– Ну, хватит с меня. Сейчас ты за все ответишь, урод! Дик что есть силы всеми четырьмя конечностями вцепился в толстый стебель бамбука. Негр рванул его, но аспирант держался. Тогда Макс дернул еще и еще, стебель зашатался, сверху посыпались сухие листья, а из земли вылезли несколько оборванных корней. – Все, теперь мне крышка, – подумал Лайонхарт. Ему не было страшно, лишь тоскливо. Ведь он прав, этот буян: из-за их эксперимента все пошло кувырком. Теперь Дик почувствовал себя самым гадким существом на Земле. Может, стоило позволить швырнуть себя с обрыва и тем утихомирить грызущую душу совесть? Однако в голову пришла другая мысль. – Эй, остановись! – окликнул он Макса. – Да, я виноват, но еще могу кое-что сделать! Вспомни, зачем мы сюда пришли. Я хочу подключиться к их системе. Может, мне удастся ее перепрограммировать, заставить роботов служить людям? Старый мир не вернуть, но можно создать новый! Негр перестал его трясти, но не отпустил, а лишь стоял, мрачно рассматривая аспиранта. Тот поспешно добавил: – Кроме меня этого никто не сделает! – он указал на газон. – Только сунешься туда, и тебя поджарит, как цыпленка в гриле! Посверлив Лайонхарта уничтожающим взглядом еще какое-то время, негр мрачно буркнул: – Ладно, чеши уж… Опасаясь, что Макс передумает, Дик вскочил на ноги и бросился к воротам пирамиды. По идее, роботов больше не осталось, но кто знал, какие еще там гадости скрывались? Впрочем, не поджарили ведь его до сих пор, как ту стрекозу? Макс уселся на камень, хмуро глядя аспиранту вслед. Но тут взгляд негра упал на первого робота, валявшегося на газоне. Красной жидкости из-под него натекло с озеро Мичиган. – Эй, постой, – окликнул он Лайонхарта. – Подтащи-ка эту железяку сюда! Ричард замер, глядя на Макса с непониманием, но вид у того был столь мрачный, что аспирант поторопился выполнить приказ. Робот весил фунтов двести, не меньше, и Дик весь взмок, пока его тащил. Хорошо еще, что газон был идеально ровным, а трава – скользкой от влаги. – Давай, тренируйся! Тебе полезно, а то вон какой щуплый, – ухмыляясь, ехидно подбадривал его негр. – Я бы помог, но не хочу стать жареным цыпленком! Хотя ему, скорее всего, просто нравилось наблюдать за страданиями Ричарда. Но в конце концов робот был вытащен к краю бамбуковых зарослей, и аспирант рухнул рядом, хватая ртом воздух. – Так, что тут у нас, – выдохнул Макс, вынимая нож. Ощупав стальные пластины на голове робота, он просунул лезвие между ними. Ловко орудуя ножом, отковырял одну пластину, потом другую. Вскоре вся голова самурая была освобождена от брони. Теперь на Макса и Дика смотрело вполне человеческое лицо, только лишенное кожи. Четко виднелись мимические мышцы, из оставленных ножом порезов текла кровь. На лице негра отобразилась целая гамма эмоций – удивление, испуг, отвращение. Он срезал мышцы на щеках самурая, и обнажилась кость. Потом поковырял его шею: а там обнаружилась конструкция из металла и пластика, заменявшая позвоночник. Мышцы цеплялись к небольшим ушкам по краям искусственных позвонков. Заинтересовавшись, Макс отцепил несколько броневых пластин на руках робота. Тут и вовсе нашлось нечто удивительное. Возле плечевого сустава плоть переходила в конструкцию из металлических штанг, трубок и ячеистых тяжей какого-то синтетического материала. Некоторое время Дик и Макс молча разглядывали этот странный гибрид человека и машины. Потом негр, нахмурившись, с нажимом произнес: – Что-то я все хуже отношусь к науке. Так что иди-ка ты парень, займись делом. А то мало ли что? – он демонстративно поиграл ножом перед носом Лайонхарта, и того как ветром сдуло. Инцидент 12. 17 июня 2087 года. Коммуникационный терминал Омнисферы Ворота открылись неожиданно легко, стоило дотронуться до них всего одним пальцем. Лайонхарт попал в совершенно пустой коридор, облицованный гладким кафелем и похожий на душевую: под потолком как раз виднелись металлические раструбы. Пока Дик осматривался, оттуда ударили струи зеленоватого пара, имевшего резкий химический запах. Аспирант раскашлялся, но тут же поперхнулся, когда зеленый туман разрезали световые лучи. Они зашарили по стенам, не пропуская ни единого дюйма поверхности, а потом сконцентрировались на госте. Ричард замер, не решаясь вдохнуть. Неужели охранные системы таки решили прикончить его? Он реально боялся, что ему конец: или лучи его порежут на гуляш, или застрекочут пулеметные очереди, или задохнешься в этом тумане. Но все обошлось. Загудела вентиляция, быстро высасывая пар, а потом с легким звоном распахнулись двери во внутренние помещения. «Наверно, дезинфекция, а заодно и проверка», – предположил Лайонхарт. Когтистая лапа страха, сжавшая сердце, немного ослабила хватку, но не исчезла совсем. Он попал в кольцевую галерею, где вдоль одной из стен на равных промежутках шли входы в комнаты, а на другой была лишь одна – в круглый зал в центре. Судя по всему, внутри пирамида оказалась спланированной в форме цветка: один центральный зал и девять ромбических комнат, окружавших его, а между ними – узкий коридор к выходу. Поразмыслив, Дик решил для начала осмотреть комнаты по периметру. Почти все они, кроме двух, были пусты. В одной стояла пара стеклянных баков с дозатором. Первый был заполнен белесой жижей, напоминавшей сметану или не застывший жир. Мазнув пальцем по крану, Дик понюхал и лизнул капельку массы. Она оказалась чуть сладковатой и имела легкий цветочный аромат. В другом баке находились сероватые брикеты с круглыми вмятинами, напоминавшие куски хозяйственного мыла. Нажав педаль, Лайонхарт вынул один, поскреб ногтем, понюхал. Кажется, это что-то вроде печенья. Может, такова пища для роботов? Раз у них была биологическая часть, то ее надо кормить. Поразмыслив, аспирант положил в рюкзак несколько брикетов, но жижи нацедить не решился. В другой комнате обнаружились три овальные капсулы со стеклянным верхом. Внутри их устилала мягкая ткань, а от основания в пол уходили провода и трубки. Сбоку были несколько экранов с непонятными графиками, под ними перемигивались кнопки. Что это такое? Кровати? Наконец, Ричард отправился в центральный зал. Здесь возле стены высились несколько шкафов, опутанных проводами. Они издавали низкий гул, из отверстий на корпусах веяло нагретым ветерком, и воздух наполнял запах нагретой изоляции. Тут же находился подковообразный пульт, усеянный индикаторами и лампочками. Дик опустился в кресло рядом и с тоской уставился на пульт. Ни тебе экранов, клавиатуры или хотя бы переключателей – такое ощущение, что эту конструкцию собирали инопланетяне. Единственное, за что цеплялся взгляд – причудливый отросток с расширением на конце, оканчивавшийся острым штырем. Угрожающе поднятое жало скорпиона, не иначе. «Ну и как мне подключиться к этой штуке? – уныло размышлял Лайонхарт. – В лоб себе эту иглу воткнуть? Макс меня точно прибьет, если я уйду отсюда с пустыми руками!» Печально вздохнув, он откинулся на спинку кресла и прикрыл веки. Неожиданно темнота перед глазами засверкала разноцветными вспышками, вроде тех, что возникают, когда сильно ударился головой или увидел яркий свет. Снова пала тьма, но в ней замелькали колючие искры. Они вытянулись метеорами, будто Лайонхарт проваливался куда-то сквозь вселенную, а затем в пустоте из зеленых линий нарисовалась клетчатая сфера. Секунду спустя ее покрыла текстура, и Ричард, охнув, узнал в этом шаре модель Земли. Рядом выстроились колонки цифр, загадочные графики и полотна текста. Единственное что аспирант разобрал среди всей этой абракадабры – это крупную надпись: «The DNA test of identity is completed. Access to the Omnisphere system via control station №240 granted». «Ого, – после нескольких секунд растерянности поразился Дик. – Так это интерфейс прямого взаимодействия компьютера с мозгом! Слыхал о разработке такого». Похоже, его куда-то таки пустили, и это радовало. Значит, предположения были верны. Но что с того толку? Остальная информация все время менялась и понять в ней ничего было нельзя. Снова накатило уныние. «Что вообще происходит с этим чертовым миром? И чего это за Омнисфера такая?» Картинка изменилась. Ричард увидел Землю и Луну, а сбоку – маленькое изображение концентрических кругов. Между планетой и ее спутником двигалось небольшое колечко с продетой в него гирляндой из геометрических фигур. К этой конструкции с Земли, откуда-то из района Калифорнии, тянулся зеленый пунктир. «Так это же наш Орбитрон-7!» – догадался Лайонхарт, подаваясь вперед. Из торчавшей на боку ускорителя конструкции, похожей на громкоговоритель, вылетел пучок белых черточек. Они умчались в темноту космоса, и тут картинка с концентрическими кругами увеличилась. Стрелка показывала движение пучка: сперва он летел к шару, украшенному большим кольцом, а потом двинулся по его собственной орбите. Вот эта метка описала полный круг, и ускоритель выплюнул навстречу ей другой пучок – на этот раз из красных точек. Две метки неуклонно сближались. Но тут из северной части Корейского полуострова, над которым как раз пролетала станция, взлетели несколько треугольничков. Некоторые из них упали на южную часть полуострова, а другие – на выгнувшегося рядом дракона – Японский архипелаг. Поверхность земли озарили яркие вспышки. От них во все стороны разбежались тонкие линии, и целый фейерверк из них накрыл то место, где встретились выпущенные ускорителем пучки. В этом месте зажглась маленькая звезда. Она стремительно расширялась, и что-то странное творилось с ней. На ее поверхности вспухали грибовидные структуры, распускались цветы, надувались и опадали пузыри. Темнота космоса пошла волнами, и одна из них захлестнула ускоритель. Его кольцо сломалось, прочие элементы разлетелись в разные стороны, а потом вся конструкция кучей покореженного хлама рухнула в южную часть Тихого океана. Его воды всколыхнулись, забурлили, и на побережье всех окрестных стран обрушились гигантские цунами. Неужели падение столь небольшого объекта могло вызвать такое? Но то было лишь началом. Вся планета заходила ходуном, будто пудинг, причем не только вода, но и суша. Планета завибрировала, ее располосовали змеистые трещины, пена облаков забурлила. А потом Земля… взорвалась! Вернее, это только показалось на первый взгляд. На самом деле это напоминало ускоренную съемку того, как распускается цветок. Только что был плотный шарик, и вот из него в стороны выстрелили лепестки, потом тычинки, откуда-то прилетели насекомые, и образовалась новая сложноустроенная структура. И она продолжала расти. Вот что-то подобное произошло и с планетой. Сперва в том месте, куда упала станция, из вод океана вознеслись скалы – настолько высокие, что Эверест рядом с ними казался прыщиком. В море выплеснулись потоки лавы, все заволокло плотными облаками пара. А гигантские трещины бежали дальше, вспарывая материки, выворачивая наизнанку огромные пласты коры. Некоторые куски планеты и пузыри лавы взлетали в космос, образуя на орбите россыпи материи. Планета за несколько мгновений превратилась в подобие кастрюли с кипящим супом или кашей. Бурлили, смешиваясь, разные жидкости, а среди них плавали твердые куски. Процесс набирал темп, и пенящаяся жижа лезла наружу, заливая все вокруг. Вот камень, лава, потоки воды и пара устремились во все стороны, создавая переплетающиеся нити, разворачиваясь в лепестки и пузыри. Земля теперь напоминала морского ежа, иглы которого были утыканы скрученными водорослями и мусором, среди которого ползала причудливая живность. Космос тоже не избежал возмущения: звезды пустились в пляс, было видно, как само пространство расширялось и сжималось, завинчивалось спиралями. Растущая структура захватила Луну и, разорвав ее в клочья, сделала своей частью. Затем настала очередь болтавшихся неподалеку астероидов. Теперь экран показал схему Солнечной системы крупным планом. Космический «морской еж» все расширялся. Вот его иглы вонзились в Венеру и Марс. Эти планеты начали рассыпаться на куски, их вещество подхватила буря, вовлекая в общее месиво. Ричард был потрясен увиденным. Выходит, их эксперимент вызвал искажения в структуре пространства-времени, и вся планета разрушилась? Причем не только она, но та же судьба настигла все, что находилось вокруг? А Дик еще надеялся выбраться к людям, найти не тронутые катастрофой места! Удивительно вообще, как в этом хаосе кто-то ухитрился выжить. Будто острая рапира пронзила грудь аспиранта, и отчаянно захотелось разбить голову о стену. Лайонхарт вцепился в отросшие патлы и рвал их, но боль в душе была сильнее. Слезы потоком устремились из глаз. Лучше бы корейцы запустили свои ракеты в их станцию! Со своим экспериментом они были все равно что мальчишки, которые из озорства режут кота, а потом с ужасом и отвращением шарахаются от растерзанного животного. Впрочем, спустя несколько минут цунами отчаяния, захлестнувшее аспиранта, отхлынуло. В душе воцарилась пустота. «Ладно, как я говорил Барри, прошлого не вернуть. Мы сумели взбаламутить пространство, но отмотать время назад не можем, – мрачно размышлял Дик. – Я обещал, что раз суперкомпьютер еще работает, то заставлю его построить новый мир». Изображение снова поменялось. Теперь «космический еж» стал прозрачным, остались лишь линии, очерчивающие его контуры. Небольшой участок был выделен зеленым, и когда Лайонхарт присмотрелся к нему, тот увеличился в размерах. С удивлением Дик увидел Национальную лабораторию имени Лоуренса в Калифорнии, откуда велось управление проектом и там же находился основной блок суперкомпьютера. Вот от него во все стороны протянулись, ветвясь, золотистые линии. Они стремительно опутывали планету, вернее то, во что она превратилась. Получившийся рисунок напоминал лабиринт проводников на микросхеме. Тут и там вырастали крупные здания, в глубину забуривались шахты. Возникали подобия жилых кварталов, промышленных предприятий, станций связи и других, вовсе непонятных сооружений. Особенно густо застраивались места, где множество линий сплеталось в один узел. Ричард заметил, что вся эта паутина имела слоистую структуру. Ближе всего к поверхности находилось что-то похожее на ретрансляционные станции с множеством антенн. Следующий пояс занимали несколько крупных городов, самый большой из которых формой напоминал… сидящего медведя. Ниже помещалось нечто вроде гигантских теплиц или оранжерей, а еще дальше – промышленные объекты. Под ними вглубь структуры уходили какие-то колодцы. На химическом факультете аспирант видел сложные, состоявшие из множества разбросанных в пространстве атомов модели сферических полимеров. Кроме того, гостям с других кафедр химики любили показывать причудливые кластеры из игольчатых кристаллов, сросшихся между собой под разными углами – эдаких морских ежей. Если на такого «ежа» надеть многомерную модель полимера, то получится нечто вроде того, что Лайонхарт сейчас видел на экране. Похоже, это и была Омнисфера. Маленькие точки забегали вдоль линий туда-сюда, а еще на карте появились некие существа. Присмотревшись, Ричард с удивлением понял, что они напоминали тех насекомоподобных роботов, которые трудились на стройке в каньоне. «Не может быть! – вспыхнула догадка у аспиранта. – Суперкомпьютер или его часть пережили катастрофу, и теперь он пытается выстроить новую систему, которая охватывает всю планету. А эти роботы, наверно, исполнители, – его сердце радостно застучало. – Тогда моя задумка уже почти воплотилась в жизнь. Надо просто убедить систему построить для жителей деревни новый дом». Аспирант заерзал в кресле от возбуждения, но тут на карте кое-что переменилось. Один из нижних поясов структуры густо обляпали красные пятна. Каждое из них состояло из мелких, постоянно двигавшихся точек, что придавало им сходство с мушиным роем. Вместе эти пятна складывались в фигуру, напоминавшую схематическое изображение волчьей морды. Тварь скалилась, и ее язык, разделяясь на множество тонких отростков, тянулся к узлам сети. Тут и там эти щупальца слизывали четкие линии схемы, но зеленые точки сразу же устремлялись восстанавливать разрушенное. Тщетно, ведь атаки повторялись снова и снова. Один из участков, где крутились вихри из красного и зеленого, увеличился. С высоты птичьего полета Дик увидел гористую местность. В центре широкой котловины высилась недостроенная пирамида, рядом с ней виднелись фундаменты еще нескольких сооружений. Уже знакомые скорпионы-гиганты неспешно укладывали огромные блоки, рядом копошились механические насекомые поменьше. И тут трудовая идиллия была нарушена. Из-за соседнего хребта выплеснулась черная лавина. Только это были не вода, снег или каменное крошево, а десятки тысяч существ, которые атаковали строителей. Рабочие отступили, а вперед выступили рыцари в сверкающих на солнце доспехах. Завязался бой – яростный, плотный. Реками полилась кровь, во все стороны отлетали лапы и обрубки механических тел. Картинка исчезла, и у Ричарда спина взмокла от холодного пота. Суперкомпьютер пытался выстроить новый мир, но орды нечисти мешали ему? А что будет, если такой отряд заявится в поселок? Лучше поскорее убраться в безопасное место, под защиту крепких стен! Вот только где их найти? Лайонхарт сообразил, что команды машине отдаются силой мысли или голосом. Похоже, все увиденное ему показали не просто так, а в качестве ответа на невысказанные вопросы. Потому, недолго подумав, Дик громко приказал: «Искусственный интеллект Хайланд! Здесь недалеко поселок выживших. Забери их в безопасное место и обеспечь всем необходимым!» В центре поля зрения возникла картинка: перевернутый треугольник с ушками и маленькими овалами в верхней трети. Он напоминал стилизованную лисью мордочку. Уже знакомый Дику аватар Хайланд. Лиса ощерила острые зубки – это можно было принять за хитроватую улыбку, – а потом прямо в голове аспиранта прозвучало очень приятное сопрано: «Запрос пользователя не может быть удовлетворен. Станция связи №240, где вы находитесь, не предоставляет достаточных прав для отдачи таких команд. Так же имейте в виду, что система Омнисферы находится на ранней фазе строительства. Для соединения с управляющим модулем вам необходимо пройти в узловой терминал. Ближайший из них располагается…» Перед глазами возникла трехмерная фотография каньона и массивной колонны, возводимой на берегу протекавшей по его дну речки. Схема рядом показывала кратчайший маршрут до этого места. Тут изображение заколебалось, пошло полосами и погасло. Лайонхарт удивленно заморгал, осматривая пульт перед собой. Голова слегка кружилась, было ощущение песка в глазах. В целом аспирант чувствовал себя так, будто очнулся после сна, когда вроде провалялся долго, но это принесло лишь разбитость. – Похоже, меня просят на выход, – пробормотал Дик, разминая спину и руки. Они затекли, а ноги вовсе были как деревянные и через них будто проскакивали электрические разряды. Он встал и сделал несколько шагов, но поскользнулся и упал. Причем так неудачно, что ударился головой об самый большой из шкафов, стоявший рядом с пультом. Раздался хруст, и дверца шкафа, сделанная из темного стекла, приоткрылась. В лицо аспиранта повеяло нагретым воздухом, пропитанным запахами пластика и озона. Внутренности шкафа озарял тусклый свет нескольких диодов, позволявший кое-что разглядеть – трубки и провода, пакеты микросхем и металлические стойки. Ничего интересного. Потирая ушибленный затылок, Дик начал подниматься, как вдруг замер. В глубине шкафа смутно вырисовывались контуры… чего? Сначала он подумал, что это – крупный паук, раскинувший ножки на большой микросхеме. Ножки были явно искусственными, из металла и пластика. Они действительно вонзались в печатную плату, разветвляясь множеством электрических цепей. Десятки проводков и трубок тянулись к массивному брюшку паука. Постой, рисунок на нем казался подозрительно знакомым… Заморгав, Лайонхарт пригляделся, и тут в его животе повеяло лютой стужей. Сердце пропустило удар, глаза вытаращились почти как у долгопята. «Профессор Химмелькнакер?!» – вскрикнул Ричард, отшатнувшись. Приоткрытый шкаф исчез из поля зрения, но жуткое видение все еще висело перед аспирантом. Высокий лоб, обрамленный редкими волосами, бульдожьи щеки и орлиный нос. Хорошо знакомые черты, которыми подсознание наделяло всевозможных монстров, которые регулярно гонялись за Диком во сне. Такое случалось всякий раз после того, как профессор делал ему очередную выволочку, ведь угодить ему нельзя было в принципе, а запасов яда у него хватило бы, чтобы отравить все население Индии. Вот только почему глаза у Курта закатились, а рот разинулся в беззвучном крике? Да и что Химмелькнакер делал в этом шкафу, куда делось его тело? После катастрофы он подрос так, что даже не влез бы в этакий ящик! Кто и как его туда упаковал? Может, ему нужна помощь? Дик сделал пару нетвердых шагов к шкафу, и тут ему сделалось настолько жутко, будто он увидел в тенях по углам целую орду демонов, готовых разорвать его в клочья. Цунами страха накрыло аспиранта с головой, и он стремглав вылетел из зала. Остановился он, лишь миновав газон, окружавший пирамиду. Здесь, под лучами заходящего солнца стало немного легче. Но обернуться все равно не хватило сил: Ричарду казалось, что в спину веяло могильным холодом. – Эй, пацан! – услышал он знакомый голос. – Ты чего так резко выскочил? На еще каких-то роботов напоролся? – то говорил Макс, развалившийся в тени раскидистого граба. – Или, – по лицу негра расплылась ухмылка, – призраков увидел? Ну, зайчиков и мышек всяких, которых вы, яйцеголовые, мучаете? – Нет, все нормально, – тяжело дыша, ответил Лайонхарт. Он сказал это с нажимом, убеждая самого себя. – Что надо, я выяснил, а команд отсюда нельзя отдавать. Нужно идти к каньону за водопадом. – А, ну ладно тогда. Но иди сам, а то я чего-то не в форме… Негр закатал штанину, и Дик увидел глубокую рану на его лодыжке. Из нее обильно сочилась кровь, но то было не самым худшим. Вокруг раны раскинулась серебристая паутина. Эта сеть, тянувшаяся из кровоточащей дыры, змеилась по коже и в некоторых местах погружалась в нее. Ричарду живо вспомнилась голова профессора, и желудок свился узлом. Аспирант резко согнулся, закряхтел, и его вырвало. – О, стравил! Ты чего? Подумаешь, дырка! На войне мне хуже приходилось. Вообще кишки из пуза вываливались, – негр говорил бодро, но ухмылка его была явно вымученной, да цвет лица казался необычно бледным. – Все, катись. Я тут сам как-нибудь эту дрянь выковыряю и доплюхаю в деревню. Ричард смерил его долгим взглядом и решительно заявил, как припечатал: