– Фаули? Это Чаллоу. Слова отражаются эхом, как будто он звонит из какого-то подземелья. – Ты где? – На Кресент-сквер, – отвечает он. – У Гардинера. Думаю, тебе лучше приехать. * * * Когда я захожу, криминалисты работают на кухне, Эрика Сомер проверяет ящики и полки в гостиной, заглядывает за книги. Кухня сделана в аскетично-функциональном стиле: дерево светло-кремового цвета, гранитные поверхности, много хромированных деталей. И чисто. Очень чисто. – Так что у вас тут? Что нашли? – Дело скорее в том, чего мы не нашли, – с мрачным видом отвечает Чаллоу. Он кивает женщине-криминалисту, та закрывает жалюзи и выключает свет. – И на что мне смотреть? – Вот именно. Тут ничего нет. Мы проверили люминолом весь пол – ни следа крови. – Гардинер ведь ученый. Наверняка знает, как все оттереть… Однако Чаллоу такого объяснения недостаточно, да и мне, честно говоря, тоже. – Пол деревянный. Даже при наличии нужного вещества и кучи времени до конца все не смоешь. А она потеряла очень много крови. – Может, он убил ее в другой комнате? Еще больше притянуто за уши. Чаллоу качает головой: – Полы одинаковые везде, кроме ванных комнат. И пока что мы ничего не нашли. Я возвращаюсь в гостиную. – Сомер, где жила Пиппа? – Сюда, сэр. Эрика ведет меня в детскую, которая очень похожа на комнату Джейка. На то, как она выглядит сейчас, если быть точнее: полная разбросанных вещей и мальчишеских запахов, полная жизни. На полу валяются игрушки, одежда кое-как висит на спинке стула. Вдоль стены стоит раскладной диван – Роб Гардинер держал Пиппу на расстоянии. Занимался с ней сексом, при этом показывал, где ее место. В гостиной Сомер копается в мусорной корзине. – Фотографии, – показывает она. – Похоже, мистер Гардинер старался как можно скорее вычеркнуть мисс Уокер из своей жизни. Она передает мне снимки по одному. Вот Пиппа поднимает Тоби над головой, вот Тоби сидит у нее на коленях и играет с подвеской на ее шее, а здесь она держит малыша на руках, и тот улыбается, хлопая маленькими ручонками. – Что теперь? – спрашивает Сомер. – Роб выйдет сухим из воды? – Необязательно, – говорю я, качнув головой. – Если Ханна умерла не здесь, это еще не значит, что убийца кто-то другой. Нам просто надо найти место преступления. – И все же… – Ее голос затихает. – Что? – Ничего. Я наверняка ошибаюсь… – Все это время интуиция вас не подводила. Выкладывайте. – Допустим, Роб Гардинер и вправду добрался в Уиттенхэм к половине восьмого утра. Так почему Тоби обнаружили только через два часа? У нас полно свидетельских показаний, там была куча народа. Неужели никто не заметил коляску? Ее слова цепляются к другим накопившимся у меня сомнениям. Во-первых, я до сих пор не могу понять, зачем нужно было связывать Ханну. Начни она двигаться после первого удара, сил на борьбу ей все равно не хватило бы. К тому же в день ее исчезновения я лично встречался с Гардинером – на нем не было ни царапинки. После бурной ссоры остались бы следы… Раздается звонок от дежурного по отделению. – Для вас есть сообщение, сэр. От Вики. Ее перевели в Вайн-Лодж. Хочет увидеть вас. Говорит, это важно. * * * Вайн-Лодж – большой четырехэтажный викторианский особняк, цена которого сравнялась бы с домом Уильяма Харпера, располагайся он в Северном Оксфорде, а не здесь, в районе Ботли-роуд, на окраине промышленного комплекса с видом на выставочный зал ковров. Вики выделили отдельную комнату, наверняка маленькую, но, слава богу, хотя бы не на подвальном этаже. Правда, три лестничных пролета становятся неприятным напоминанием о том, что я совсем растерял форму. – Не волнуйтесь, остальные жильцы не знают, кто она такая, – сообщает по пути наверх управляющий, жизнерадостный парень с бритой головой, серьгой в ухе и татуировками на шее. Может, проще следить за людьми, когда сам выглядишь, как они? – И мы стараемся держать ее подальше от газет и новостей, как вы просили. Не знаю, получается ли… – Как она вообще? Задумавшись, управляющий на мгновение останавливается. – Лучше, чем я ожидал. Такая спокойная… – Он пожимает плечами. – Хотя что тут удивительного. Думаю, ей придется походить к психологу. Я киваю. – О мальчике говорила? – Со мной – нет. Когда ее привезли, внизу работал телевизор, шла какая-то детская реклама. Памперсы или вроде того. Она тут же отвернулась. Остаток лестницы преодолеваем молча. Откуда-то доносится музыка, через окна на пролетах видно нескольких молодых людей на улице. Вот пара курит. Двое парней перебрасываются мячом. Управляющий стучит в дверь на верхнем этаже и начинает спускаться обратно вниз. Вики сидит у окна, глядя на ребят в саду. Представляю, как давно она не проводила время с ровесниками… – Привет, Вики. Вы хотели меня видеть? Она неуверенно улыбается. Выглядит по-прежнему ужасно худой, особенно в просторной одежде. Я показываю на стул, она кивает. – У вас есть все необходимое? Кормят тут вроде неплохо… Ну, в смысле, могло бы быть и хуже. Вики слегка усмехается. – Так о чем вы хотели поговорить? – спрашиваю я, подаваясь вперед. Она молча смотрит на меня. – Вы сказали, что это важно. Может, сообщите нам свое полное имя и тогда мы сумеем найти ваших родных? Вики дергает край своего джемпера. Когда она отвечает, я впервые слышу ее голос – нормальный голос, не шепот, как прежде. Звучит ниже, чем я ожидал. И мягче. – Я видела новости. По телевизору. Я не спешу откликаться, но в голове уже появилась мысль. На ее глазах выступают слезы. – Тогда-то я и вспомнила. Этот старик, он говорил, что держал у себя другую девушку. А потом закопал ее в саду. Я думала, он просто запугивает меня… – Он сказал еще что-нибудь? Как ее звали, что он с ней сделал? Вики качает головой. – Больше ничего не помните? Снова нет. Этого все равно должно хватить. Перед уходом я останавливаюсь в дверном проеме и вижу, что Вики снова смотрит в окно. Как будто меня здесь и не было.