноват. Он вечно что-то бормочет, понимай как знаешь. Я и решил, что мертвому – смерть. Ну, мол, сгинул скелет – да и ладно. Философ, вот скажи, что ты тогда придумал? – Это не я, а Ницше, – прокашлялся третий отец. – «Некоторым не удается жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им!» – Не так страшен Ницше, как тот, кто его прочитал, – гаркнул папа № 1, а второй отец довольно закивал. – Без ста грамм с вами не разберешься. Все как всегда, – подытожила я и, по примеру мамули, подлила себе вина.