«Адын мешок» оказался убитым Петровичем. Алан сразу отметил одно важное обстоятельство. Два тела в гражданской одежде, окровавленные, были брошены во дворе. Третье, в милицейской форме, решили спрятать в подвале. Алан сразу узнал почерк Полковника. Тот снова готовил себе путь к отступлению. Вдвоем они подхватили тело Петровича за руки — за ноги и потащили вниз по узкой лестнице. Внизу бандит долго копался ключом в замке. Наконец справился. Дверь открылась. Изнутри подвала послышался шум. — Там кто-то есть? — удивился Алан. — Девка там, невеста Полковника, — усмехнулся бандит. — Давно бы ее трахнули, но Полковник не разрешает. Прямо бешеный делается, если кто к ней близко подходит… Это были его последние слова. Сокрушительным ударом Алан проломил бандиту височную кость, подхватил безвольно тело и потащил через подвал к трупу Петровича. Под низким потолком горела тусклая лампочка. В ее свете Алан увидел сидевшую на ящике девушку, она подняла на него заплаканные глаза. Теперь он понял, кого бандит назвал невестой Полковника. — Помнишь меня? — спросил он ее. — Я тебе помог сбежать с рынка Мусы. Маша слезла с ящика и показала рукой на черный пояс-фартук, стянутый у нее на талии. — Я заминирована, — сказала она ровным голосом. Алан и сам догадался об этом. Он окинул взглядом подвал. Его внимание привлек деревянный короб с крышкой, на котором минуту назад сидела девушка. — Не волнуйся, — сказал он, открывая ящик, — сейчас что-нибудь придумаем… Через несколько минут дверь в подвал со скрипом открылась. — Вставай, — сказал Алан и протянул сидевшей на полу Машке руку, рывком помогая ей подняться. — Уходим, быстро. — Чуть позже! — раздался за его спиной голос Полковника. — Какая встреча! А я смотрю — лицо знакомое. Значит, от Сослана меня пасешь? Жалко, поговорить не успели по душам. Полковник выстрелил — Алан упал на цементный пол. Полковник шагнул к нему, чтобы сделать контрольный выстрел в голову, но тут сверху послышалась беспорядочная стрельба. Полковник выругался и наклонился над телом убитого Петровича, стаскивая с него бронежилет и камуфляж. Напялив на себя униформу и прикрывшись сверху бронежилетом, он схватил Машку за руку и рванул с такой силой, что чуть не оторвал ей руку. — Быстро за мной! — скомандовал он. — Больше нам здесь делать нечего. Бандиты ошибались. Люди, которых они приняли за милиционеров, на самом деле были бойцами армейского спецназа. Дядя Федор заскочил в одну воинскую часть, командир которой был его старым другом и единомышленником, и «позаимствовал» у него два взвода разведчиков. — Смотри, с отдачей берешь! — напомнил друг-полковник. — Ты меня знаешь. Ни тебя, ни ребят не обижу, — заверил друга дядя Федор. В условленном месте грузовики с разведчиками соединились в колонну с уже знакомым Крюкову автобусом и еще несколькими машинами. Опер пристроился в хвост. Так, не спеша, но и не задерживаясь, колонна прикатила в поселок «Дружба». При въезде в поселок чуть ли не под колеса идущего впереди джипа, в котором ехали Вадим и дядя Федор, бросился всклокоченный мужичонка. Колонна остановилась. При допросе выяснилось, что зовут мужичонку Семеном. Дядей Семеном. — А меня дядей Федором, — сказал генерал Орлов. — А меня — Крюк. Опер Крюк, — уточнил со значением Крюков. — А меня… Дима, — сказал Хорст. Торопливо глотая окончания слов, дядя Семен принялся рассказывать об увиденном в особняке Анвара и тыкать приехавшим в лицо запиской Петровича. Генерал задумался буквально на пару секунд. — Сначала двинем в школу. Посмотрим, что там творится, а потом и Анвара навестим… Машины разгрузились в переулке возле школы. Генерал Орлов дал команду построиться. Два неполных взвода разведчиков, плюс добровольцы вроде Крюкова и компании. Всего набралось человек сорок — пятьдесят. Генерал дал команду оцепить школу и готовиться к штурму. — Я тут все дыры знаю, могу подвалами провести, — предложил дядя Сема. Крюков с надеждой посмотрел на генерала. Ему не терпелось в бой. — Я смогу с ним на разведку сходить по-тихому. — И я, — поддержал его Хорст. Генерал озадаченно наморщил лоб, но добровольцы смотрели на него такими умоляющими глазами, что он согласился. — Ладно, давайте. Только в перестрелку не вступать, туда и обратно. Нам нужно точно знать их численный состав и расположение постов. Ну и, конечно, хотелось бы захомутать у них самого главного. У него не голова, а база данных. И вот что, действуйте без меня. Я вызову вертушку и слетаю в Москву за подмогой — дело слишком серьезное, в компетенции президента и правительства, а мы здесь отсебятиной занимаемся. Вадим, остаешься вместо меня. Звони каждые полчаса. — Он отошел в сторону и достал свой навороченный мобильник. — Держите, — Вадим протянул сыщику и Хорсту два «Макарова», снабженные глушителями. — Исключительно для самозащиты. Если что, мы вас выручим. Дядя Сема отвел разведчиков в будку, похожую на трансформаторную. Из школы ее не было видно, но расстояние, разделявшее постройки, было невелико. Дядя Сема начал спускаться по скобам в неширокий колодец. Сыщик последовал за ним. Группу замыкал Хорст. По школьному коридору прохаживался вооруженный автоматом бандит. Он внимательно поглядывал через окна школы на пустырь, раскинувшийся позади здания. Наблюдатель не сразу заметил у себя за спиной две странные фигуры. Одна была облачена в плащ и маску Карабаса-Барабаса, другая — в клоунский балахон и маску Арлекина. Бандиту это не понравилось. — Ты тупой совсем? — спросил он у Карабаса. — Хватит херней заниматься. Полковник тебя убьет. — Но сначала я убью тебя, — возразил Карабас голосом опера Крюкова, и перед носом бандита замаячило черное дуло глушителя. Арлекин обошел бандита сзади и рубанул по башке рукояткой своего пистолета. Когда бандит очнулся, то почувствовал, что руки связаны за спиной ремнем от автомата. Перед носом снова замаячила дыра глушителя и идиотская морда Карабаса. — Крикнешь — умрешь, — заверил пленного сказочный злодей. — Ну, как, хочешь быть героем? Нет? Тогда говори тихо, но отчетливо — сколько вас тут, и где заложники? — Заложники в актовом зале, — сообщил бандит. — С ними трое, всего нас семеро и девка Полковника. Только не надейся, там с заложниками Ибрагим. Если что, у него гранаты. Он всех поубивает… Хорст вырубил бандита ударом по голове — береженого бог бережет… Казалось, бабушка Фира и в плену у террористов чувствовала себя как дома. Тем не менее, юная библиотекарша, утешая детей и пожилую учительницу, решила подбодрить и старушку. — Не бойтесь, нас обязательно освободят, — улыбнулась она бабушке Фире. Та посмотрела на нее, как на ненормальную. — Детка, золото, я же именно этого и боюсь. Я просто до ужаса боюсь, что нас возьмутся освобождать федералы. Это гораздо страшнее, чем террористы. Пусть уж лучше все остается как есть, авось само рассосется. Библиотекарша показал на висевшие под потолком, опутанные проводами связки самодельных мин. — Но ведь бомбы могут взорваться! — Это не бомбы, — успокоила ее многоопытная старушка. — Это мыло, я отщипнула кусочек, когда эти дурни отвернулись. — Она показал пальцем на Ибрагима и двух его подручных. Один из помощников торчал у входа, другой контролировал окна. Сам Ибрагим прохаживался по залу от сцены до выхода. Ему было скучно. Ожидание выводило его из себя. Он подошел к библиотекарше и грубо дернул за руку. — Пошли за занавеску! — приказал он. — Трахать буду. Перед смертью хоть кайф поймаешь. Потом спасибо скажешь. Все равно вам башка рэзать будем. Зачэм ломаешься, как целка? Целка в могилу не унесешь! — Мерзавец! — Библиотекарша вдруг вырвала свою руку из лап Ибрагима, выхватила у него из-за пояса большой пистолет и с трудом нажала на тугой спусковой крючок. Но выстрела не последовало. Ибрагим вырвал пистолет из ее руки и наотмашь ударил рукояткой по лицу. Девушка отлетела к стене. — Ха, дура! — воскликнул Ибрагим. — Оружие — оно для мужчин предназначено! С ним надо уметь обращаться. Не хотела со мной по-хорошему, теперь пожалеешь. Он сунул пистолет за ремень и уселся в кресло, положив ноги на стол. Пистолет уперся стволом ему в пах. Ибрагим вскочил, как ужаленный, выхватил пистолет и в сердцах бросил на стол. Лицо его сморщилось от боли. — Эй, Муса! — крикнул он одному из помощников. — Ты первым будешь этой дуре целка ломать. Давай! Бабушка Фира встала со своего места, подошла к Ибрагиму. — Как вам не стыдно, молодой человек! — укоризненно сказал она, глядя ему в в глаза. — Ты что хочешь, старый старух? — раздраженно спросил Ибрагим. — Нэ надэйся, тэбя трахат нэ будэм. — Я только хотела спросить, сколько вам лет? — невозмутимо поинтересовалась бабушка Фира. Ибрагим почему-то смутился. — Ну, это… Мнэ трыдцат скоро будет. Ты зачем спросил? Но бабушка Фира не ответила, только головой покачала и с сожалением произнесла. — Да, уже поздно. — Что поздно, слюшай?! — Аборт поздно делать. Упустили вас, юноша.