Его сын посмотрел на какой-то прибор у себя на коленях. — Кроме нас, поблизости нет никаких крупных существ, полковник. — Отлично. Тем не менее дома нам еще предстоит многое сделать. — В его голосе послышалась усталость. — Вили, ты знаешь, почему мы поехали провожать тебя втроем? — Нет, сэр. Когда Вили разговаривал с полковником, слово «сэр» получалось у него совершенно естественно. Он уважал этого человека едва ли не больше всех других людей, если не считать, конечно, самого Нейсмита. Лидеры джонков, как и боссы Нделанте Али, требовали, чтобы к ним обращались уважительно, но только старый Каладзе давал своим людям что-то взамен. — Я хотел убедить тебя, сынок, что ты для нас важен, потому что можешь помочь Полу в его работе. Мы не хотели оскорбить тебя на совещании вчера вечером, просто мы не сомневались, что ты ошибаешься насчет Майка. — Он поднял руку, и Вили пришлось сдержаться. — Я не буду с тобой спорить. Я знаю, что ты уверен в своей правоте. Нам не удалось достичь согласия по этому вопросу.., однако мы все равно нуждаемся в тебе. Ты знаешь, что Пол Нейсмит — ключевая фигура в нашей игре. Может быть, он сумеет разгадать секрет пузырей и избавить нас от Мирной Власти. Вили кивнул. — Пол сказал, что ты ему необходим, что без твоей помощи он может не успеть довести дело до конца.» Его ищут, Вили. И если Власти доберутся до него прежде, чем он решит задачу.., ну, тогда вряд ли у нас останется надежда. С нами обойдутся точно так же, как с Мастеровыми в Ла-Джолле. Вот так-то. Мы взяли с собой Элмиру. — Он показал на кобылу, которую вел Росас. — Майк говорит, что ты еще в Лос-Анджелесе научился ездить на лошади. Вили снова кивнул. Конечно, это было преувеличением — он разве что держался в седле. В Нделанте Али ему несколько раз приходилось верхом спасаться бегством от представителей местной власти. — Мы хотим, чтобы ты вернулся к Полу. Тропа, перед которой ты стоишь, проходит под старым шоссе номер 101. Я думаю, что ты ни с кем не встретишься, если не будешь слишком сильно отклоняться к югу. Там неподалеку расположен перевалочный пункт и заправочная станция для грузовиков. Впервые за все время заговорил Росас: — Должно быть, он и в самом деле нуждается в твоей помощи, Вили. Единственное, что сможет спасти старика, — дом в горах. Если тебя поймают и заставят говорить… — Я говорить не намерен, — сердито прервал его Вили и постарался не думать о том, что принято делать с упрямыми пленниками в Пасадине. — Если попадешься Мирной Власти, выбора у тебя не будет. — Да? Значит, с тобой все случилось именно так, сеньор джонк? Мне почему-то не кажется, что ты с самого начала планировал нас предать. Так что же произошло? Я знаю, что ты попался в сети этой китайской сучки. Значит, все дело в ней? — Голос Вили с каждым словом становился все пронзительнее. — Значит, ты стоишь так мало? — Хватит! Каладзе произнес одно это слово негромко, но так резко, что Вили сразу же смолк. Полковник медленно слез с повозки на землю, а потом наклонился так, что его глаза, по-прежнему скрытые прибором ночного видения, оказались на одном уровне с глазами Вили. И каким-то невероятным образом Вили вдруг почувствовал, что эти глаза яростно сверкают сквозь темные пластиковые линзы. — Если кому и следует возмущаться, так это Сергею Николаевичу и мне. Ведь это мой внук, а не твой, навеки остался в пузыре Мирной Власти. Если кому и следует быть подозрительным, так это мне. Майк Росас спас тебе жизнь. И я имею в виду не только то, что он доставил тебя к нам живым и невредимым. Он провел тебя в тайные лаборатории, а потом лишь секунды решили, остаться вам в живых или погибнуть вместе с Джереми. И то, что ты получил там, — это сама жизнь. Я видел тебя, когда ты уезжал в Ла-Джоллу: если бы ты и сейчас был так сильно болен, то не смог бы позволить себе роскошь тратить столько сил на гнев. Эти слова заставили Вили замолчать. Последние восемь дней были такими напряженными, полными ярости и разочарования, что он действительно не заметил, насколько улучшилось его самочувствие, ведь в прошлые годы болезнь всегда немного отпускала его. Но с того дня, как он начал принимать таблетки, боль стала отступать, причем гораздо быстрее, чем когда-либо раньше. С тех пор как он вернулся на ферму, Вили ел с большим удовольствием, чем за последние пять лет. — Ладно. Я помогу. При одном условии. Николай Сергеевич выпрямился, но ничего не сказал. — Если Власть найдет Нейсмита, то игра проиграна, — продолжал Вили. — Возможно, Майк Росас и эта женщина Лу знают, где он находится. Если вы обещаете в течение десяти дней не давать им вступать в контакт с внешним миром, тогда у меня есть хоть какой-то смысл сделать то, о чем вы просите. Каладзе не стал отвечать сразу. Дать такое обещание, чтобы удовлетворить «фантазии» мальчишки, было совсем не трудно, но Вили знал: если русский согласится, он сдержит свое слово. Наконец Николай Сергеевич произнес: — То, что ты просишь, выполнить очень сложно. Практически выходит, что нам придется их запереть. Полковник бросил взгляд на Росаса. — Конечно. Я согласен. — Предатель сказал это быстро, как будто даже с радостью, и Вили подумал, что, вероятно, что-то упустил. — Ну хорошо, я даю тебе слово. — Каладзе протянул Вили худую сильную руку. — А теперь нам пора, скоро рассвет. Сергей и Росас повернули лошадь и повозку, а затем старательно уничтожили все следы своего пребывания в этом месте. Предатель избегал смотреть на Вили и не поднял на него глаз даже тогда, когда закрывал за собой дверь в секретный проход. Вили остался один с маленькой лошадкой в темной ночи. По-прежнему шел дождь, и, несмотря на накидку, тонкая струйка воды затекала юноше за воротник. * * * Вили и не представлял, насколько трудно вести лошадь в непроглядной тьме; когда он смотрел на Росаса, ему казалось, что это совсем легко. Конечно, Росасу не надо было следить за неожиданно появляющимися ветками, которые — если их не убрать с дороги — хлестали животное по голове. В первый раз, когда это произошло, Элмира чуть не убежала. Тропинка шла через холмы, полностью исчезая там, где постоянные дожди еще больше размыли прошлогодние овраги. Вили прекрасно помнил карты местности, которые показал ему Каладзе, и это помогло ему не сбиться с пути. До старого шоссе номер 101 оставалось по меньшей мере пятнадцать километров — длинный нудный путь под дождем. И тем не менее Вили совсем не устал, а боль в мышцах была даже приятной. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо. Юноша погладил маленький мешочек у себя на груди и произнес короткую благодарственную молитву Единому Истинному Богу за то, что удача пока еще от него не отвернулась. Зато хватало времени на размышления. Вили не мог забыть, с какой радостью Росас согласился на домашний арест для себя и Деллы Лу. Они наверняка что-то придумали. Лу очень умна.., и так же красива. Вили не знал, почему Росас стал предателем, но вполне допускал, что помощник шерифа поступил так ради этой женщины. Неужели все китайские девушки похожи на нее? Ни разу в жизни Вили не доводилось встречать такой красавицы. Он не переставая обдумывал, как в конце концов разоблачит Деллу и Росаса, и так погрузился в размышления, что, невзирая на очки и все прочее, чуть не свалился в овраг, по дну которого мчался бурный поток. Им с Элмирой понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы выбраться из оврага, причем Вили едва не потерял свои чудесные очки. Благодаря этому происшествию Вили снова вернулся в реальный мир. Лу прекрасна, словно олеандр, или — это сравнение было даже точнее — словно глендорская кошечка. Они с Росасом что-то придумали, и если Вили не сможет сообразить, что именно, он погибнет. * * * Прошло несколько часов, а Вили так и не пришел ни к какому решению. Близился рассвет, дождь стих. Вили остановился в поредевшем лесу и посмотрел на восток. Небо местами было очень чистым, только кое-где сияли крошечные огоньки — звезды. Деревья отбрасывали многочисленные тени, а между холмами виднелся большой отрезок шоссе номер 101. Движения не было, хотя далеко на юге Вили заметил, как перемещаются тени — наверное, грузовики Мирной Власти. А еще он увидел ровный яркий свет — вероятно, это и был тот перевалочный пункт, о котором говорил Каладзе. Внизу прямо к шоссе подходило лесное болото. Дорогу много раз размывало, и наконец над болотом проложили небольшой деревянный мост. У Вили был выбор, в каком месте подобраться к шоссе. Путь занял дольше, чем он предполагал. Небо на востоке определенно посветлело, а Элмира стала ступать гораздо увереннее. * * * Вили так и не решил загадку Деллы Лу и Росаса. Если они не смогут послать сообщение, тогда кто это сделает? Кто знает, где искать Росаса, с одной стороны, а с другой — находится вне пределов «Красной стрелы»? Неожиданно юноша замер на месте; лошадь, шедшая сзади, подтолкнула его своим мягким носом, и он упал на колени, но не обратил на это никакого внимания. Ну, конечно!.. Бедняжка Вили, дурачок Вили, он всегда готов помочь своим врагам! — Вили принялся внимательно осматривать лошадь в поисках нежелательного багажа. Провел рукой по ее животу и сразу же обнаружил то, что искал: передатчик был большим, его диаметр равнялся почти двум сантиметрам. Наверняка в него вмонтирован таймер, чтобы передатчик не начал работать там, где его могли бы обнаружить приборы Каладзе. Вили взвесил передатчик на ладони — ужасно большой, это, наверное, один из «жучков» Власти. Росас мог бы воспользоваться чем-нибудь менее заметным. Вили вернулся к лошади и снова все проверил, затем разделся и проделал то же самое со своей одеждой. Утренний воздух дышал прохладой, ноги юноши ушли в мягкую грязь… Он чувствовал себя великолепно. И все же посторонних предметов больше не нашел, отчего у него снова возникли неприятные сомнения. Если бы речь шла только о Лу, понятно… Кроме того, надо было решить, что делать с «жучком». Вили оделся и отвел Элмиру в сторону от дороги. Издалека донесся нарастающий шум мотора. Деревянный настил задрожал, осыпав человека и лошадь мелкими комьями грязи. Прямо у них над головами проехал грузовик, и Вили удивился тому, что деревянные мостки выдержали. Наконец-то ему пришла просто отличная идея! Всего в нескольких километрах к югу находился перевалочный пункт водителей грузовиков. Если привязать лошадь где-нибудь здесь… Скорее всего можно обернуться меньше, чем за час. Там останавливаются не только грузовики Мирной Власти; водители фургонов и повозок с лошадьми тоже туда заезжают. Не составит никакого труда пробраться на станцию на рассвете и прикрепить приборчик на какой-нибудь фургон. Вили радостно ухмыльнулся. Вот так-то, мисс Лу и мистер Росас! Если ему немного повезет, Власти будут считать, что Нейсмит прячется где-то в районе Сиэтла. Глава 22 Эллисон Паркер казалось, что она стала героиней готического романа. Впрочем, если бы только это! Она сидела в лесу прямо на земле и смотрела на север. Так далеко от Купола погода была такой же, как раньше, пятьдесят лет назад, только вот дождь шел чаще. Если не смотреть по сторонам, вполне можно убедить себя, что ты на загородной прогулке, присела отдохнуть в прохладной тени. Можно даже вообразить, что Ангус Квиллер и Фред Торрес еще живы и что, вернувшись в Ванденберг, она отправится на свидание с Полом Хелером. Однако стоило повернуть голову налево, как становился виден особняк ее спасителя, почти скрытый высокими деревьями. Даже при ярком солнечном свете дом казался мрачным и неприветливым. Может, все дело в личности владельца? Старик Нейсмит такой незаметный и мягкий… Эллисон почему-то была уверена, что с ним связана какая-то ужасная тайна. И как в любом готическом романе, его пожилые слуги были такими же незаметными и молчаливыми. Конечно, за последние несколько дней кое-что стало проясняться, а самый главный секрет стал ей известен в первый же вечер. Когда она привезла старика к особняку, слуги были очень удивлены и постоянно твердили одно и то же: «Хозяин вам все объяснит». Сам «хозяин» был к этому моменту практически без сознания, так что вряд ли Эллисон смогла бы получить от него ответы на интересующие вопросы. В этом странном доме с ней обращались хорошо, кормили, выдали чистую, хотя и не слишком подходящую по размеру, одежду. Окна ее спальни — практически мансарды — находились под самой крышей. Мебель здесь была простой, но элегантной; один только полированный шкаф для одежды стоил больше тысячи долларов.., там, в ее мире. Эллисон сидела на лоскутном стеганом одеяле и мрачно думала о том, что, если утром ей не будут даны какие-нибудь внятные объяснения, она пешком отправится обратно на побережье, сколько бы солдат, желающих ее подстрелить, там ни было. Сгущались сумерки, а огромный дом, как и прежде, оставался безмолвным. В полной тишине Эллисон ясно различала шум аплодисментов и смех зрительской аудитории. Прошло несколько секунд, прежде чем она сообразила, что кто-то включил телевизор… Интересно, днем она не видела в доме ни одного телевизора. Ха! Пятнадцать минут любой передачи скажут ей о новом мире больше, чем месяц разговоров с Биллом и Ирмой! Эллисон распахнула дверь и начала прислушиваться к негромким веселым звукам. Программа вдруг показалась ей странным образом знакомой, разбудив воспоминания о том времени, когда она была настолько мала, что едва могла дотянуться до выключателя телевизора. «Субботний вечер»? Да, шоу называлось именно так. Эллисон послушала еще немного: обыгрывались намеки на актеров и политиков, которые успели умереть задолго до того, как она поступила в колледж. Эллисон спустилась по лестнице и устроилась рядом с Моралесами, чтобы посмотреть старые телевизионные шоу. Они не возражали против присутствия девушки, а с течением дней даже раскрыли ей кое-какие секреты. Она действительно попала в будущее, отстоящее от ее времени примерно на пятьдесят лет. Моралесы рассказали о войне и эпидемиях, которые практически положили конец существованию ее мира, и о силовых полях, называемых «пузырями», благодаря которым родился новый мир. Однако, несмотря на то что некоторые вещи ей объясняли, многое по-прежнему оставалось непонятным. Старик не вступал ни в какие контакты, хотя Моралесы сказали Эллисон, что он поправился; значит, избегал ее общества. Странно. Слуги вели себя дружелюбно и позволяли ей принимать участие в домашней работе, но Эллисон чувствовала: старик хотел бы, чтобы она покинула особняк. С другой стороны, они не могли ее отпустить, опасаясь армии Мирной Власти не меньше, чем она, — если ее поймают, тайна местонахождения особняка будет раскрыта. Эллисон оставалась в доме, чувствуя смущение и легкое неудовольствие хозяев. Она видела своего спасителя всего несколько раз с тех пор, как они приехали, каждый раз мельком, и ей ни разу не удалось с ним поговорить. При этом он не покидал особняка. Эллисон слышала его голос за закрытыми дверями, причем иногда он разговаривал с женщиной — не с Ирмой Моралес. Женский голос почему-то казался Эллисон знакомым. Господи, я бы сейчас все отдала за то, чтобы увидеть дружелюбное лицо! Чтобы поговорить с кем-нибудь — с Ангусом, Фредом, Полом Хелером… Эллисон в раздражении встала и вышла на солнце. Над побережьем по-прежнему висели утренние тучи. Серебряная арка силового поля, закрывающего Ванденберг и Ломпок, уходила прямо в небеса. Ничто не могло сравниться с этим грандиозным великолепием. Даже горы начинаются с подножий, а потом медленно переходят в плоскогорья. Ванденбергский пузырь вздымался вверх, крутой и нематериальный, словно сон. Именно эта блистающая полусфера содержала в себе большую часть ее прежнего мира, ее старых друзей. Они были заключены там, в безвременье, точно так же, как она, Ангус и Фред были заключены в пузыре, возведенном вокруг их космического корабля. Придет день, когда ванденбергский пузырь лопнет… Откуда-то из-за деревьев прокаркала ворона — слетела с вершины сосны, сделала небольшой круг и уселась на другую ветку. Сквозь жужжание насекомых вдруг донесся приглушенный стук копыт. По узкой тропе, проходящей как раз мимо нее, медленно приближалась лошадь. Эллисон снова спряталась в тени и стала ждать.