Кто знает, где можно раздобыть образец почерка школьницы? Правильно! Легче и проще всего это сделать в стенах ее родной школы. Там же Сашенька надеялась попутно раздобыть еще и сведения о мальчике Гоше Голубеве, который учился вместе с пропавшей Анечкой. Время было еще не позднее, и в школе нашлось несколько задержавшихся учителей, среди которых нашлась одна симпатичная молодая женщина, которая лично обучала пропавшую ученицу. Сопровождать Сашу в этой поездке вызвался Юра. – Рабочий день у меня уже подошел к концу. Я совершенно свободен. А вдвоем нам будет сподручней добывать сведения. И Саша была ему очень благодарна. Если бы не присутствие у учительской Юры и не те корочки, которые он продемонстрировал, вряд ли с ней все эти важные дамы – учительницы – стали бы разговаривать столь охотно. Директриса, которая тоже присутствовала в кабинете, первой взяла слово. – Конечно, мы все помним Анечку, – закатив глаза, воскликнула она. – Еще бы! Такая трагедия! Мне кажется, мать даже угодила в психиатрическую больницу. – Такое горе, такое горе, – зашептались другие учительницы, все же поглядывая на стенные часы, показывающие время им идти домой. – Скажите, а с кем Анечка больше всего общалась? – Об этом лучше спросить у ее классного руководителя. – А где… – К сожалению, Ольга Валерьевна от нас ушла, – не дожидаясь вопроса, произнесла директриса. – Это никак не связано со случившимся с Анечкой, просто обстоятельства так сложились, семья педагога переехала в новый дом, добираться оттуда было Ольге Валерьевне несколько затруднительно. Но если очень надо, то я могу дать тебе номер той школы, где она сейчас трудится. Вот только позвольте вопрос, в связи с чем вновь дан ход этому делу? – Появилась некая особа, которая выдает себя за исчезнувшую девочку. Мы обязаны проверить, она ли это. – Хоть бы это и в самом деле была Анечка! – У следствия есть большие сомнения на этот счет. Поэтому нужна экспертиза почерков. – Если нужен образец почерка, то у меня сохранилась контрольная тетрадь Анечки, – подала голос та самая симпатичная и молодая учительница. – Вы сохранили ее тетрадку, дорогая? – директриса выглядела изумленной, но молодая учительница ничуть не смутилась. – Как чувствовала, что еще может пригодиться. Пойдемте в мой кабинет, я вам сейчас все покажу. Под пристальным взглядом директрисы они вышли в коридор. Там учительница быстро приложила палец к губам и замотала головой. Саша вопросительно подняла брови. Тогда учительница сделала вид, что снимает невидимую пушинку с ее куртки. – Тут всюду камеры, – наклонившись к Саше, прошептала она. – Ничего не говорите! Они зашли в кабинет русского языка и литературы, где учительница взяла, как показалось Саше, первую попавшуюся тетрадку и сунула ее сыщикам. – Но это… Саша хотела сказать, что это тетрадка совсем не та, что им нужна. На обложке значилась фамилия какого-то Кожухова Владимира, жуткого двоечника и к тому же грязнули. Но девушка вовремя вспомнила, о чем ее предостерегали, и сделала вид, что страшно довольна. – Это просто замечательно! – воскликнула она. – Тетрадка Анечки нашлась! Теперь мы выведем мошенницу на чистую воду! – Я вам помогла? – О, да! Более чем! – Тогда прощайте! Но пожимая руку Саше, учительница прошептала: – Жди меня за школой у мусорных баков. Мне есть что рассказать тебе и твоему другу! Выскочив из школы, Саша завертела головой. Ага, вон и мусорка. Пахнет, конечно, не розами, но потерпеть можно. Туда она и потащила Юру, схватив его за руку. – Не самое романтичное первое свидание, – произнес Юра, оказавшись среди баков и с улыбкой глядя на Сашу. А у них разве свидание? Вот что хотела спросить Саша. Но Юра смотрел на нее с такой нежностью и теплотой, что Саша решила ничего не говорить. Она лишь молча улыбнулась в ответ, прекрасно помня, что в любви один взгляд может стоить больше тысячи самых ярких слов. А предъявить впоследствии будет нечего. И кажется, она не ошиблась, потому что Юра отважился и взял ее за руку. Они и раньше держались за руки, но именно сейчас по коже у Саши пробежал ток. Не так сильно, как если бы рядом находился Милорадов, в компании которого Саше даже дышать удавалось с трудом, но тоже очень и очень ощутимо стукнуло. Юра тоже выглядел взволнованным. – Когда я первый раз тебя сегодня увидел, я был поражен. Сколько лет проживу, не забуду! Никогда еще ни с одной девушкой я так не знакомился. Саша совершенно не представляла, что нужно тут отвечать. Поэтому лишь снова улыбнулась. А Юра, ободренный ее молчанием, заговорил снова. Выяснилось, что ни одна девушка никогда раньше не производила на него такого неизгладимого впечатления. Что Саша поразила его в самое сердце. И что он просто не может подыскать слова, чтобы достойно выразить то, что он чувствует к ней. При этом нужно было учитывать, что разговор происходил между контейнером для сбора крупногабаритного мусора и сеткой, куда скидывали пластик. Если это было объяснение в любви, то место и время Юра выбрал совершенно неподходящие. Но ему самому так вовсе не казалось. Кажется, в обществе Саши даже мусорные баки становились для него чем-то вроде дворца. Неизвестно, что бы Юра успел сказать, но ему помешали. – А вот и наша учительница бежит. Сыщица не сомневалась, что услышит сейчас нечто крайне интересное. И не ошиблась. Хоть тетрадки Анечки в кабинете русского языка и литературы не сохранилось, но Саша с Юрой получили куда более полезную информацию от Руфимы Андреевны, как звали молодую учительницу. – Я в тот год пришла работать в школу впервые. Поэтому тот свой класс я помню прекрасно. И Анечку тоже. Что сказать, с девочками она не дружила. А вот среди мальчиков был у нее в приятелях некий Голубев. Сашенька ощутила, как помимо воли ее сердце сделало быстрый толчок. Голубев! Конечно, это тот самый Гоша Голубев, о котором шла речь в прощальном письме. И значит, нет больше нужды в том, чтобы сличать почерк Анечки. И так ясно, что найденное Яго письмо подлинное, написано Анечкой в минуту душевной откровенности. Прощаясь со своими родными, Анечке хотелось донести до них правду о том, что с ней случилось, в какую ситуацию она угодила. – Мне этот Голубев не нравился, – продолжала Руфима Андреевна, и Сашенька удивленно взглянула на нее. – Почему? – Какой-то он был непростой. – А разве это плохо? – Нет, учился он замечательно, был отличником, шел на золотую медаль. Тут мне придраться было не к чему. Родители у него были ученые, отец, во всяком случае, точно был ученым, и сыну своему они прочили академическую карьеру. Но вот по характеру… – Дрался? Хамил? – В том-то и дело, что ничего такого за ним не водилось. Все было идеально. И сам он был каким-то уж слишком идеальным! Друзей, кроме Анечки, у него поэтому не было. А в Анечку он был влюблен. Да и она в него тоже. Это мне тоже не слишком нравилось. У них впереди еще учеба, а они все про любовь разговаривают. Вечно Анечка с этим Голубевым за ручку ходили и книжки читали. Сначала про любовь, а потом и про воспитание детей. Ну, знаете, из цикла, как воспитать вундеркинда или как стать идеальными родителями. Я как-то подловила их с этими книжками и пошутила, что им рано думать о детях. Но они так на меня посмотрели оба, что мне стало не по себе. И в душе я порадовалась, что это не мои дети и, стало быть, не мои проблемы. Детей они воспитывать собрались! Хотела бы я знать, где они собирались их раздобыть этих самых детей? «Не иначе, как планировали родить сами». – Потом Голубева его родители перевели в другую школу, как они нам всем заявили, более престижную. Это случилось неожиданно в середине учебного года, зимой. А всего через несколько дней пропала и Анечка. И лично я думаю, что эти два обстоятельства должны быть как-то связаны между собой. – Почему? – Дело в том, что когда к нам приходила полиция, то наша директриса под страхом увольнения запретила нам всем даже упоминать про этого Голубева. Никто не осмелился сказать следователю, что Анечка дружила с этим мальчиком. Одна лишь Ольга Валерьевна отважилась пойти наперекор директрисе, за что и была уволена «по собственному желанию». Никакого желания у нее не было, просто ей создали такую невыносимую атмосферу, фактически травлю, что работать тут у нее больше не было никакого желания. И кстати, я единственная, кто из всего коллектива поддерживает с ней общение. – Нам необходимо найти этого мальчика – Гошу Голубева. Вы знаете, в какую школу он перешел? Увы, Руфима Андреевна этого не знала. Но она набрала номер Ольги Валерьевны, бывшей классной Анечки и Голубева Гоши, объяснила причину звонка и попросила ту помочь в разыскном деле. – Я и без всякой просьбы Руфимы вам с удовольствием бы помогла. Исчезновение Анечки тяжким грузом легло на мою совесть. Вроде бы и не виновата ни в чем, а только сердце не на месте. И совесть все время шепчет, прошляпила ты, Оля, девчонку. Какой же ты руководитель, если не заметила, что-то с ребенком не ладно? – А было что-то неладное? – Всегда бывает. На ровном месте же ничего не случается. Но тут… Я даже не знаю, как это объяснить. Был у Анечки приятель – Гоша Голубев. Очень близкий. Если уж кто и мог помочь в поисках Анечки, так это он. Но нет, ничего не вышло. Отказался. Родители у него в ту пору как раз уехали в длительную командировку, Гошу оставили под присмотром бабушки. Но старушка, как я понимаю, не жила с внуком в одной квартире, она лишь время от времени его навещала, готовила еду, стирала, прибирала. И тут исчезает Анечка. Никто не знает, где девочка. Звоню Гоше, он говорит, что тоже ничего не знает. – В принципе, мог и не знать. – Но самое странное, что не проявляет желания узнать. Вот вы, если бы у вас пропал близкий друг, стали бы интересоваться его поисками? – Конечно. – А Гоша не стал! Полиция, как я поняла, тоже ничего не смогла от него добиться. – И вы думаете, что Гоша мог что-то знать о том, где находится Анечка? – Думаю, да. А школу Гоше пришлось поменять вовсе не потому, что его приняли в более престижную, а потому что сюда его возил отец, а так как отец не мог этого делать, то пришлось им выбрать школу поближе к дому. Такие они люди – его родители, вечно нос перед всеми задирали. Особенно мать. Вот уж неприятная особа, дружила с нашей директрисой. Два сапога – пара. – И Гоша тоже задирал нос перед другими? – Нет, за Гошей я такого не замечала. – С этим Гошей можно встретиться? – Насколько я знаю, родители его на новом месте быстро и хорошо обустроились и забрали мальчика к себе. – Сколько же времени он прожил один в квартире? – Несколько месяцев, я думаю, наберется. Может, даже до полугода. Но проблем у него не было. В новой школе результаты у него стали даже выше, чем у нас. Он отлично вписался в новый коллектив. И всем был доволен. Правда, новых друзей он себе и там не завел, предпочитая вместо этого усердно заниматься.