Баринов вскочил с кресла, кинулся к Севке. Аня сначала зажмурилась, а потом схватила какую-то вазу и приготовилась кинуть ее в Баринова. Не пришлось. Севка достал какой-то приборчик, нажал на кнопочку, и оттуда выскочила длинная искра. Баринов такого не ожидал и сдал назад. – Сядь, Баринов, не мельтеши. – Полынин выглядел довольным. – Понос ты предвидеть не мог. И на старуху бывает проруха, учись проигрывать. Парень, а ты часом схрон-то наш себе к рукам не прибрал? – Больно надо, там же у Вас все ворованное. Мне проблемы ни к чему. Мы с Анькой и так проживем. – Так, вспомнил, что мне зятек бывший на ухо нашептал. Ты, наверное, Всеволод. Это Вы с Аней брюлики в бегловском доме нашли и Мироеду отдали? Откуда они кроме как от Вас могли взяться? Я на Баринова, на старого друга, грешил, а выходит это Вы с Мироедом всех вокруг пальца обвели. Отвечай, а то плохо будет. – Плохо будет тебе, дядя. Ты что, этого еще не понял? С головой ты явно не дружишь. Если бы мы с Анькой брюлики нашли, стали бы мы их кому-то отдавать, тем более Мироеду. Мы бы сами им лучшее применение нашли. – Чего это ты, Полынин, так о наших брюликах заботишься? – раздался голос Григория Афанасьевича. Вслед за ним в кабинет вошли Аграфена Афанасьевна с Алексеем и баба Варя. Последними вбежали тетя Шура с Василием Петровичем. Тетя Шура сразу обняла Аню и стала кричать на Полынина, что она до Кремля дойдет, но добьется, чтобы похищение ее племянницы мэру просто так с рук не сошло. – Успокойся, Шура, сладкой парочке много чего с рук не сойдет. Слава Богу, я со всех документов много лет назад копии сняла, а Гриша их сохранил. Вечером еще схрон вскроем, думаю много чего там найдем. На пожизненное хватит. – Варвара Ильинична говорила, четко, но Аня заметила, что у нее сильно дрожат руки. – Постойте, Варвара Ильинична, Григорий Афанасьевич, все совсем не так, как Вы думаете, – решил исправить положение Полынин, – Я узнал, что девка артиста брюлики ищет. Вот решил узнать, не мироедовские ли, хотел помочь обрести Вам то, что у Вас злые люди украли. Аграфена Афанасьевна засмеялась, достала планшет и включила запись. В комнате зазвучал голос Полынина: «А как хорошо все начиналось… Лешка сам к нам в машину сел, ты ему салфетку с эфиром на лицо накинул, брюлики я забрал. Как почувствовал, что брюлики у меня в руках, так даже счастливым себя почувствовал. Дело оставалось за малым – на тот свет щенка отправить, а ты сплоховал.» Аня посмотрела на Алексея Григорьевича и чуть не заплакала. Как же ему бедному досталось. Неужели Миродковы давно обо всем знали и столько времени выжидали. Это же какие нервы нано иметь. Зато теперь Полынина с Бариновым наверняка посадят. Хорошо бы им действительно дали пожизненное. Полынин не ожидал услышать запись и накинулся на Баринова. Слушать слова, которыми плевался Полынин, было очень неприятно. Мэр предположил, что это Баринов заманил его в бегловский дом и специально заставил говорить под запись. Баринов только рассмеялся. – Дурак, ты, Полынин, у Мироеда ведь наверняка не только твоя речь записана, но и моя. Все, ведьма Варвара, твоя взяла. Только я тебе тоже жизнь попортил. Тогда на дороге я в тебя сразу выстрелил. Жаль, контрольного не сделала, решил, что замочил сразу. А вот Володю твоего сразу не убил, поиздевался всласть. Хочешь расскажу тебе, как. Варвара Ильинична побледнела и стала падать на пол. Все кинулись к ней. «Варюша, Варюша, не умирай!» – Григорий Афанасьевич опустился на колени рядом с бабой Варей. – Варька, врет он все, держись. – закричала Аграфена Афанасьевна, Я с Любой на опознание Володи в морг ездила. Володя на месте умер, ему пуля в висок попала. Патологоанатом нам сказал, что смерть была мгновенной. Гришка, тогда тебя в Москву повез, а мы здесь с Любой вдвоем… Держись, Варька. – Я держусь, Гриша, Граня, родные мои, уже столько лет держусь, – баба Варя заплакала. Тетя Шура быстро сбегала к машине за своим чемоданчикам, послушала бабе Варе сердце, померила давление и сделала несколько уколов. Потихонечку баба Варя стала оживать. Аня только вздохнула с облегчением, как в кабинете случился настоящий форс мажор. Алексей Григорьевич полез в карман пиджака, вытащил оттуда пистолет и навел его на Баринова. Ане стало безумно страшно, что Алексей Григорьевич выстрелит и испортит себе всю дальнейшую жизнь. Она собралась и за секунду, до того, как Миродков младший нажал на курок, ударила его по руке. Грянул выстрел, но никто не пострадал, пуля только попортила эксклюзивный паркет. – Это Вы зря, Алексей Григорьевич, так Вы ничего не решите, – произнес невзрачный мужчина, непонятно как оказавшийся в кабинете. – Я – следователь, во всем разберусь. Обещаю. От наказания никто не уйдет. Гражданин Баринов, Ваши слова о покушении на уважаемую Варвару Ильиничну и ее помощника, я готов рассматривать как чистосердечное признание. Вы и гражданин Полынин задержаны. Сеня с Веней с радостью надели на граждан наручники и увели. 34. Григорий Афанасьевич сдержал свое слово и заехал за ребятами по дороге в лес, где официально с понятыми и криминалистами должны были доставать схрон. Тетя Шура с Василием Петровичем не стали скромничать, и тоже попросили разрешения поприсутствовать. Дома осталась одна Варвара Ильинична. Шура прописала ей постельный режим. Довольно большое пространство рядом с сосной, где был зарыт схрон, оцепили «космонавты» с автоматами. Ане поначалу даже было немножко не по себе. Народу рядом с сосной собралось порядочно, а за оцеплением еще больше. Громко вопили журналисты, которых отказались пропускать. Все действия криминалистов протоколировали и снимали на видео. Сначала с помощью металлоискателя точно засекли местонахождение схрона, а потом начали копать. Копать пришлось довольно глубоко. Аня вся издергалась, когда же, наконец, появится схрон. Схрон оказался довольно большим крепко сбитым ящиком. Не только большим, но и тяжелым. Сене с Веней пришлось поднапрячься, чтобы вытянуть ящик на поверхность земли. Открывать ящик в лесу не стали, повезли в полицию. В полицию двинули все, включая журналистов. Особенно предприимчивые в лесу сумели залезть на деревья и кое-что заснять. Как-никак сенсация городского масштаба. В полиции поверхность ящика чем-то обработали, но отпечатков пальцев не нашли, слишком долго ящик пролежал в земле. Зато на пленке, в которую было завернуто содержимое ящика, отпечатков пальцев было в избытке. Сверху в ящике лежали два кейса с долларами, а под ним хорошо упакованный прямоугольник. Брат и сестра Миродковы занервничали. Что там под упаковкой? Вдруг надежда их обманула… Криминалисты сняли пленку, и все увидели лик Богородицы. Большинство перекрестилось. Зябликовская чудотворная икона вернулась к людям. Аня все фоткала, надо же будет показать, что было в схроне и бабе Варе и Любовь Антоновне. Родителям тоже надо будет показать, но попозже, когда все волнения улягутся, а то последствия могут быть непредсказуемыми. Когда все кончилось, к Ане подошел смущенный Алексей Григорьевич. У него на глазах были слезы, он так ничего и не смог сказать, махнул рукой и ушел. Зато Аню обняла и поцеловала Аграфена Афанасьевна. Она положила в руку девушки маленькую коробочку, в которой оказались сережки с бриллиантами неописуемой красоты. Женщина шепнула на ухо Ане, что это ее личный подарок. «Спасибо, что спасла Алешку.» Вечером все собрались у бабы Вари. Чуть позже к ней пришел следователь и молодой мужчина. Аня разглядела у него на шее родимое пятно и поняла, кто это. Первым слово взял следователь. Он долго благодарил всех собравшихся за помощь в расследовании. Особенно отметил вклад Ани и Севы. Они оказались в самой гуще событий, но не испугались, а проявили находчивость и ум. Дальше он предоставил слово бабе Варе. – Не люблю я этого, но делать нечего – немножко расскажу тебе о себе. Здесь практически никто не знает, а кто знал, тот забыл, что в молодости я жила в городе и работала следователем-важняком. Много тогда у нас в области безобразий было: музеи грабили, нагло грабили. Рука у преступников поднялась даже на нашу церковь. Ладно бы, церковную утварь украли, это еще туда-сюда. Чудотворную икону похитили. По всему выходило, что за всеми безобразиями стоит Полынин, но прямых улик было мало. Ясно было, что у него есть помощник, где-то в ближнем круге Миродковых. Замок на церкви не вскрывали, ключом открыли. Ключей было несколько, но один хранился у Гриши, т.к. его покойный дед много лет в нашей церкви служил. Потом и самого Гришу обнесли – взяли бриллианты. Бриллианты – дело наживное, главное – чуть Алешу на тот свет не отправили. Я взялась за дело, засучив рукава. Баринов активность проявлял, вроде помогал. Работала я с помощником Володей. Мы вместе с ним много безобразий расследовали. Хорошо нам вместе работалось. Молодыми были, горячими. Я, грешным делом, даже замуж за Володю собиралась. Володя Баринова подозревал, а я внимательно к Володиной версии не отнеслась. Не могла поверить, что Гриша плохого человека рядом с собой держит. Так вот, в один, самый ужасный день моей жизни, нашу машину расстреляли. Я выжила, а Володя погиб. Как мне было дальше с этим горем жить? Себя в Володиной смерти винила и виню. Должна была все варианты предусмотреть. Когда узнала, что Володи больше нет, решила про себя – умру, но убийц найду и посажу. Подозреваемые у меня были. Вернулась на работу, а там наше с Володей последнее дело уже в архив сдали, также как и дело о покушении на нашу жизнь. Я поняла, что довести расследование до конца мне не дадут и точка. Хорошо, что я догадалась еще до ранения со всех документов копии снять и отдать Грише на хранение. Так вот, я затаилась, продала квартиру в городе и переехала в Зябликово. Нашла непыльную работу бумажки с одной стороны стола на другую перекладывать и начала дуру из себя изображать. Все делала для того, чтобы усыпить бдительность преступников. Кое-какая агентура у меня осталась, так что держать руку на пульсе я продолжала. Только схватить за яйца сволочей у меня не получилось. Подозреваемые выбились в уважаемые люди, кислород мне перекрыли, вот и все. Я столько лет ждала, что сволочи проколются, и дождалась. Идеальных преступлений не бывает. – Спасибо Вам большое, Варвара Ильинична, без Вас шанса распутать это дело у нас практически не было. – Следователь говорил искренне. – А сейчас я хочу Вам представить еще одного свидетеля, который прольет свет на некоторые аспекта нашего дела. Итак, прошу любить и жаловать – Кирилл Беглов. Парень с родимым пятном на шее встал и прошелся по комнате. – Не думал, что когда-нибудь еще раз приеду в Зябликово. События, которые произошли здесь перед нашим отъездом, отразились на всей моей дальнейшей жизни. Пришлось много лечиться. За день до нашего бегства мы с отцом поехали в город по делам. Машина у нас была старая-престарая, чиненая-перечиненная. В общем, в городе пришлось в очередной раз чиниться, а по дороге домой в Зябликово у нас кончился бензин. Пошли мы с отцом пешком. Идем: темно, страшно. Вдруг смотрим машина навстречу едет. Отец хотел бензина попросить, счастье, что не попросил, иначе нас давно бы на этом свете не было. Машина остановилась и из нее вышло три мужика. Один типа хозяин, а два других из багажника большой ящик вынули и потащили в лес. Мы с отцом видели все как на ладони. Отец мне рот зажал и велел лечь на землю. Сам лег рядом. Я даже дышать боялся. Мужики выкопали яму, положили туда ящик и закопали. Пошли к машине, хозяин им по пачке денег выдал, а, когда они в машину сели, застрелил. Как я тогда не заорал, не знаю. Хозяин сел в машину с мертвыми мужиками и уехал. Через некоторое время мы услышали взрыв и зарево пожара. Отец заставил меня сидеть в лесу несколько часов. Когда понял, что хозяин не вернется, взял из нашей машины лопату и раскопал ящик. Там были деньги. Отец взял столько долларов, сколько у него в карманы поместилось. А я увидел красивый мешочек с буквой М и как-то так получилось, что положил его в карман. Когда мы с отцом вернулись домой, мама была вне себя от волнения. Отец ей все рассказал. Она пришла в ужас. Сразу стала одеваться и сказала, что мы уезжаем. Она очень боялась, что номера купюр переписаны, и что нас поймают и убьют. Я сильно испугался, и решил избавиться от мешочка. Времени у меня было мало, вот я и сунул его в старый сапог. Родители ничего не взяли из дома кроме документов и небольшой суммы денег. Мы просто не смогли ничего взять, руки были заняты канистрами с бензином. В принципе это все. Дальше было примерно так, как рассказал Вам Андрей. Родители очень боялись погони, поэтому прилично заплатили какому-то менту, который выправил им документы на фамилию Щегловы. Я также как Андрей, Щеглов, только официально меня зовут Алексей. Перед смертью отец рассказал эту историю своей второй жене, а она своей дочурке – Валерии. Лера хорошо знакома с Андреем. Он парень ничего, только глуповат и жадноват. Лера попросила моего однофамильца сопроводить ее в Зябликово, представиться мной и помочь ей искать клад. Андрей рассказал мне о Лерином плане заранее, я посмеялся, но решил не вмешиваться. Пусть жадная дура делает, что хочет. Андрей не учел одного, что его бывший тесть – Полынин – мэр города. Андрей боится его как огня, в Зябликово боялся из дома на улицу лишний раз выйти. Больше мне сказать нечего. – Ну что, – подытожил следователь. – Вроде все тайны раскрыты. Да, забыл. Кирилл опознал хозяина, это был Баринов. 35. Прошел месяц. Настало первое сентября. Севка уехал учиться в московский институт, где готовят специалистов специально для института Василия Петровича. Жалко, Аня чувствует себя одинокой, хотя каждый день общается с Севкой по скайпу. Ничего, год пролетит быстро, и она тоже поедет учиться в Москву на психолога. Родители ее выбор одобрили. Василий Петрович практически уже зарегистрировал фирму в Зябликово. Вместе с ним в фирме будет работать Алексей Григорьевич. Варвара Ильинична выздоровела, и они с Григорием Афанасьевичем отправились в круиз по Средиземному морю. Тетю Шуру часто тошнит, ежу понятно почему. Василий Петрович счастлив. Сева и Аня сделали вид, что в кабинете у Полынина назвали друг друга женихом и невестой в шутку. Аня долгими вечерами вспоминает приключения, которые выпали на ее долю этим летом. Как не крути, Севка оказался самым смелым, самым умным и самым честным. Где еще такого найти? На Севкины труселя наплевать. В общем, Аня настроилась ждать, когда у них с Севкой случится ТО лето…