Аннотация В статье рассматриваются потенциальные возможности многопользовательских ролевых игр (RPG) в электронной сети связи, известной под названием «Всемирная паутина». Доступ к этой технологии пока есть не у всех желающих, но она может позволить нескольким игрокам, находящимся в разных географических зонах и часовых поясах, взаимодействовать в реальном времени посредством компьютерных терминалов. Статья исследует когнитивные и психосоциальные последствия «удаленной игры», включая влияние анонимных компьютерных «лиц» на доверие между игроками и на процесс принятия решений. Автор также изучает возможные последствия длительного воздействия жестокого виртуального мира, в том числе проблемы с сопереживанием, рост межличностной агрессии и иллюзорное ощущение личного всемогущества. * * * В начале пятого Эверетт стоит рядом с медсестрой и смотрит на мальчика через стеклянную перегородку. Жалюзи опущены, ребенок в детском манеже – рассматривает игрушки. Кубики, самолет, красно-зеленый поезд. То и дело он, протянув ручонку, трогает какую-то из них. Темные волосы по-девчачьи висят длинными кудряшками. В комнате есть еще и женщина, она устроилась на стуле в дальнем углу. – Так никого и не подпускает? Медсестра качает головой. Судя по бейджу на форме, ее зовут Дженни Кингсли. – Бедняжка… Врач осмотрел его, мы взяли кое-какие анализы, однако стараемся сильно его не напрягать. Особенно после того, как отреагировала мама. Сестра Кингсли видит немой вопрос в глазах Эверетт. – Мы немного привели мальчика в порядок и отнесли к матери, а та, едва завидев его, принялась кричать. Прямо-таки орать во все горло. Мальчишка весь напрягся и тоже зашелся криком. Мать получила дозу успокоительного, а его вернули сюда. От подобного стресса им обоим сейчас было бы только хуже. – Он ничего не говорил? – Нет. Мы сомневаемся, что он вообще умеет говорить. Учитывая, в каких обстоятельствах находился ребенок и что он перенес, неудивительно, что его развитие заторможено. Эверетт опять смотрит на мальчика, и на мгновение они ловят взгляд друг друга. Глаза у него темные, на щеках легкий румянец. Затем мальчик отворачивается и, прижавшись к стенке манежа, закрывает лицо рукой. – Он все время так делает, – сообщает медсестра. – Может, никак не привыкнет к свету, хотя за долгое время в темноте зрение, вероятно, нарушилось… На всякий случай мы решили опустить жалюзи. – Так хочется обнять его и избавить от страданий, – говорит Эверетт, наблюдая за малышом. – Точно, – вздыхает Дженни Кингсли. – Прямо сердце разрывается. * * * Первое совещание по делу начинается в пять вечера. Когда я захожу в оперативный штаб, команда почти в сборе, а Куинн прикрепляет к доске те немногие материалы, которые у нас имеются: снимки дома и девушки, карта города. Обычно этим занимается Гис. Видимо, Гарет хочет показать, что от него тоже есть толк. – Итак, – начинает он, – Эверетт все еще в больнице, но когда ее пустят поговорить с девушкой, пока неизвестно. – Будем отталкиваться от предположения, что это ребенок Харпера? – спрашивает один из констеблей с задних рядов. – Да, – отвечает Куинн. – Такова рабочая гипотеза. – Может, провести анализ ДНК? Тогда получим доказательство того, что он изнасиловал девушку. – Все не так просто, – вступаю я в разговор. – Девушка не в состоянии дать разрешение, однако я привлек к делу соцслужбы, а криминалисты тем временем проверяют постельное белье из подвала. Если повезет, у нас будет все необходимое. Я киваю Куинну. – Отлично. Обход домов на Фрэмптон-роуд ничего не дал, – продолжает тот. – Все знают Харпера как ненормального, но при этом никто не считает его опасным. Одна соседка утверждает, что у Харпера есть сын по имени Джон, хотя нам известно, что это не так. Либо старушка ошибается… – Еще одна сумасшедшая, – бормочет кто-то. Слышится смех. – …либо Джон и вправду существует, и он часто навещал Харпера, не являясь при этом его сыном. Надо узнать, кто это, даже если человек не причастен. И не забывайте: возможно, этот «Джон» понятия не имел о том, что происходит в подвале старика. Не стоит делать скоропалительных выводов. – Как ты с тем соцработником? Мне не видно говорящего, и на этот раз никто не смеется. Куинн смотрит себе под ноги. Наступает неловкая пауза, но я не собираюсь его вытаскивать. На помощь приходит Гислингхэм. Похоже, эти двое все же уладили разногласия. После назначения Куинна сержантом между ними разразилась настоящая война, однако, став отцом, Гислингхэм смягчился. Или же он просто вымотан. Я его понимаю. – Я говорил с коллегой Харпера по Бирмингемскому университету. В девяностых старик закрутил с одной студенткой, однако ничего извращенного в той истории не было. Из отдела кадров обещали прислать полное досье – может, узнаем больше. Кстати, в те годы Харпер написал статью про ролевые игры в Интернете и их влияние на людей: мол, игроки начинали считать жестокость приемлемой, так как она виртуальная. Статья называется «Подземелья и девицы в беде» – жуть, правда? – А что насчет разносчиков из супермаркета? С ними кто-нибудь говорил? – Да, – отзывается констебль с заднего ряда. – Они тоже ничего толкового сказать не могут. Просто разгружают пакеты в прихожей. Видимо, Харпер не очень-то разговорчив. – Исходя из всего этого, следующая задача – расширить территорию обхода, – делает вывод Куинн. – Может, кто-то узнает девушку или расскажет нам об этом Джоне. Он отходит назад и, показывая на карту, начинает рассказывать, какие улицы будут охвачены в обходе. Я его не слушаю. Смотрю на доску – и наконец понимаю то, что должен был понять с самого начала. Встаю и подхожу к карте. Все замолкают. – Напомни еще раз, в каком доме по Фрэмптон-роуд живет Харпер? – В тридцать третьем, – немного хмурясь, отвечает Куинн. – А что? Я отмечаю дом на карте и провожу от него линию к юго-востоку. – Так я и думал. – О чем вы? – не понимает Куинн. – Дом Харпера прямо позади Кресент-сквер. Позади дома номер восемьдесят один по Кресент-сквер, если точнее. Я смотрю на собравшихся. Некоторые даже не догадываются, о чем речь. Ну что ж, они тогда с нами не работали. А вот до Гислингхэма, как я вижу, дошло. – Постойте-ка, – говорит он. – Не там ли жила Ханна Гардинер? Теперь все вспомнили. Это имя создает эффект разорвавшейся бомбы, и коллеги начинают сыпать вопросами. – Та пропавшая женщина, которую так и не нашли? – Когда это было? Два года назад? – Черт, думаете, есть связь? – Совпадение? – тихо добавляет Куинн, направляя на меня вопросительный взгляд. Я опять смотрю на карту, на снимок девушки и вспоминаю, как к такой же вот доске была прикреплена фотография Ханны Гардинер. Месяцами мы смотрели на нее, но в итоге убрали фото. Она была ненамного старше найденной сегодня девушки. – Я не верю в совпадения, – отвечаю я. * * * Канал: Первый мистический Передача: Громкие нераскрытые преступления Выпуск: Исчезновение Ханны Гардинер Премьера на ТВ: 9 декабря 2016 года Панорама горизонта Оксфорда, рассвет, лето ГОЛОС ЗА КАДРОМ С тех пор как на экраны вышел детективный телесериал «Инспектор Морс», зрители по всему миру считают задумчивый Оксфорд с его остроконечными башенками идеальным местом для идеального убийства. Однако мрачные сказки о том, что происходит в университетских дворах, имеют мало общего с реальной жизнью в этом процветающем городе, где уровень преступности очень низок, а нераскрытых убийств почти не бывает. Летом 2015 года все изменилось. Полиция города столкнулась с загадкой не менее поразительной, чем те, что решал инспектор Морс. Это таинственное дело стало одним из самых печально известных нераскрытых преступлений Британии. Общий план Кресент-сквер: велосипеды вдоль улицы, кошка перебегает дорогу, мама с мальчиком едут на скутере