Антон упорно не желал признавать себя трусом. Испугался той фурии с молотком и ковбойской шляпе? А вот и нет! Это даже смешно. Он мог бы запросто с ней справиться, но ему приходилось помнить о последствиях. Такой уж удел человека, чей отец медийная личность. Ну вдарил бы той придурочной девке промеж глаз, а какой-нибудь ухарь тут как тут с мобильным телефоном. И вот уже ролик в Интернете с подписью: «Сын известного бизнесмена избивает женщину!» Журналюшки потянутся, кто-нибудь обязательно вспомнит историю с той аварией… Спрашивается, на хрена все это нужно? Однако мириться с тем, что произошло в деревне, Антон не собирался. Еще чего! Пострадали гордость и внедорожник, причем сильно пострадали, и кое-кто обязательно за это заплатит. Но сначала нужно забрать Макса. Антон стоял возле окна в номере шатурской гостиницы. Рядом, вальяжно развалившись в кресле, сидел тощий тип – впалые щеки, лысый череп, постоянно выпученные глаза делали его похожим на какое-то насекомое. Впрочем, и кличка у него была соответствующая – Кузнечик. Он не раз выручал Антона. Нужно уладить щекотливое дельце? Всегда пожалуйста, Кузнечик не откажет, только деньги плати да помалкивай. В определенных кругах он был известной личностью, но никто о нем не знал много. Кто-то говорил, что Кузнечик бывший военный, а кто-то уверял, что уголовник, который провел полжизни в местах не столь отдаленных. И да, Антон его побаивался, но черт возьми, к кому еще можно было обратиться, чтобы решить проблему? Позвонил Кузнечику еще вчера вечером, тот сразу же согласился приехать, даже не спросив, в чем, собственно, дело. И вот он здесь, сидит в кресле и пялится на линии на своей ладони, время от времени моргая так медленно, словно прикрыть и открыть веки для него ритуал, а не потребность. – Это все? – произнес он, продолжая уже начатый разговор. – Просто забрать пацаненка? – говорил медленно и как-то сонно. – Да, просто забрать, – ответил Антон, глядя на свое отражение в окне. – И желательно без шума. – Ясно. – Они там в деревне, как тараканы, чуть что, сразу сбегаются. – Ага. – Как тараканы, мать их. – Антон подошел к журнальному столику, нервно глотнул пива из бутылки. – Вот же люди, а? Обязательно им нужно носяру сунуть не в свое дело. Колхозники херовы, чтоб их… Быдло деревенское… – Эй, – Кузнечик меланхолично перевел взгляд с ладони на Антона, – не надо так говорить, ясно? Мои мама и папа в деревне живут. Раньше в колхозе работали. Не надо так говорить, ага? Антон стушевался. – Прости. Я ведь не о всех говорил, а о некоторых… ну, ты понимаешь. – Ясно. – Кузнечик снова уставился на ладонь. – А ничего, если я твою жену ударю? Она ведь шуметь начнет, крик поднимет. Это факт. Антон задумался. – Ударь, но так, чтобы без синяков. – Ясно. Без синяков. – И хорошо, если бы Макс этого не видел. – Это как получится. – Нет-нет, – Антон нахмурился, – Макс такое точно не должен видеть. – Не должен так не должен. Антона раздражало равнодушие в голосе Кузнечика, словно не ребенка собирался у матери похитить, а так, за пивком сходить. Странный и отвратный тип. Но полезный. Полгода назад Антон поручил ему разобраться с одной девахой. Сучка зарвалась, захотела извлечь выгоду из «мимолетного романа», как она сама называла ночь безумного траха. Намекнула на шантаж. Откуда же ей было знать, что уже через пять минут после того намека Антон свяжется с человеком, решающим подобные проблемы. Кузнечик уладил все быстро. Деваха просто исчезла. Нет сучки, нет проблем, можно и дальше жить, грешить и ни о чем не волноваться. Что Кузнечик с ней сделал? А хрен его знает, он ясно дал понять, что подобные вопросы лучше не задавать. Антон и не допытывался, меньше знаешь – крепче спишь. Услуга обошлась в пять тысяч «зеленых», цена приличная, но оно того стоило. Ведь ничего нет важнее душевного спокойствия. – А знаешь, о чем я сейчас подумал? – медленно сказал Кузнечик. Антон пожал плечами, подождал с десяток секунд и не выдержал: – Ну, и о чем же? Прошли еще секунды, прежде чем Кузнечик удосужился ответить: – Я подумал… есть другой способ ее вырубить. Не буду ее бить… не-а, не буду. Но нам нужно в аптеку заехать, шприц купить… и еще кое-что. – Как скажешь. Антон глотнул пива и подумал, что позже поручит Кузнечику еще одно дельце. Пускай этот лысый пучеглаз разберется с той гадиной в ковбойской шляпе. Да так, чтобы она не отделалась сломанной рукой и парой синяков. В этот раз Антон сам хотел придумать наказание – что-то изощренное. И плевать, если придется прилично доплатить Кузнечику. В таких вопросах не стоит мелочиться. Антон не мог припомнить, чтобы в жизни так сильно желал кому-то отомстить. В чем-то даже приятное чувство, тонизирующее, как сотня чашек кофе. – Ты веришь в хиромантию? – по-прежнему бесстрастно изучая линии на ладони, спросил Кузнечик. Антон не любил болтать на глупые, с его точки зрения, темы. Ответил коротко, равнодушно: – Нет, – снова подошел к окну. Поставил бутылку пива на подоконник. – А во что веришь? Астрологию, карты? Хотел сказать резко: «Думай лучше о деле, а не о всякой хрени!» Но сдержался. – У меня бабка на картах гадала, – ответил недовольно. Взгляд наткнулся на припаркованный внизу черный внедорожник с вмятиной на капоте. – И что? – без энтузиазма спросил Кузнечик. – Говорят, хорошо будущее предсказывала. – Не хотел бы я знать свое будущее. Не-а, не хотел бы… Сопляком еще был, цыганка на вокзале за руку схватила, посмотрела на ладонь и начала что-то лепетать про то, что меня в будущем ждет… Не дослушал, вырвал руку и убежал. Страшно стало. Не знаю даже почему, ведь ни тогда не верил, ни сейчас не верю в эту фигню. Астрология, хиромантия, карты – фигня… Когда убегал, оглянулся. Цыганка смотрела на меня с жалостью. Представляешь, а? Пауза, которую Антон с неохотой прервал: – Представляю. – Но вот что я тебе скажу. – Кузнечик уставился в потолок. – Мне иногда очень хочется снова ту цыганку встретить. И спросить, что она увидела в моей ладони, почему с жалостью смотрела… Я ведь тот ее взгляд на всю жизнь запомнил. Страшно знать свое будущее, но с другой стороны, предупрежден, значит, вооружен, верно? А я бы ей сейчас поверил. Только ей. Антон заметил, что Кузнечик говорил будто бы сам с собой и для себя. Интересно, он так же размышляет вслух, когда один? Похоже на то. Раздался стук в дверь, от которого Антон вздрогнул, а Кузнечик моргнул впервые за последнюю минуту. Кто-то стучал, бойко выбивая ритм кричалки «Спартак – чемпион!» – Ждешь кого-то? – Нет. – Антон наморщил лоб и пошел открывать дверь. Какой раздолбай так отвязно стучит? Явно не служащий гостиницы. Да, это был совсем не служащий гостиницы. За порогом стоял даже не человек, а… ангел? С крыльями? Антон пятился, вылупив глаза, дрожащие губы тщетно пытались сложиться в улыбку. На мгновение подумал, что это розыгрыш, но в сознании тут же возник барьер от подобных мыслей: «Вход воспрещен!» – прямо так и было написано на воображаемой каменной стене, причем большими красными буквами. За барьером остались сомнения и вопросы, разум захлестнуло четкое понимание: это настоящий ангел! Из самого рая! Антон был атеистом и закоренелым скептиком, не верил ни в рай, ни в ад. Но сейчас в голове все перетряхнулось, будто кто-то взял и в считаные секунды поменял мозги, а потом принялся накачивать их мощной смесью из восторга и страха. Мысли рождались сами по себе, без всяких логических цепочек: «Это чудо!.. Пришелец из рая!.. Все теперь будет отлично!..» Это были железобетонные аксиомы, которые даже не хотелось обдумывать. Ангел вошел, стряхнул с ладоней что-то, напоминающее пепел. – Надеюсь, не помешал? – сказал непринужденно. Антон сглотнул слюну. – Я… вы… – Давай лучше на «ты», – ангел легонько ткнул пальцем ему в лоб, – по-дружески. А Кузнечик смотрел на ангела с подозрением, при этом он морщился, прижимая ладонь к виску. – Что за херня, а? – прохрипел, тяжело дыша. – Ты кто, мать твою? – Разве не видишь? – удивился ангел, приближаясь. Кузнечик вскочил с кресла, пошатнулся и застонал. – Что происходит? – Он зажмурился, тряхнул головой. Из ноздрей потекли струйки крови. Ангел хмыкнул. – А ты, я гляжу, крепкий орешек. Можешь собой гордиться, таких, как ты, единицы. Кузнечик распахнул глаза, взгляд заметался по комнате, на лбу выступили крупные капли пота, лицо стало пунцовым. – Ну ничего, – весело сказал ангел, – сейчас мы тебя сломаем. Как насчет индивидуального подхода? Не против, нет? Кузнечик собрался с силами, сфокусировал мутный взгляд на ангеле. – Ты кто-о?! – заорал, сжав кулаки. Антон едва сдержался: очень хотелось двинуть лысому лупоглазу в морду. Как он смеет повышать голос на ангела? Еще раз проявит неуважение и получит свое! Ангел подошел к Кузнечику вплотную, быстро коснулся пальцами кровавой струйки под носом. – Сейчас узнаешь, кто я! – прошипел с гневом. И мигом нарисовал кровью на лице Кузнечика похожий на иероглиф знак. Кузнечик отшатнулся, не удержался на ногах и рухнул в кресло. Ангел быстро и невнятно пробормотал какие-то слова, а потом резко хлопнул в ладоши. – Вот так. Все проще, чем кажется. Ну, и кто я? Вытаращенные глаза Кузнечика мигом наполнились слезами. – Прости! – всхлипнул он и обмяк, словно из воздушного шарика выпустили воздух.