– Ого! – воскликнул Лайонхарт, наведя на «сель» бинокль. – Это живые существа? Да, поток был несметной ордой чудищ непредставимых форм и видов. Природа собрала вместе всех тварей, которых когда-либо создала, и, разобрав на составляющие, тщательно их перемешала. Получившуюся мешанину из частей тел разложила по новым формам и заново вдохнула в них жизнь. Возникло немало странных гибридов: рыбы на тараканьих ногах и с хвостом скорпиона, бабочки с головами собак, нечто среднее между пчелами и слонами, похожие на драконов курицы. Все эти уроды были снабжены множеством опасных украшений – рогов, когтей, шипастой чешуи, острых лезвий… А некоторые твари напоминали аморфные кластеры из пульсирующих органов и случайных предметов. Вроде бы, такие конструкции не могли функционировать, но, тем не менее, они бежали, ползли, ковыляли, катились вперед, угрожающе выставив все созданные за миллиарды лет эволюции средства нападения. Ричард испытал смешанные чувства: с одной стороны, от одного взгляда на этих уродов невкусный обед норовил покинуть желудок, но в то же время сердце щекотало любопытство. Давно лишенный кино, книг и видеоигр, Дик предвкушал потрясающее зрелище. Рабочие засуетились, боязливо отступая в тень гигантского скорпиона, который с той же величавой неспешностью возводил стену. О чем вообще думал этот механический титан? Достаточно было мимолетного взгляда на тысячи роняющих слюну пастей чтобы понять: никому, кто попадется на пути орды, несдобровать. Или для такого спокойствия имелась причина? Рыцари и бронированные полулюди-полупауки молча выстроились в плотную цепь, укрывая строителей за своими спинами. Первые ряды агрессоров захлестнули их, но сверкнули стальные клешни и клинки, полыхнули разряды, и хищная волна откатилась, оставляя после себя груды изувеченных трупов. Неудача учетверила ярость нападавших. С ревом и визгом, многократно отражавшимся от скал каньона, орда раз за разом бросалась на цепь обороняющихся. Казалось, их конец – лишь вопрос времени. Здесь один рыцарь упал, разорванный пополам, и кровь ударила фонтаном из сосудов, обвивавших металлический позвоночник. Там паук был раздавлен слоновьей ногой, став похожим на смятую банку из-под пива. Еще где-то пали несколько воинов, но их товарищи не сдавались. Так штормовое море яростно бросается на скалы, но те неколебимо стоят на месте, и волны бессильно откатываются, орошая берег мириадами брызг. Хватало брызг и здесь. Алая кровь, зеленая слизь, что-то густое и белое, коричневая жижа, прозрачное вещество янтарного цвета и бесцветный сок вылетали из сотен разорванных, разрубленных, раздавленных тел. Все это заляпало окрестные скалы, капало с выступов и, жирно блестя, струилось по земле. Лайонхарт, чувствуя, как волосы у него встают дыбом, наблюдал, как медленно выходит из берегов река. Ее вода приобрела буроватый оттенок, а вокруг камней вспухали копны пены. Теперь она больше походила на мутный поток в канализационном коллекторе. Не только зрение страдало от этого макабрического зрелища, досталось и остальным органам чувств. Уши диким зверем терзали рев и стон, рык и хрип – звуки ярости и боли, ненависти и страха. Да и носу было не легче: порыв ветра швырнул в лицо тошнотворную смесь из запахов немытого тела, испражнений и скотобойни. – Черт, я этого не вынесу! – сплюнув, простонал Ричард. Он встал, направившись к горе тряпья. Были там несколько больших обрывков, и если накинуть их на кусок арматуры, выгнувшийся над «окном» пещеры, получится неплохая занавеска. Да, надо было отгородиться от этого безумного мира и хотя бы немного поспать. А то ведь аспирант был на ногах с рассвета и теперь, когда желудок удалось худо-бедно наполнить, начало клонить в сон. Благо в этой норе его никто не должен был заметить. Дик уже накинул тряпку на железку и собирался расправить импровизированную занавеску, как на поле боя кое-что изменилось. Усеяв все пространство перед цепью механических воинов трупами, нечисть, похоже, растратила боевой пыл. Словно океанская вода в отлив, толпа монстров дружно побежала куда-то в дальний угол каньона. Однако… стремительный отлив нередко сулит цунами. Набившись в просторное ответвление ущелья, твари полезли одна на другую и вскоре создали не слишком большую, но высокую гору из шевелящихся тел. Они так испугались решительного отпора, что теперь пытались вылезти из ущелья, ставшего могилой для множества их товарищей? Тем временем поверхность живого холма начала меняться. Она сгладилась, заблестела, ее колебания стали плавными. Исчезло раздражающее шевеление множества ног. Заинтригованный, Ричард подкрутил колесико настройки резкости и вытаращил глаза. – Рождественский пудинг… или желе… – растеряно пробормотал он. Как ни погляди, под горой, слегка покачиваясь и пульсируя, громоздился внушительный, не меньше трех сотен футов в высоту, холм из студня. Он имел гладкую и черную, как у куска антрацита, поверхность, отражавшую солнечные лучи. Никаких отдельных фрагментов и выступов не просматривалось, просто масса шла широкими волнами. Орда тварей растворилась, став частью холма, а все конечности, рога и клыки теперь казались лишь бредовым сном. Впрочем, циклопическому куску желе место тоже нашлось бы лишь в стране кошмаров. Пока Лайонхарт переваривал увиденное, из студня вытянулись четыре колоннообразные отростка. Изогнувшись посередине, они уперлись в землю и подняли эту желеобразную кучу на высоту футов пятьдесят. Центральная часть «пудинга» вытянулась, впереди на ней появился удлиненный выступ, а сзади повисло нечто вроде хвоста. Теперь это все вместе напоминало пластилиновую фигурку животного, вылепленную дошкольником. Однако форма этой штуки постоянно менялась, будто невидимый скульптор упорно придавал ей более правдоподобные очертания. Ноги разделились на голень, бедро и пальцы, на голове обозначились глаза, уши и пасть, туловище обросло чем-то вроде шерсти. Прошло не столь много времени, и на месте прежней груды из мелких тварей возник вполне реалистичный… волк, покрытый черным мехом и с золотыми глазами. Тряхнув головой, гигантский хищник в два широких прыжка оказался рядом со стройплощадкой. Механические воины по-прежнему стояли в оцеплении – не дрогнули они, и когда рядом появился новый враг. Лучше бы они побежали! Подняв лапу, волк сделал такое движение, будто смахивал со стола мелкий сор, и сразу пара десятков воинов улетели прочь осенними листьями. Из разинутой пасти хищника вывалился аспидно-черный язык – длинный, как лента реки на дне каньона. Или это было щупальце? Язык лизнул цепь воинов, и чуть ли не половина из них исчезли в пасти чудища. Ричард четко услышал лязг и скрежет перемалываемого металла. Но воинов это не устрашило. Напротив, они атаковали, пытаясь разрубить плоть титана, но раны на ней мгновенно затягивались. В то же время волк просто давил врагов, как назойливых насекомых. Казалось, еще немного, и чудище оставит стройку полностью беззащитной. Вдруг из тени, отбрасываемой механическим скорпионом, вышло причудливое существо. Оно неуклюже переваливалось на широких и длинных нижних лапах, а тонкими верхними грубо распихивало застывших в страхе рабочих. Каплевидное туловище, голова с острой мордочкой и длинные уши придавали этому существу забавный вид. Эдакий игрушечный заяц с гладким корпусом, которому рост футов в пятнадцать позволял возвышаться над толпой. Оставив позади рабочих, заяц вышел на ровную площадку перед стройкой. Уцелевшие воины торопливо разбежались, попрятавшись за камнями, а волк опустил голову, с удивлением разглядывая новую тварь. Это еще один боец или какой-то начальник на стройке? Может, он вышел просить пощады? Короткие усики, украшавшие мордочку зайца, начали стремительно удлиняться. Выглядело это так, будто из головы ушастого вылезали восемь черных, унизанных тонкими колечками змей. Извиваясь по камням, эти змеи расползлись в стороны, но потом замерли. Вид у зайца стал совсем нелепым: будто бы из его морды выросли корни длиной ярдов по пятнадцать каждый. Волк разинул пасть, намереваясь проглотить зайца, но вдруг тот прыгнул. С легкостью перемахнув через волка, он налету хлестнул того усами. Удар был столь стремительным, что усы размазались в широкие черные полосы. Волк взревел, его тело дернулось, а спину чуть ли не до брюха вспороли несколько длинных разрезов! Волк крутанулся на месте, его зубы громко щелкнули на том месте, где только что находился заяц, но тот уже перепрыгнул на соседнюю скалу. И в этом рывке ему удалось перерубить усом ногу противнику. Волк рухнул на брюхо, отрубленная лапа покатилась в сторону. Однако секундой спустя она вытянулась длинным червем, и, быстро извиваясь, поползла к телу. Вот концы раны соединились, и той как не бывало! Зажили и разрезы на спине. Оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, волк прыгнул на зайца, но тот опять отскочил в последний момент и успел хлестнуть врага усами по боку. Опять глубокие раны и яростный рык, но, похоже, для волка это все было сродни комариным укусам. Сильно раздражает, но не опасно. Хлеща хвостом по бокам, волк осторожными шажками подбирался к зайцу. Тот сидел на довольно высокой скале, а его усы свешивались вниз, все время колеблясь, словно ветви плакучей ивы на ветру. Наверно, волк тщательно выверял новый прыжок, чтобы если не схватить юркую тварь, то хотя бы раздавить ее. Момент был удачным: преследуя зайца, волк загнал его в угол, образованный тремя отвесными склонами. А впереди был волк. Как вырваться из западни? Усы зайца поднялись вверх и изогнулись полукольцами, их окутали облачка голубого свечения, пронзаемого молниями. И тут волк прыгнул! Он разинул пасть столь широко, что казалось, она способна проглотить половину каньона. Заяц, даже не пытаясь уклониться, сиганул прямо в кромешную тьму зева, но, уже почти скрывшись в глотке, взмахнул усами. Раздался электрический треск, и чуть ли не половина головы волка отделилась от остального тела. Потом все потонуло в ослепительной вспышке. Ричард часто заморгал, перед его глазами запрыгали разноцветные круги. Когда зрение восстановилось, он увидел, что заяц сидел на берегу реки, а волчья туша распростерлась перед ним на камнях. От головы хищника осталась только нижняя половина, но не похоже, чтобы зверь был мертв. Вот он заворочался, а потом попытался встать. Упал, но снова напружинил ноги и на этот раз все же поднялся. Стоял он, пошатываясь, а ровный прежде срез повыше нижней челюсти вздулся черными волдырями. Кажется, утраченная часть головы восстанавливалась, но довольно медленно. Заметив это, заяц снова прыгнул на врага. Взмахнули, опутанные клубками змеистых молний, усы… На этот раз Лайонхарт плотно зажмурился, и потому, когда вспышка угасла, он сумел рассмотреть, как хвост волка разлетелся на мелкие куски. В последний момент чудище отскочило в сторону, но все же от атаки полностью не ушло. Заяц неуклюже приземлился на камни, перекувырнувшись несколько раз. Его усы безвольно опали на землю, по ним проскочили разряды, но почти сразу же угасли. Похоже, заяц потратил слишком много энергии, и ему нужно время, чтобы восстановиться. А волк уже подбирался к нему, и над нижней челюстью у него бурлила черная масса, постепенно обретая очертания морды. Внезапно что-то шлепнулось о бетонную плиту, располагавшуюся над входом в убежище Лайонхарта. Задрав голову, он увидел, как по камням, оставляя блестящий след, сползают три студенистые комка. Два из них упали в пропасть, но один плюхнулся почти у ног Ричарда. Инстинктивно отскочив, он уставился на… крупного, в руку длиной, то ли рака, то ли еще какого-то похожего гада, у которого вместо задней части тела было налеплено нечто вроде актинии. Вместо щупалец у полипа были скорпионьи хвосты. Тварь вяло трепыхалась в луже вонючей слизи, а ее очертания были расплывчатыми, сглаженными, будто она состояла из воска, опаленного пламенем. Вздрогнув, аспирант уцепил из своих запасов сухую ветку и спихнул ей уродца в пропасть. Также он насколько смог отскреб со стенок пещеры и блестящую слизь. Откуда-то снизу послышались еще шлепки. Выглянув, Ричард с ужасом обнаружил штук пять насекомых, прилепившихся к скалам пониже «окна» пещеры. Их состояние было такими же, как у недавнего рака: они будто бы оплавились и с них сочилась темная студенистая жижа. Твари подергивали лапками, и похоже, они пытались карабкаться по скалам, но поднявшись на пару дюймов, сползали обратно. «Черт, пора кончать на эту драку пялиться! Не в цирке! – зажав рот ладонью, отругал себя аспирант. Его била крупная дрожь, а желудок который уже раз пытался выбросить с таким трудом добытый обед. – Наверно, куски этой волчары долетели сюда. А ведь эта тварь состоит из мелкой нечисти! Что если она меня найдет? Нет, надо сваливать отсюда!» Трясущимися руками он запихал в рюкзак кое-какие вещи, закинул на плечо автомат и выбрался из пещеры. «Под водопадом есть еще пещера, – напряженно размышлял Лайонхарт. – Надо бы отсидеться там, пока нечисть внизу не пережрет друг друга». Он пробирался через дикое нагромождение обломков, прячась в тени валунов. Достигнув руин городского квартала, специально прошел через разрушенные вестибюли нескольких зданий. Это было рискованно: потолки обвалились, кругом толстым слоем лежал мусор, в полу кое-где темнели сквозные провалы. В пыльной темноте легко было напороться на кусок арматуры или сломать ногу, но это все равно лучше, чем угодить на обед монстрам. Затем Ричард продрался сквозь чащобу, где толпились увитые лианами тропические деревья, а над землей ощетинился длинными шипами кустарник. Под ногами хлюпала грязь, кругом шастали мелкие ящерицы и огромные, чуть ли не в руку размером, сколопендры. Лохмотья плохо защищали от колючек, и кожу иссекли кровоточащие царапины, но бывший аспирант упорно продирался дальше. И вот, наконец, заросли начали редеть, и между увешанными лоскутами мха ветвями заблестела вода. Еще несколько минут – и Лайонхарт выбрался на берег озерца, в которое со скалы, больше похожей на руины поросшего травой небоскреба, низвергался водопад. Невысокий, всего футов пятьдесят – никакого сравнения с той стеной воды, которая обрушивалась в ущелье всего в нескольких десятках ярдов левее, – но все равно он был неплохой маскировкой для уютной пещерки позади него. Той, где неплохо было бы укрыться, пережидая битву внизу. Ричард уже несколько дней как облюбовал ее под второй лагерь, припрятав там некоторые припасы. Настало время перебраться в это логово. Отряхивая с разбитых сапог грязь и членистоногих тварей, Лайонхарт шагнул к усеянному острыми камнями берегу озерца, и вдруг краем глаза уловил движение. Настораживал и непонятный блеск на скале, с которой низвергалась вода. Впрочем, может это всего лишь осколок стекла в разбитом окне? Вода постепенно отмыла его от грязи, и вот… Однако мускулы сработали прежде, чем мозг успел рассмотреть все варианты. Выработанная за время скитаний привычка бросила Дика за куст барбариса. Слух выделил из монотонного шума падающей воды плеск и выкрики. Это были человеческие голоса! Слов разобрать не удавалось или Ричард разучился их понимать за полгода одиночества, но монстры или роботы явно кричали бы по-другому. С сильно бьющимся сердцем он осторожно раздвинул колючие ветви и… будто окаменел. – Боже… я помер и оказался в раю? – еле слышно прошептал бывший аспирант, точно боясь спугнуть дивное видение. У самого водопада, всего в паре десятков ярдов от Лайонхарта, плескались две девушки. Они стояли по пояс в кристально чистой воде, одна – лицом к водопаду, а другая – глядя куда-то поверх затаившегося Ричарда. Обе неспешно надраивали кожу мочалками, а рядом на большом обломке коры покачивался кусок мыла. Солнечные зайчики скакали по их юным телам. Прелестницы весело переговаривались, казалось, не замечая ничего вокруг. Взгляд аспиранта, мигом забывшего обо всем на свете, слизнем прополз по спине одной из девушек, задержался на ее крепких ягодицах. Тут красотка тряхнула головой, и ее темные волосы, неровными плетями приклеившиеся к телу, взметнулись в воздух. Наблюдатель переключился на другую наяду. Приклеившись было к шоколадной медали соска, его взгляд скатился с небольшой, но милой груди, скользнул по подтянутому животу и надолго заблудился на золотом лужке. Ужасно не хотелось падать оттуда в ледяную воду… Кровь зашумела у Лайонхарта в ушах, и ему показалось, что голова сейчас взорвется, как перегретый паровой котел. Стало невыносимо жарко, а в нижней части живота по ощущению разлилось озеро раскаленной лавы. В груди будто бы крутился яростный вихрь, который буквально толкал аспиранта к купальщицам. Немудрено, ведь последний раз он видел женщину больше года назад, и то была полная медсестра лет пятидесяти, осматривавшая его перед вылетом на станцию. На орбиту, ссылаясь на трудные условия и негативное влияние различных излучений на репродуктивную систему, женщин не пускали. Оставалось довольствоваться картинками из Интернета. А тут – два юных обнаженных тела. Лишь протяни руку, и они – твои! Громко сглотнув, Ричард привстал и сделал шаг к озерцу… Неожиданно его внимание привлек новый звук – легкое прерывистое вжиканье и глухое постукивание. Дик зашарил взглядом по зарослям в поисках его источника, и тут на него будто антарктической вьюгой повеяло. Пожар вожделения она угасила не хуже лучшего огнетушителя. Аспирант рывком вжался в сырой мох, не обратив внимания даже на членистоногую тварь, которая угрожающе раззявила жвала прямо у его носа. Роботы! Два гуманоидных страшилища ростом почти десять футов каждый, похожие на рыцарей в латах. Они вышли из лесу, остановившись на берегу озера. Девушки, увлеченные беседой, не заметили гостей. Хотя, казалось бы, их вытянутые шлемы, напоминавшие головы жуков-оленей, сразу бросались в глаза. Поразительное легкомыслие! – Черт, бегите, дуры! – скрипнув зубами, чуть слышно произнес Ричард. Тщетно! Красотки все же приметили роботов, но лишь растеряно застыли, будто не веря увиденному. А у рыцарей на шлемах чуть пониже рогов зажглось по нескольку лампочек – может быть, глаз? Они выпустили красные лучи и те зашарили по соблазнительным формам… Неужели и у этих тварей пробудилась похоть? Только тут девушки, истошно заверещав, бросились наутек. Роботы шагнули в воду, и на их ступнях развернулось нечто вроде ласт. Странно, вместо того, чтобы тонуть, эти груды железа с удивительной легкостью заскользили по воде. Вероятно, одна из красоток в спешке зацепилась ногой за какую-нибудь корягу и, всплеснув руками, повалилась в воду. Ее тут же настиг робот. Он, точно грубый приставала, сходу крепко обхватил девушку за талию и его запястья несильно замерцали, после чего обнаженное тело опутали змеистые молнии. Красотка издала приглушенный вскрик и обмякла, а механический насильник легко и бесцеремонно, будто грузчик – небольшой мешок закинул ее на плечо. Он неспешно направился туда, откуда появился. Вторая девушка успела добежать до места, откуда из озерца вытекала небольшая речка, низвергавшаяся потом в ущелье. Деваться оттуда было некуда, налево и направо – лишь узкая полоска каменистого берега. Что же красотка предпримет? Торопливо набрав крупных камней, она принялась швыряться ими в преследователя, но тот с легкостью уклонился. Робот вытянул руку и сложил пальцы пистолетом. С указательного сорвался голубой луч, поразив безрассудную беглянку точно в середину лба. Глаза прелестницы закатились, и она подрубленной тростинкой рухнула на землю. Ее тело подхватило течение, унося к обрыву, но робот уже был рядом. Наблюдая, как нападавшие вместе с добычей неспешно возвращаются к лесу, Лайонхарт вскинул автомат. В его сердце словно вонзилась раскаленная игла, и в этот момент сильно захотелось разломать роботов на мелкие кусочки – пусть даже голыми руками. Неизвестно, чего в этом порыве было больше: благородства или банальной досады на то, что у него прямо из-под носа уводили соблазнительную плоть? Однако тут разум сказал свое веское слово, и аспирант усилием воли заставил себя снова залечь. «Ну что я сделаю? Их двое, а я один. Будь проклята моя беспомощность! – он уныло разглядывал последний магазин, вставленный в автомат. Злость сменилась глухой тоской. – Патронов мало, а я толком стрелять не умею…» Ричард, кусая губы, смотрел, как роботы неспешно углублялись в заросли. И тут он испуганно вытаращился: на опушку вышел еще один враг! Тоже похожий на рыцаря, только с человеческой головой. Черты грубо высеченного лица дышали ненавистью, и не отпускала мысль, что острые шипы, наподобие солнечных лучей торчавшие у этого чудища на лбу, висках и запястьях, готовы в любой момент воткнуться аспиранту в горло. Робот пристально разглядывал скалу в том месте, где с нее низвергался водопад. Что его так заинтересовало? «Да убурайтесь вы уже!» – с досадой подумал Лайонхарт. Его одежда промокла насквозь, от земли тянуло холодом, а по телу раздражающе шныряли какие-то твари. Вдруг из-за завесы водопада вышла еще одна девушка! Невысокая, но изящная, с милым круглым личиком, она казалась сказочной ундиной – хозяйкой этого уголка. На мгновение забыв о враге, Ричард пожирал ее широко раскрытыми глазами. Его сердце часто заколотилось, но на этот раз кровь струиться быстрее заставляла не только похоть. Ричард лишь мельком скользнул взглядом по формам незнакомки и остановился на ее лице. Большие и наивные, похожие на два горных озерца, глаза. Вздернутый носик, окруженный россыпью веснушек – они придавали этому, почти детскому личику особое очарование. Пухлые губки и огненный поток волос почти до пояса. – Хелен? Дени? Вы куда делись? Не бросайте меня! – прощебетала она скорее игриво, чем с беспокойством. И эти слова окончательно добили аспиранта. Когда-то над Лайонхартом, парнем угрюмым и закомплексованным, девчонки только смеялись. Он злился, презирая их, а любовь, особенно с первого взгляда, считал глупой выдумкой из женских романов. Ну или опасным неврозом, требующим серьезного лечения у психиатра. Что ж, похоже, этот недуг настиг и его! Легкое шипение водяных брызг, разлетавшихся от «ласт» рыцаря, и электрический гул оторвали Дика от романтических мыслей. Робот уже стоял прямо перед девушкой – грозный и безжалостный, как Азраил. Его ноги, едва касавшиеся воды, окружала кисея брызг, а предплечья искрились. Девушка, вскрикнув, метнулась в сторону, громко шлепая босыми ногами по мокрым камням, но вскоре поскользнулась. Ойкнув, она ударилась коленом, попыталась встать и не смогла. А враг уже был рядом, он протянул к жертве руку, похожую на когтистую лапу хищной птицы. Девушка испуганно заслонила лицо руками, и тут полыхнула голубоватая вспышка. Девичье тело безвольно растянулось на камнях. – Ну, уж нет, эту я тебе не отдам! – сквозь зубы прорычал Лайонхарт. В одно мгновение страх забился куда-то в дальний угол души, уступая место холодной злобе. В самом деле, кто он: человек или жалкий таракан, только и способный, что прятаться в тенях? На этот раз враг один, а его дружки ушли – авось в лесу, да за шумом воды, не разберут выстрелов. Это, конечно, было очень рискованно, но волна эмоций сейчас полностью захлестнула мозг. Внимательно оглядев робота, Ричард заметил, что на его затылке выделялось пятно – при взгляде на него вспоминался участок гладко выбритой кожи. Броня покрывала голову рыцаря спереди, сверху и с боков: вероятно, ее носитель был уверен, что позади него всегда будут оставаться лишь трупы. Вскинув автомат, аспирант прильнул к прицелу. Его руки дрожали, но дух был тверд. Надо было положить гада одной очередью! – Получай, урод! – нажав на спуск, от волнения сказал он слишком громко, и враг повернул голову. Выстрелы! Ствол задрался вверх и в сторону, и часть пуль выбила из скалы фонтанчики пыли. Остальные злыми осами ужалили робота в щеку. Тот отшатнулся, но устоял. Глаза рыцаря вспыхнули ярко, как раскаленные угли, и он, забыв о красотке, заскользил к укрытию Лайонхарта. Спина аспиранта мигом взмокла, сердце заколотилось так, что того гляди, расплющится о ребра. Крупно задрожав, Дик изо всех сил вдавил спусковой крючок. Грохот выстрелов перекрыл шум водопада, пули со звоном рикошетили от броневой плиты на груди робота. Он покачивался, но упорно приближался. И вот оружие смолкло. Ричард раз за разом в истерике давил на спуск, подергал предохранитель, оттянул рукоятку затвора, но все было тщетно. Патроны кончились, а враг оказался совсем рядом! Истошно завопив, аспирант швырнул ставший бесполезным автомат в робота и кинулся в лес. Ага, уйдешь тут! Враг, оттолкнувшись от прибрежного камня, стальным леопардом прыгнул на беглеца. Мощный удар в спину швырнул Лайонхарта на землю, он приложился головой о поваленное дерево, из глаз посыпались искры, а в ушах загудело. Он почувствовал, как что-то тяжелое вдавило его в грязь, но, как ни странно, воспринималось это приглушенно и все звуки словно пробивались через толстый слой ваты. Может, душа отделилась от тела, чтобы сбежать, наконец, из этого проклятого мира? Но нет, он все еще был тут, на берегу озерца. Ричарда перевернули на спину, и он увидел прямо перед собой рожу врага – она немного расплывалась, но жуткая ухмылка на ней выглядела вполне реалистично. Алые лучи, вырвавшиеся из глаз робота, зашарили по телу аспиранта. Казалось, сейчас они разрежут живую плоть на куски, но… Неожиданно робот отстранился, выпрямившись перед Лайонхартом по стойке «смирно». Секунды шли, складываясь в минуты, и ничего не происходило. Наконец, Ричард пришел в себя, и его зрение прояснилось. Он с тревогой и изумлением разглядывал стального рыцаря, неподвижно стоявшего перед ним с вытянутыми по швам руками. Чудилось, или он склонился в едва заметном поклоне? Это было настолько неправдоподобно… Кузнечным молотом грохотало в ушах сердце, отчаянно зудела под мокрой одеждой кожа и острые камни больно впивались в ягодицы, а Дик все не мог оторвать взгляда от своего несостоявшегося убийцы. Оцепенение и страх медленно отступали, вместо них ядовитой пеной со дна души поднималась злость. «Проклятье, как бесит это рыло! – подумал Лайонхарт, разглядывая жуткую морду робота. – Убрался бы он куда-нибудь…» И вдруг у него вырвалось: – Слышь, ты, стальной болван! Вали отсюда к черту, и чтоб я тебя больше не видел! В тот же момент рыцарь, явственно кивнув, зашагал прочь. Через несколько секунд он исчез в лесу, и уши больше не ловили ничего, кроме шепота листвы и криков животных. Какое-то время Ричард ошалело глядел на темную стену чащобы. Может, он ходил тут, ходил, выбился из сил, а потом задремал? Словом, роботы, девушки, да и эта стройка в ущелье и нападение на нее монстров – это ему все померещилось? Но тут взгляд наткнулся на цепочку следов на мягкой земле. По виду они были человеческими, только очень большими и форму имели не совсем такую. Похожую на граненый отпечаток рыцарского сапога. Значит, все было взаправду. Но что все-таки произошло? Ладно, для раздумий можно было найти место и поуютней. Поднявшись на ноги, Ричард подковылял к берегу. На другой стороне водной глади, у маленькой заводи, распростерлось на камнях тело девушки. Тем временем заходящее солнце ложилось спать на перину из густо-синих туч. Их рассекали ветвистые молнии. Стало заметно холоднее, и резкий порыв ветра пригнул к самой воде камыш. – Гроза идет, – пробормотал Лайонхарт. – Надо бы укрыться в пещере. И эту голую с собой прихватить. Пускай расскажет, что да как и откуда она. Файл 5. 17 ноября 3086 года. Сектор гидропонных культур Он пришел в себя среди холмов, укрытых густым туманом. Вероятно, Кугель валялся бы в беспамятстве много дольше, ведь ковер из сочной травы был столь мягок, а шелест огромных листьев навевал дрему. Впрочем, густой и теплый, не знавший, кажется, с начала времен ни малейшего движения воздух тоже не способствовал активности. Однако, ничто в этом мире не бывает постоянным: невесть откуда налетел порыв холодного ветра, прорвав в белесом одеяле паров широкие дыры. Обзор прояснился… «Где это я? – раздумывал робот-шар, недоверчиво оглядываясь. – Помню, я пробил стену, а что случилось дальше?» Увиденное снова удивляло. То, что раньше представлялось холмами, в действительности оказалось причудливыми сооружениями – чем-то вроде огромных клеток разных конструкций. Внутри каждой из них росла трава, а по прутьям решетки карабкались вьющиеся растения. Навряд ли они тут появились сами по себе, и уж конечно не были творением природы. Иначе как объяснить гексагональную, с идеально ровными краями, форму листьев, которые располагались строго в шахматном порядке? Да и сами побеги друг относительно друга размещал явно не бездумный случай, тут имелась четкая схема. Все растения были рассажены на внимательно подобранном расстоянии, имели выверенную высоту – так, чтобы не затенять соседние. Окраска их тоже оказалась необычной: в зависимости от положения в «клетке» она менялась от синеватой до красно-бурой. Тут нашлось место почти каждому оттенку спектра. Кое-где выделялись небольшие звезды цветов, попадались и плоды, причем кубической формы. «Оранжерея, наверное», – подумал робот-шар. Он лениво наблюдал, как металлические паучки, лазая по ветвям, аккуратно удаляли сухие листья, прищипывали усики и концы побегов, что-то вкалывали и замеряли. Конечно, они и урожай собирали, сгружая плоды в широкие воронки у земли. Тут выяснилось, что Кугель угодил, пробив решетчатую стенку, в один из таких тепличных боксов и теперь лежал среди острых дротиков травы. Неожиданно прямо из земли там и тут выдвинулись тонкие трубки, и на их концах раскрылись зонтики водяных брызг. – Ай, не мочите меня, я заржавею! – воскликнул робот-шар, выкатываясь на дорожку, идущую вдоль боксов. Похоже, их тут были тысячи, и они, размером от морского контейнера до небоскреба ровными рядами уходили в поредевший туман. А если глянуть поверх их крыш, то вдалеке просматривались массивные колонны, вознесшиеся на недостижимую высоту. Между ними были перекинуты балки, и на каждой громоздились блестящие параллелепипеды. Наверно, другие теплицы? Они купались в желтовато-зеленом свете, источаемом поверхностью колонн.