Мальчишки смотрели на нее. – Кому? – спросил Базз, и братья нахально улыбнулись, как улыбаются люди, которые знают, что им всё сойдет с рук. – О! – воскликнула Люси, вдруг сообразив, что нет никого, кому можно пожаловаться. Никого, кто запретит мальчишкам вытворять всё, что им вздумается. Она осталась одна. – Детям нельзя водить машину. Это глупо и очень опасно, – сказала Люси, заглянула в машину, заглушила двигатель и забрала ключи. – Эй, это же ключи нашего папы! – запротестовал Базз. – Нельзя вот так их забирать! Это воровство! – Так и есть: это ключи вашего папы от его машины. Что бы он сказал, если бы увидел вас сейчас? – спросила Люси. – Да, но он ведь нас не видит, верно? – ответил Базз. – Но увидит, когда вернется. Вы же не думаете, что ваш папа исчез навсегда, правда? – сказала Люси. Базз вдруг переменился в лице. – Конечно, он вернется! – уверенно сказал Бадди. – Отлично! Так вот, когда он вернется, передайте ему, чтобы он зашел ко мне и забрал ключи. А до тех пор они останутся у меня! – И Люси положила ключи в карман комбинезона. Она уже хотела вернуться в дом, как вдруг услышала, что кто-то зовет ее с другого конца улицы. – Люси! Люси! Помоги! Люси пошла на слабый голосок, раздававшийся из дома Элли, и вошла внутрь. Элла играла в прятки и застряла в барабане стиральной машины. Вообще-то, ее не могли найти целых три часа, и все уже давно бросили играть, так что, можно считать, что она выиграла. – Да! Я – лучшая! – обрадовалась Элла, когда Люси шуруповертом осторожно отвинтила крышку стиральной машинки, как делал ее отец, и Элла выбралась наружу, готовая снова доводить своих друзей до белого каления. – Самое время перекусить, – сказала Люси. Но… – ЛЮСИ! ПОМОГИ! – послышался другой голос. Люси вздохнула и поспешила туда, где еще один ребенок нуждался в помощи. А когда она помогла этому малышу, ее позвал следующий, а затем еще, и еще, и снова, и снова! В этот день (день, когда всё началось) у двенадцати детей головы застряли в банках с печеньем. У семерых ноздри забились пластилином. Одна малышка умудрилась выкрасить себя всю целиком в фиолетовый цвет… даже пупок! И каждый хотел, чтобы его выручила Люси. Это продолжалось еще долго после захода солнца. Люси оказала помощь половине населения Уиффингтона, но ты и представить себе не сможешь, в каком состоянии оказался город к концу дня. Что значит – сможешь? Ладно, тогда прочти это! В домах был такой беспорядок, как будто там готовились к Хэллоуину. С веток деревьев свисала туалетная бумага, окна были распахнуты, диваны вынесены в палисадники, и дети прыгали на них, как на батутах, В одном доме всё содержимое гостиной оказалось на крыше, а в другом – крыша переместилась в гостиную. Уиффингтон словно перевернули вверх тормашками! Не прошло и суток после исчезновения взрослых, а город уже напоминал декорации к фильму ужасов. Возвращаясь вечером домой, Люси помогала всем, кому это было нужно, пыталась подбирать весь мусор, который могла унести, и складывала его в папин грузовик. Умение быть ответственной стало неотъемлемой частью Люси, особенно с тех пор, как отец исчез. Она видела, как тяжело приходится маме, и быстро повзрослела. Остальные дети проводили первую ночь-без-взрослых, безудержно проказничая и шаля – никто не лег спать вовремя, все уплетали мороженое на обед и пиццбургеры на сладкое, (пиццбургеры – это бургеры, в которых вместо булочек кусочки пиццы; они восхитительны, обязательно попробуй если твои родители вдруг исчезнут), а Люси готовилась ко сну. В тот вечер она была единственным ребенком в Уиффингтоне, который почистил зубы. И единственным ребенком, который вымыл посуду, вынес мусорное ведро, надел пижаму, сам прочел себе сказку на ночь и погасил свет. Не успела она уютно устроиться в постели, как раздался жуткий грохот. – Люси, не могла бы ты нам отдать папины ключи? Пожалуйста! – раздался с улицы голос Базза. Он говорил громко и как будто с эхом, и Люси, выглянув в окно, увидела, что у него в руках мегафон. – Мы обещаем не ездить на машине! – Ты же говорил, что мы собираемся побить рекорд скорости! – прошептал Бадди, но мегафон усилил его голос. – Ш-ш-ш! – шикнул на него Базз. Люси спустилась в тапочках вниз и выглянула из двери. И выхватив у непослушных мальчишек громкоговоритель, спрятала его в надежное тайное место, где уже лежали ключи их отца. В холодильник. Всё стихло. Люси валилась с ног от усталости. Она поднялась обратно к себе в комнату и залезла под одеяло. – Наконец-то все угомонились! – вздохнула она. Но Люси не знала, что осталась не одна, хотя ее родителей и не было дома. В доме Люси был кто-то чужой. В комнате Люси был кто-то чужой. Кто-то прятался под кроватью и дожидался, когда она уснет – как делал это каждый вечер… Становится страшно, да? Только не говори, что я тебя не предупреждал. Ты готов? Дыши глубже. И – вперед!.. Глава 4 Люси была не одна Веки Люси отяжелели. Она измучилась, весь день помогая детям Уиффингтона приспособиться к жизни без взрослых. Но, несмотря на то, что она еще ни разу в жизни так не уставала, уснуть ей не удавалось. Она лежала в постели и представляла себе, как мирно погружается в матрас, как будто это не матрас, а пушистое облако. Она закрыла глаза и на мгновение увидела, как на край кровати садится мама: она делала это каждый вечер. Потом снимала с головы ободок, сдерживавший волосы, и длинные каштановые пряди падали ей на плечи, и она пила какао, а потом передавала чашку Люси. – Закрывай глазки, мой маленький Люсипупс, – сказала бы миссис Дангстон, блеснув карими глазами. – Представь, будто паришь на самом пушистом облаке на свете. Легком как перышко. – Но, мам, мне совсем не хочется спать. Это невозможно! – ответила бы Люси. – Невозможного не бывает, Люсипупс. Невозможное – только в твоей голове. Люси почувствовала, как уголки ее губ поползли вверх, когда она вспомнила прозвище, которым называла ее мама – Люсипупс. Папа тоже так ее называл. Пока не ушел. Внезапно пушистое облако, на котором она парила, растворилось, и оказалась, что она лежит на холодном матрасе в пустой комнате пустого дома. Одна. Невозможное казалось очень даже реальным. Люси снова закрыла глаза, мечтая вернуться на уютное облако. Она представляла, как погружается в него. Это она любила представлять себе больше всего. Но в ночь того дня, когда всё началось, воображение Люси отказывалось ей помогать. Без мамы уютное облако было вовсе не таким уютным. Мама, где ты? – подумала Люси, повернувшись на бок и глядя в щель между занавесками на полную луну, которая смотрела на Уиффингтон. Может, мама где-то там? Люси постаралась прогнать тревожные мысли. Она перевернулась на другой бок, потом обратно, потом еще раз. Ничего не помогало, поэтому она легла на спину и уставилась в потолок. Ей стало ужасно грустно, когда она увидела маленькие, светящиеся в темноте звездочки и планеты: папа однажды составил из них на потолке гигантское улыбающееся лицо.