– Ну, как знаете. Так что же привело сотрудника нью-йоркской полиции в Эйден? Она вздохнула. – Я хотела расспросить вас о том, что произошло тут много лет назад. О пожаре в поселении Уилкокса. – О… – Лицо у него помрачнело. Какую-то секунду Эбби почти хотелось сказать, что вообще-то она и вправду потеряла туфлю и как раз поэтому-то и пришла. Но вместо этого произнесла: – Вы ведь были там, верно? – Был. – Купер сразу посерьезнел. – И что конкретно вас интересует? Эбби нерешительно помедлила. – Тогда меня звали Абихейл. На какой-то миг Норман вытаращился на нее, раскрыв рот. Кровь отлила у него от лица. – О боже… – прошептал он. – Помните меня? – Девочка, я много чего забываю… Ухитрился забыть про годовщину нашей с женой свадьбы, три раза подряд… Но про тот день я никогда ничего не забуду. А уж поверьте мне – я пытался. Эбби печально улыбнулась ему. – Это хорошо. Потому что я надеялась на кое-какие ответы. Норман на несколько секунд поджал губы. – Знаете что? Пожалуй, а вот я сейчас точно выпил бы. Подождите здесь. Купер тут же вскочил и последовал было за хозяином, когда тот вышел из комнаты, но тут вдруг остановился и оглянулся назад, словно сомневаясь, стоит ли оставлять гостью без присмотра. Развернулся и вернулся к Эбби, после чего ткнулся носом ей в коленку. Она почесала ему башку, и он с довольным видом прикрыл глаза. Когда она убрала руку, пес опять принялся тыкаться в нее носом, пока она не сдалась и вновь не потрепала его по загривку. Через пару минут Норман вернулся, держа в одной руке бутылку пива, а в другой – дымящуюся кружку. – Пока вы его чешете, он от вас не отцепится. – Хозяин дома передал ей кружку. – Чай с корицей. На улице холодно. – Спасибо, – вежливо ответила Эбби, пригубив и подивившись, насколько великолепен чай на вкус. Купер толкал ее лапой, требуя продолжения ласки, и она пролила немного на себя. – Купер, вон! – приказал Норман, открывая дверь. Пес с обиженным видом уставился на него. – Ну давай уже, выматывайся! Купер страдальчески фыркнул и затрусил к двери. Норман закрыл ее за ним и вновь уселся. Отпил пива. – Так что это не связано с каким-то вашим расследованием, так ведь? – Не совсем. Он кивнул. – Знаете, я всегда гадал, что же с вами троими стало… Тогда вы выглядели такими… потерянными. Я как-то даже пытался разыскать вас, но мне не сообщили, где вы. – Меня отправили в приемную семью, и они меня в итоге удочерили. Его лицо слегка прояснилось. – Приятно слышать. А не в курсе, что стало с остальными двумя? С Иден и Исааком? – У Иден сейчас своя семья. Исаак – бухгалтер. Лишь основные факты, без мрачных подробностей. Но Норман прищурился, во взгляде его мелькнул прозорливый огонек. Его было не обмануть. – Итак, – наконец произнес он, – и о чем же вы хотели меня расспросить? – Ну… Я тут подумала про тот наш разговор. По телефону. Я знаю, что есть его расшифровка в текстовом виде. Я ее читала. И хотела спросить… есть ли что-то, что в эту распечатку не вошло? – Например? – Например, какой я вам показалась. – Жутко испуганной. Вам же пистолет приставили к виску. – Я плакала? Норман немного помедлил. – По-моему, да. – По-вашему? Вы же сказали, что помните абсолютно все про ту ночь. – Ну да, но вас-то я не видел, – заметил Норман. – Связь была плохая, с кучей помех. Как я уже сказал, вам приставили пистолет к голове. Какая семилетняя девочка при этом не расплачется? Семилетняя девочка, которой на самом деле не приставляли пистолет к голове. Семилетняя девочка, которая просто повторяла слова, которые наговаривал ей Моисей Уилкокс. – Я сказала вам, что мы в столовой, вместе с остальными членами общины, – сказала Эбби. – Вы их слышали? Норман нахмурился. – По-моему, я помню, что слышал плач на заднем плане… – Шестьдесят два человека в переполненном помещении. Шуму должно было быть много. – Не думаю. У этого Моисея Уилкокса был пистолет. По-моему, они боялись даже лишним словом обмолвиться. – То есть все, что вы помните, это плач на заднем плане? – не отставала Эбби. – Ну да. – Ладно, – мрачно произнесла она. Помолчала, отпив чаю. Эбби надеялась на нечто другое. Что он скажет, что она навзрыд рыдала в телефон. Что слышал крики о помощи на заднем плане. Ее воспоминания о той ночи были туманны и спутанны. И до недавних пор она считала, что тогда они были в столовой все вместе. Что Моисей вжимал ствол пистолета ей в затылок, приказывая, что именно говорить копам. Но пару месяцев назад, вновь повстречав Иден, Эбби начала припоминать нечто совсем другое. Иден, Исаак и она находились в другом помещении – не в том, что все остальные члены общины. Моисей приказал ей поговорить с полицией – сказать им, чтобы держались подальше, поскольку он держит ее под прицелом. – Скажи им про пистолет. – Его палец вжимается ей в затылок, словно ствол. – Скажи им, что мы все вместе – все шестьдесят два человека. А потом он вышел. И когда она разговаривала с копами – в частности, с Норманом, который сидел сейчас напротив нее, – то повторяла то, что Моисей велел ей говорить. Пусть даже на самом деле он и не угрожал ей пистолетом. Его даже не было рядом. А потом, закончив разговор, Эбби подошла к двери столовой и закрыла ее на засов, как приказал ей Моисей. Заперла остальных членов общины внутри. Она заморгала, откашлялась. – Я сегодня была на мемориале. Там у некоторых имен нет фамилий. – Ну да… У нас не было полного списка членов этой секты… В смысле, общины. – По-моему, вы вполне вправе употреблять слово «секта». – Насколько я понимаю, некоторые из ее членов были пришлыми из других штатов. Люди приходили и уходили. Тела были… Ну, в общем, можете себе представить. Большинство из них были в очень плохом состоянии. Трудно опознать. Мы порасспрашивали в округе – местные практически всех из них знали. Да и вы, ребятишки, сообщили нам несколько имен. А потом стали появляться родственники, опознали кое-кого. Но восьмерых так и не удалось нормально идентифицировать. – Верно. И там не упомянут еще один человек. Некто Джордж. Норман поднял брови. – Ну как же, есть Джордж. Джордж Флетчер. Эбби покачала головой. – В секте было два Джорджа. Джордж Флетчер и еще один. – Мы про это не знали… Может, в тот день он куда-то уехал?