Полковник усмехнулся. — Вероятно, но только я не такой как все. Я не жду, когда мне принесут, а беру сам. А за Мусу не переживай. Готовь на своем складе место для его товара. И, если ты верующий, помолись за его душу. Недолго ей оставаться в его жирном теле. Полковник спустился вниз, сел в машину и отбыл в неизвестном направлении. После драки с «архангелами» Шварц по приказанию Святополка Жидоморова собрал воевод-бригадиров, как он их называл, и вынес суровый приговор. Он заявил, что боевая и физическая подготовка личного состава находится на недопустимо низком уровне. Если бы Миха Архангел не был убит, то исход драки вообще стоило бы засчитать как поражение. Воеводы в свое оправдание ссылались на неожиданную атаку непонятно откуда взявшегося противника. Жидоморов их утешил, сообщив, что отныне подготовка личного состава будет вестись на профессиональном уровне в специальном тренировочном лагере. Воеводам и наиболее продвинутым из рядовых соратников предстояло отправиться в секретный лагерь. Общее число командированных составило около двадцати человек. Хорст ехать не хотел, но пришлось. Его отказ расценили бы как предательство. Кроме того, он собирался до конца разобраться в сложившейся, до крайности запутанной ситуации. В тот же вечер все отобранные погрузились в автобус. Ехали час — полтора. Сначала по шоссе, потом свернули на неширокую асфальтированную дорогу, петлявшую между коттеджными поселками, которыми в последнее время сплошь покрылось Подмосковье. Попетляв немного, дорога уперлась в ворота. Арку над воротами украшала изрядно полинявшая, едва различимая надпись: «П/л «Березка». Ворота открылись. К автобусу подошел человек в камуфляже с зачехленным лицом. В руках он держал гражданский вариант автомата Калашникова — нарезной карабин «Сайга». Шварц, сидевший рядом с водителем, показал часовому какую-то бумагу. Тот прочитал, потом махнул водителю. — Проезжайте! Аллеи бывшего пионерского лагеря были пусты, словно вымершие. Автобус прокатился еще немного на малой скорости и остановился возле небольшого плаца, украшенного длинным флагштоком, гипсовой скульптурой горниста и головой Ленина. К автобусу подошел еще один человек в камуфляже и дал команду выгружаться. — Я ваш инструктор, — представился он. — Меня зовут Эрик. Хорсту его лицо показалось подозрительно знакомым. Что-то мешало ему вспомнить, где именно он видел этого Эрика. Что? И вдруг его осенило. Именно этого типа он ожидал увидеть здесь меньше всего. Инструктором оказался тот самый рыжий поединщик, с которым Хорсту довелось сразиться на пустыре. Тот, в свою очередь, тоже узнал в Хорсте своего недавнего противника. Во всяком случае, взгляд его, скользнувший по лицам вновь прибывших курсантов, задержался на Хорсте дольше, чем на остальных. Инструктор отвел группу к крайнему корпусу, отделенному от леса только забором и довольно густыми кустами. — Занимайте левое помещение, — распорядился он. Большая комната, уставленная двухэтажными металлическими кроватями, напоминала казарму. Хорст бросил сумку с вещами на одну из нижних коек. — Зачем мы здесь? — спросил он Шварца, занявшего соседнюю койку. Тот пожал плечами. — Я толком и сам не знаю. Так Жидоморов распорядился. Похоже, нас собираются готовить к чему-то серьезному. Кроме того, у нас многие из фанатов и дворовой шпаны. Таким нужно привить хотя бы зачатки дисциплины. Вообще-то я слышал, что в Москве готовится акция антиглобалистов. Будем их гонять. Хорст понимающе кивнул, хотя и не поверил ни единому его слову. Вдоль рядов кроватей ходил Игнат и ругался. Все нижние койки были заняты, и он принялся переругиваться с Дыней, доказывая, что тот должен уступить ему свое место и перебраться наверх. Наоравшись, они пошли на улицу — разбираться. Хорст выглянул в окно. На улице стемнело. Мимо их корпуса прошла небольшая группа людей, все в камуфляже. Видимо, такая тут царствовала форма. На курсантов они не походили. Двигались расслабленно, но уверенно. Не то инструкторы, не то охрана. Сюрпризы продолжались. Во главе группы Хорст увидел человека, которого ожидал увидеть тут еще меньше, чем рыжего поединщика. Это был Вадим, который время от времени появлялся в их тренировочном зале в компании дяди Федора. Может быть, и тот тоже здесь? Завхозом к пенсии подрабатывает или даже начальником охраны? В казарму заглянул незнакомый парень и покрутил головой, высматривая кого-то. — Хорст, есть такой? — громко спросил он. Хорст двинулся ему навстречу. — Что надо? Но незнакомец дождался, пока Хорст подойдет вплотную, потом сказал очень тихо: — Человек один тебя просил позвать. Просил не шуметь, сделать тихо. — Что за человек? — с подозрением прищурился Хорст. Загадки и интриги уже начали порядком ему надоедать. Посланный понизил голос до шепота: — Назвался Ботаником. Сказал, ты поймешь. Хорст чуть не вздрогнул. — А он был один? Подруга при нем не маячила? — Про подругу ничего не скажу, не заметил, — пожал плечами посланец. — Он тебя у забора ждет, возле дыры, вон в тех кустах. Незнакомец указал направление к лесу, повернулся и исчез. Хорст, не раздумывая, выскользнул из помещения. На улице к ночи похолодало. Ветер шумел вершинами высоких деревьев, не предвещая ничего хорошего. Хорст огляделся — нет ли «хвоста». Но пространство между корпусами тонуло во мраке. Видимо, хозяева лагеря всерьез экономили на электричестве. Спасибо, луна немного подсвечивала сквозь редкие облака. Хорст продрался сквозь редеющие кусты и оказался на протоптанной тропинке. В этом месте тропинка могла вести только к дыре. Наверное, ее проложили еще поколения пионеров, обитавших здесь в далекие блаженные времена развитого всеобщего упадка и прогрессирующего застоя. На фоне светло-черного забора дыра, похожая, скорее, на пролом, выделялась грозно-черным пятном. Горлышко разбитой бутылки слабо посверкивало дважды отраженным в пространстве отблеском. Света оно не прибавляло, но немного радости в мрачный пейзаж вносило. Хорст остановился возле самого забора. Никого. И что прикажете делать? Орать? Он решил подождать. Ждать пришлось долго. Хорст уже решил плюнуть и уйти, когда от темного пролома в заборе отделилось темное пятно, напоминающее человеческую фигуру. — Хорст! — загробным шепотом удавленника позвало пятно. Трудно было понять, принадлежало ли в действительности это шипение Ваньше Ботанику. На всякий случай Хорст шагнул навстречу. И, по привычке — все-таки место темное, собеседник малознакомый и «во как» подозрительный — резко сдвинулся с тропинки в сторону. Говорят, что дурная голова не дает ногам покоя. А случается, умные ноги спасают голову. Так и получилось. Сделав автоматически шаг вправо, Хорея услышал и ощутил коротко стриженными волосами, как буквально в сантиметре от его затылка просвистела железная арматура. Били сзади, тяжелым тупым предметом. Как Витаса? Значит, все время, пока Хорст торчал у забора, таинственный злоумышленник караулил его поблизости в кустах. Хорст, не оборачиваясь, ударил ногой назад и не промахнулся. Сдавленный хрип и глухой звук ударившейся о плотную землю арматурины засвидетельствовали меткое попадание. Добивать врага было некогда, к тому же он наверняка был не один. Вывести бы из опасной ситуации Ботаника, попавшего, как кур в ощип… Хорст бросился к нему, вытянув руки, чтобы оттолкнуть Ваньшу с траектории нападения. Теперь голову вместе с ногами спасли и руки. Рванувшись вперед, Хорст, сам того не подозревая, опередил удар того, кого принял за Ботаника. Тот еще только замахивался, не ожидая от жертвы подобной прыти. Руки Хорста наткнулись на сведенные предплечья. Судя по напряженности мышц, второй нападающий также сжимал обеими руками что-то тяжелое. Типа двуручного меча. Или топора. А, может, как и его приятель, толстую ржавую арматуру с пришкваренным на конце ошметком бетона. Дальше получилось автоматически. Кто владеет техникой «липких рук», знает, что тут даже думать не надо, все происходит самым естественным образом — как ложку ко рту поднести. Хорст одновременно крутанул руки противника, заплетая их в некое подобие косички, и ударил коленом в заветное место повыше колен и пониже пупка. Туда, где, как утверждает известная детская считалка, «висит авторучка и два пузырька». Вспомнили? Творец считалки, к сожалению неизвестен. Некоторые приписывают авторство Сергею Михалкову, но другие горой стоят за Агнию Барто. Ну, теперь, конечно, вспомнили. Да, это очень больно. И противник Хорста сумел ощутить это в полной мере. Но Хорст и тут не стал добивать поверженного, так как ожидал повторного нападения сзади. Да, развели они его, как последнего абитуриента из подготовительного отделения младшей группы детского сада. Молодцы ребята, хорошо бы с ними познакомиться. Узнать — кто они, откуда. Как дошли до жизни такой, что нападают на мирных добрых людей посреди ночного леса. Но у нападавших, вероятно, были другие планы на этот вечер. Может, они в филармонию торопились или в планетарий. Когда Хорст обернулся, на тропинке никого не было. Когда он снова взглянул на дыру в заборе, и она зияла пустотой. Только треск веток в обоих направлениях указывал на поспешное бегство ночных злодеев. Стоило, конечно, погнаться за кем-то из них, но Хорст очутился в положении буриданова осла между двумя одинаковыми охапками сена. Пару секунд он провел в замешательстве, после чего треск затих. Беглецы затаились, и лазить по кустам в их поисках стало бессмысленно. Хорст вернулся в казарму, когда все уже спали. Что было делать? Зажечь свет и устроить подъем, чтобы узнать, кто, вместо того, чтобы нежиться в мягкой постельке под теплым одеяльцем, дрожит сейчас от страха, злобы и холода в кустах? «Фиг с ними, потом разберемся», — решил Хорст. И лег спасть. Всю ночь ему снилось, как Вадим с дядей Федором, размахивая двуручными мечами, гоняются за ним по лесам, полям и даже под водой. А потом приснилась Машка, метающая в кого-то помидоры… Было страшно интересно, и поутру он проснулся свежим и отдохнувшим. А часом раньше, когда Хорст еще досматривал свои веселые сны, возле ворот с поблекшей надписью «П/л, Березка“» сквозь утренний туман можно было разглядеть машину, внешне похожую на «мерседес». В салоне сидели двое — профессор Святополк Жидоморов и человек, которого некоторые называли Полковником, а кто-то знал как Оборотня. — Хорошая у тебя тачка, — Жидоморов одобрительно похлопал ладонью по подлокотнику, отделанному натуральной кожей. — «Мерседес»? — «Майбах», — поправил Оборотень. — Но она не моя. Баринов выделил. У него таких полный гараж. — А зачем меня сюда привезли? Воздухом подышать? — поинтересовался профессор. Оборотень отмахнулся. — Ну, во-первых, тебе не мешало бы знать, где проходят подготовку твои чудо-богатыри. А во-вторых, у меня здесь имеются кое-какие важные дела, которые требуют моего присутствия именно в этом месте. Вот почему я велел привезти тебя сюда, а не приехал сам. К тому же в машине нам никто не помешает. — А водилу куда услал? — Надо же человеку позавтракать! Я ведь его, как и тебя, ни свет, ни заря поднял. — А к чему, собственно, такая спешка? — недовольно пробурчал Жидоморов. — Анвар требует погасить долг в кратчайший срок. — А не послать ли его?.. — вспыхнул Жидоморов. — Всякая черномразь будет мной командовать! Оборотень с осуждением покачал головой. — Ты забыл, что случилось с Михой Архангельским? У Анвара руки длинные, и на всю длину, по локоть, в крови. И потом, Барин решил вопрос в пользу Анвара. Поэтому ты должен заплатить. Или ты и Барина ни в грош не ставишь? Жидоморов надулся, как Ленин на Крупу, застукав ее в постели с Троцким. В смысле — с первым томом трудов Троцкого, который она читала, борясь с бессонницей. Профессор Жидоморов едва не завыл волком. Так не хотелось ему отдавать свои кровно нажитые деньги! Помучившись, он пришел к выводу, что другого выхода у него нет. — Твоя доля вины в этом деле тоже есть. Ты должен мне помочь, — сказал он Оборотню. Тот в ответ даже рассмеялся. — Я бы с радостью, только вот чем? Деньгами? Их у меня нет. Я же из тех, кто тратит, а не из тех, кто копит. Но Жидоморов торопливо замотал головой.