— О да. Наши ученые выпотрошили внутренности из этого «жучка», прежде чем отдали мне; они утверждают, что в нем не осталось ни одной работающей детали. Теперь, я думаю, тебе понятно, почему мною были предприняты такие меры предосторожности. Девушка медленно кивнула. Значит, дело вовсе не в том, что взрываются пузыри: их истинные враги наверняка уже в курсе последних событий. Похоже, Директор Эвери совершенно прав — и сильно напуган, насколько это вообще возможно для человека с такой холодной аналитической натурой. Несколько минут оба молчали. Вертолет сделал еще один разворот, и луч солнца упал на лицо Деллы. Они летели на восток над Лонг-Бич в сторону Анахайма — так, во всяком случае, назывались эти места на старых географических картах. Внизу в серо-оранжевой дымке в разные стороны расходились линии улиц, отчего возникало ложное ощущение порядка. В действительности под ними простирались долгие километры заброшенных выжженных строений. С трудом верилось, что угроза, о которой говорил Эвери, родилась где-то здесь, в Северной Америке. Впрочем, подозрения Директора вполне могли иметь под собой серьезные основания. Если запретить промышленность и серьезные научные исследования, люди обязательно найдут другие способы, чтобы получить желаемое. …А если они в состоянии делать такие штуки, вполне возможно, что у них хватит ума и на то, чтобы обойти все квантовые теории и научиться взрывать пузыри. — Вы думаете, они сумели внедриться в Мирную Власть? — Не сомневаюсь. Мы самым тщательным образом проверили наши лаборатории и залы совещаний. Было обнаружено семнадцать таких «жучков» на Западном побережье, два в Китае и еще несколько в Европе. Возле наших находок не удалось найти никаких передающих устройств, поэтому мы считаем, что камеры были привезены в эти места случайно. Такое впечатление, что зараза распространяется из Калифорнии. — Значит, им известно, что мы заинтересовались их деятельностью. — Да, но не более того. Враг совершил несколько серьезных ошибок, а нам, в свою очередь, пару раз улыбнулась удача: в калифорнийской группе у нас есть информатор. Он пришел к нам менее двух недель назад, словно с неба свалился. Мне кажется, он не подсадная утка, потому что все рассказанное им совпадает с тем, что удалось обнаружить нам самим, только он рассказал нам немного больше того, что мы знали. Мы собираемся покончить с этими людьми. Причем самым законным образом. Мы уже давно не устраивали показательных процессов — со времен случая с Якимой» Ты будешь играть самую важную роль в этой операции, Делла. Ты женщина, а в наши дни все, кроме Власти, относятся к слабому полу без должного уважения. «Представители Мирной Власти не далеко ушли от всех остальных», — подумала Делла. — Ты будешь незаметной для врага, пока не станет слишком поздно. — Вы имеете в виду работу агента? — Ну, конечно же, милочка. Насколько мне известно, ты выполняла задания и посложнее. — Да, но… — Ноя управляла работой агентов в Монголии. Эвери накрыл рукой руку Деллы. — Это вовсе не понижение по службе. Докладывать о том, как идут дела, ты должна только мне. Ты возглавишь калифорнийскую операцию и будешь ее контролировать — конечно, насколько это возможно с нашими средствами связи. Для работы в тылу заклятых врагов нам нужен один из самых лучших агентов» который прекрасно ориентируется в тех местах и которого мы могли бы снабдить надежной и достоверной легендой. Делла родилась и выросла в Сан-Франциско. Целых три поколения члены ее семьи были ремонтниками — и агентами Власти. — Кроме того, у меня для тебя особое, очень ответственное задание. Выполнение его может оказаться гораздо важнее всей остальной операции. Эвери положил на стол цветную фотографию. Фотография была не очень качественной. Перед входом в сарай стояла группа мужчин — фермеры-северяне, если не считать черного мальчишки, разговаривавшего с высоким молодым человеком, который держал в руках восьмимиллиметровое ружье. Делла сразу догадалась, кто это такие. — Видишь типа в самой середине — рядом с тем, у которого солдатская выправка? Лицо указанного Эвери человека было всего лишь смазанным пятном, но он показался Делле ничем не примечательным: лет семидесяти или восьмидесяти — сотни таких же стариков можно встретить на улицах любого Северо-Американского Анклава. Делла не обратила бы на него ни малейшего внимания, если бы даже столкнулась с ним нос к носу. — Мы думаем, что это Пол Хелер. — Эвери посмотрел на своего агента. — Имя тебе незнакомо? Ты вряд ли найдешь его в книгах по истории, но я его отлично помню. Еще со времен, предшествовавших Войне. Я был тогда ребенком. В Ливерморе. Он работал в лаборатории моего отца и.., именно он изобрел пузыри. Делла снова посмотрела на фотографию. Она понимала, что сейчас удостоилась чести и особого доверия: Эвери сообщил ей один из секретов, который был известен только Совету старых Директоров и который последний из них унес бы с собой в могилу. Она попыталась увидеть что-нибудь выдающееся в смазанных чертах. — Конечно, Шмидт, Кашихара, Бхадра — они сделали пузырь, но блестящая идея силового поля такого вида принадлежит Хсяеру. Самое забавное, что он даже не был физиком. Короче говоря, он исчез сразу после того, как началась Война. Очень умно. Хелер не стал ждать, пока мы захотим с ним покончить. После уничтожения национальных армий нашей самой главной задачей стало его поймать. Нам это не удалось. Примерно через пятнадцать лет, когда мы установили контроль над всеми оставшимися лабораториями и реакторами, поиски доктора Хелера прекратились. Однако сейчас, после стольких лет, когда пузыри начали взрываться, мы его обнаружили… Теперь ты Понимаешь, почему я уверен, что пузыри «умирают» неестественной смертью. — Это он, Делла. — Эвери постучал пальцем по фотографии. — В течение следующих нескольких недель мы предпримем решительные действия против сотен людей. Однако все это ни к чему не приведет, если ты не сможешь разыскать одного-единственного человека, которого зовут Пол Хелер. ВЗГЛЯД В БУДУЩЕЕ Рана Эллисон, похоже, не собиралась открываться, да и внутреннего кровотечения, судя по всему, не было. Нога болела, но идти Эллисон могла. Они с Квиллером соорудили небольшое укрытие примерно в двадцати минутах ходьбы от места катастрофы, над которым сейчас висело огромное облако красноватого дыма. Если все происшедшее объясняется какой-то разумной причиной, тогда дым привлечет спасательные отряды военно-воздушных сил. Если же дым заинтересует не тех, кого нужно, они с Квиллером достаточно далеко от останков космического корабля, чтобы иметь возможность избежать нежелательных встреч. По крайней мере Эллисон очень на это надеялась. Теплый ласковый день клонился к вечеру — и до сих пор никаких признаков присутствия людей в лесу. Эллисон вдруг заметила, что стала не в меру болтливой, на душе у нее было неспокойно.» Несколько теорий объясняли то, что с ними случилось: например, во время их последнего витка разошелся какой-нибудь шов на обшивке кабины — это могло быть достаточно логичным объяснением катастрофы. Гипоксия подкрадывается совершенно незаметно: разве не так погибли три советских пилота в самом начале освоения космоса? Кроме того, становится понятным, почему их с Квиллером воспоминания такие неясные и путаные. Получилось так, что они не успели выйти на новый виток. И оказались в австралийских джунглях… Если что-то разладилось в системе управления кораблем в самый последний момент, они, возможно, оказались бы на Мадагаскаре. Тут их вряд ли примут с распростертыми объятиями, надо будет прятаться, пока разведывательные отряды военно-воздушных сил не обнаружат место катастрофы… Спасательная бригада может прибыть в любой момент, например, под прикрытием ВВС их вызволит из этой передряги морской десант. Ангусу это объяснение почему-то показалось малоправдоподобным. — А Купол? Никто на Земле не смог бы построить такую штуку, чтобы мы об этом не узнали. Могу поклясться, что она на километры уходит в небо. Он махнул рукой в сторону второго солнца на западе. Сквозь густую листву было трудно что-либо разглядеть, но по пути сюда с места катастрофы Эллисон и Квиллер смогли как следует рассмотреть оба светила. Когда девушка, прищурившись, смотрела прямо на фальшивое солнце, она видела овал неровной формы — настоящее солнце явно отражалось от какой-то громадной изогнутой поверхности. — Я знаю, что эта штука очень большая, Ангус, но ей совсем не обязательно быть физическим телом. Может, мы имеем дело с каким-нибудь недавно изобретенным эффектом инверсии. — Тебе видна только та часть, что находится довольно далеко от земли, где, кроме неба, ничего не отражается. Если забраться на одно из высоких деревьев, можно увидеть, как в самом основании Купола отражается береговая линия. — Гм-м. Эллисон не требовалось забираться на дерево, чтобы поверить Квиллеру. Проблема заключалась в том, что она никак не могла согласиться с его объяснением случившегося. — Посмотри правде в глаза, Эллисон, мы оказались в совершенно не знакомом нам месте. Однако надпись на могильном камне доказывает, что мы по-прежнему на Земле. Могильный камень. Такой маленький по сравнению с Куполом — и такой необъяснимый. — Ты считаешь, что мы попали в будущее? — Все сходится. — Ангус кивнул. — Я не знаю, сколько нужно камню времени, чтобы стать таким старым: мне кажется, мы перенеслись вперед не больше, чем на тысячу лет. — Он ухмыльнулся. — Прямо как в книгах — всегда именно столько времени и проходит, когда герои оказываются в будущем. Эллисон улыбнулась ему в ответ. — Ну, уж лучше так, чем «Планета обезьян» или что-нибудь в этом же роде. — Угу, мне не нравятся места, где принято убивать всех «лишних» путешественников во времени. Эллисон бросила взгляд сквозь густое зеленое покрывало леса на второе солнце. Всему этому обязательно должно найтись другое объяснение. Они несколько часов проспорили, пытаясь прийти к какому-нибудь разумному решению, договорившись в конце концов, что дадут идее под названием «Мадагаскар» двадцать четыре часа на реализацию. После этого доберутся до побережья и пойдут вдоль него, пока не обнаружат хоть какие-нибудь признаки существования людей. * * * Поздно вечером они услышали свистящий вой, который быстро превратился в оглушительный рев. — Самолет! Эллисон вскочила на ноги. Ангус взглянул на небо и на радостях чуть не начал приплясывать. Какая-то темная, похожая на стрелу тень пронеслась над их головами. — Это же А-511, Господи! — ликовал Квиллер. — Ты Оказалась права, Эллисон! Он обнял девушку. Самолетов было по крайней мере три штуки. Воздух гудел от рева двигателей. Серьезная операция. Третий самолет кружил примерно в ста метрах от того места, где прятались Эллисон и Квиллер. Один из новых самолетов Сикорского, на таких летали только морские десантники. Эллисон и Квиллер бросились по узкой тропинке в сторону ближайшего самолета, Эллисон даже на время забыла о боли в ноге. Вдруг Квиллер схватил ее за руку. Потеряв равновесие, девушка резко повернулась к нему. Пилот показывал ей на спускающийся самолет, различимый сквозь просвет в густых ветвях деревьев. — Рисунок… — только и смог выговорить Ангус Квиллер. — Что? И тут Эллисон заметила. Часть крыла самолета была покрыта экстравагантным пестрым рисунком. А посередине красовалась буква фита.., или тета. Очень не похоже ни на один военный знак из тех, что доводилось видеть Эллисон Паркер. Глава 14 Атмосфера открытого шахматного турнира совсем не изменилась за последние сто лет. Гость из 1948 года удивился бы, увидев плюш, странные стрижки и изготовленную вручную одежду. Но вот что важно: неформальная обстановка, напряженная работа мысли, тишина в зале, длинные столы и ряды участников разных возрастов — эта картина показалась бы гостю из прошлого хорошо знакомой. Изменилось только одно, хотя нашему путешественнику по времени понадобилось бы некоторое время; чтобы заметить эту перемену. Участники играли не в одиночку. Командное участие в турнире не разрешалось, однако практически все серьезные игроки имели помощников, обычно в виде серой коробочки, пристроившейся возле шахматной доски или на полу у ног игрока. Сторонники более консервативных методов предпочитали небольшую клавиатуру, которая связывала их с компьютерными программами; другие, казалось, вовсе не пользовались посторонней помощью, но время от времени их отсутствующий взгляд останавливался на какой-то точке в пространстве: Совсем немногие шахматисты относились с презрением к любым видам технократического волшебства и были игроками в старом, привычном смысле слова. Вили относился к категории наиболее удачливых сторонников этого принципа. Он бросил мимолетный взгляд на шахматные доски, стараясь понять, кто играет сам, а кто из участников турнира пользуется помощью процессоров. Там, где кончался игровой стол, в открытые окна огромного павильона можно было увидеть синюю полосу Тихого океана. Вили заставил себя вновь сосредоточиться на игре, безуспешно стараясь не обращать внимания ни на столпившихся возле стола зрителей, ни на своего противника. Они едва вышли из дебюта Рая Лопеза — так, во всяком случае, вчера вечером Джереми называл положение на доске, — но у Вили уже возникло хорошее предчувствие относительно исхода этой партии. Просматривалась интересная возможность атаки на королевском фланге, если только противник не приготовил какого-нибудь сюрприза. Это будет пятая победа Вили подряд. А отсюда и собравшаяся вокруг них толпа. Вили оставался единственным участником турнира, не пользовавшимся помощью процессора, который до сих пор не испытал горечи поражения. Он улыбнулся своим мыслям: возникла совершенно непредвиденная ситуация, но она доставляла Вили огромное удовольствие. Им никогда никто не восхищался (если не считать его воровской репутации в Нделанте). Было бы очень неплохо продемонстрировать этим людям, какими бесполезными на самом деле являются их машины. На время Вили даже забыл, что всякое дополнительное внимание к его персоне только усложнит их миссию: теперь им будет трудно незаметно ускользнуть с турнира. Вили еще секунду смотрел на доску, а потом двинул вперед ладейную пешку, начиная последовательность ходов, исход которых был предопределен. Он нажал кнопку своих часов и только после этого, наконец, поднял глаза на противника. Темные карие глаза смотрели на Вили, Девушка — женщина, ей, должно быть, около двадцати пяти лет — улыбнулась, увидев его последний ход, наклонилась вперед и поднесла к виску наушник своего процессора. Мягкие черные волосы рассыпались по ее руке. Прошло почти десять минут, и зрители начали постепенно расходиться. Вили просто сидел и старался делать вид, что не разглядывает девушку. Она была почти такого же роста, как и он лишь немногим выше полутора метров. Вили никогда до сих пор не доводилось видеть такого красивого существа. Он мог просто сидеть рядом с ней и молчать… Ему вдруг захотелось, чтобы их партия продолжалась бесконечно.