– Прошу прощения! – заорал он, изо всех сил пытаясь говорить с мексиканским акцентом. – Мистер Стронг настаивает на сохранении герметичности во избежание заражения! Боже, только бы они не заметили пулевые отверстия в стенке… Сержант отошел от двери, его губы шевельнулись – судя по всему, он крепко выругался. Брайерсон почти читал его мысли. Из людей, можно сказать, сделали картошку–фри, а тут какой–то штабист думает о том, как бы ни запачкать свои белые перчатки. Срочник снова шагнул к кунгу и крикнул: – Есть пострадавшие? – Если не считать того, что мы все схватили дозу – все в порядке. Несколько разбитых носов и выбитых зубов, – отозвался Уил. – Главная батарея накрылась, так что связь мы держать не можем. – Ясно, сэр. Ваш узел выпал из сети. Мы наладили связь с «Оклахома Лидер компани» и мобильным штабом дивизии. «Оклахома» хочет говорить с мистером Стронгом. Штаб дивизии хочет говорить с полковником Альваресом. Долго еще вы не сможете выйти? «Долго, спрашиваете? Столько, сколько будет нужно». – Подождите пятнадцать минут, – крикнул он после секунды размышлений. – Слушаюсь, сэр. Мы вернемся, – с этим двусмысленным обещанием сержант и его сопровождающие удалились. Брайерсон запрыгал обратно к пульту управления. – Не спускайте глаз с наших спящих красавцев, Эл. Если мне повезет, нам этих пятнадцати минут хватит за глаза. – На что? Чтобы связаться с Мичиганом? Помещение для совещаний затянула голубая дымка, потом превратилось в веранду, залитую солнечным светом, с видом на поросшую лесом бухту. Со стороны воды слабо доносился смех и плеск волн. Старый Роберто Ричардсон использовал только полномасштабную голотрансляцию и никогда не соглашался на меньшее. Однако сцена была блеклой, почти призрачной. Возможности внутренних источников питания кунга не соответствовали претензиям грузного мужчины, на вид лет тридцати, который только поднимался по ступеням. Мистер Ричардсон удивленно смотрел на них. – Уил? Ты? Брайерсон повернул камеру так, чтобы видеть стол. – Как видишь, ни то, ни другое. Значит, ты следишь за этими склоками? – Forcierto. Их освещает большинство служб новостей. Могу поспорить: они тратят на эту войну больше денег, чем ваша благословенная Мичиганская Полиция. Кстати, ядерная бомба не из вашего арсенала? Уилли, мальчик мой, это было потрясающе. Вы уничтожили пятую часть их бронетехники! – Это не наша бомба, Робер. – Ах… Ну, тоже хорошо. «Правосудие Среднего Запада» за такие штуки разрывает контракт. Время было дорого, но Уил не удержался и задал еще один вопрос: – А что «Полиция Штата Мичиган»? Ричардсон вздохнул. – Как я и предполагал. Наконец–то подняли в воздух несколько вертушек. Теперь они летают над головой у Дэйва Крика и жужжат. «Спрингфилдский киборг–клуб» вдруг заинтересовался линиями поставок нью–мексиканской армии. Результат – несколько аварий. Убить киборга не так–то просто, да еще «Норкросс Секьюрити» поддержали ребят транспортом и оружием. Нью–мексиканцы выделили каждому батальону Уачендоновскую глушилку, так что пузырями сейчас никто не пользуется. Воюем по старинке, как в двадцатом веке. – В общем, масса внимания со стороны общественности – думаю, даже в Республике. К сожалению, общественным мнением орудия не зарядишь. – Ты же знаешь, Уил, вам стоило купить у меня еще что–нибудь. А так… Сэкономили несколько миллионов – на воздушных торпедах, на штурмовиках, на танках. И что из этого получилось. Если бы… – Господи Иисусе, да это же Роббер Ричардсон!!! Большой Эл с возрастающим изумлением таращился на голокартинку. Ричардсон прищурился. – Так плохо видно, Уил… Тебя что, уже сослали в ад на вечные муки? Откуда ты говоришь?.. Да, мистер Невидимка, это Роберто Ричардсон. Большой Эл вышел на «веранду». Если бы она была настоящей, он оказался бы в двух метрах от Ричардсона; подойти ближе не позволял стол. – Из–за таких засранцев, как вы, все и началось! Вы продавали нью–мексиканцам все, что они не могли произвести сами: самолеты с роскошными характеристиками, военную электронику… Эл сделал неопределенное движение руками, указывая куда–то в недра кунга. То, что он говорил, было весьма недалеко от истины. Уил заметил, что на некоторых приборах действительно красуется логотип фирмы Ричардсона. «ВВС США инкорпорейтед – Поставки пассивной аппаратуры ночного видения, более – двадцати лет на рынке оружия». Вот за эту технику нью–мексиканцы могли не беспокоиться. Ричардсон привстал со своего кресла и стукнул кулаком по воздуху. – Смотрите сюда. Мне хватает оскорблений, которые я выслушиваю от собственной племянницы и внуков… чтобы выслушивать их еще и от первого встречного, – он встал, положил свои дисплей в кресло и направился к лестнице, которая вела вниз к реке, прячущейся где–то в тени. – Подожди, Робер! – крикнул Брайерсон; он несколько раз махнул рукой, призывая Большого Эла отступить в дальний угол. – Я позвонил тебе не за тем, чтобы ты выслушивал оскорбления. Ты очень удивишься, если я скажу, зачем именно… Слушай, я сейчас все объясню… К тому моменту, как он закончил, торговец оружием снова вернулся в свое кресло. Потом засмеялся. – Могу догадаться. Ты залез прямо в львиное логово, верно? – его смех внезапно оборвался. – И попался. Верно. И никаких «в последний миг Брайерсона осенило»? Извини, Уил, но я такой, какой есть. Если я смогу что–нибудь сделать, я сделаю. Я не забываю тех, кому должен… или обязан. Это были как раз те слова, которые Уил надеялся услышать. – Ты ничего не сможешь для меня сделать, Робер. Когда мы оказались в этом кунге, мы позволили себе небольшой блеф, но скоро нас раскусят. А вот кое–кому другому благотворительная помощь пришлась бы очень кстати. Лицо Ричардсона осталось непроницаемым. – Смотри, могу поспорить, что у тебя есть несколько самолетов и бронетранспортеров, которые проходят последние испытания на плато Беллвью. Еще, насколько я знаю, у тебя есть склады боеприпасов. Если собрать вместе «Полицию Штата Мичиган», «Правосудие Инкорпорейтед» и еще пару–тройку полицейских служб, народу наберется как раз достаточно, чтобы укомплектовать эту технику экипажами. В конце концов, этого будет достаточно, чтобы нью–мексиканцы дважды подумали, прежде чем… Ричардсон покачал головой. – Я человек нежадный, Уил. Если бы я сдавал технику напрокат, вашей «Мичиганской Полиции» было бы достаточно попросить. Но, видишь ли, вас немного перехитрили. Нью–мексиканцы – и люди, которые, как я сейчас думаю, за ними стоят, – заплатили мне авансом за всю технику, которая будет выпущена в течение ближайших четырех месяцев. Понимаешь, о чем я говорю? Одно дело – помогать людям, которые мне симпатичны, и другое – нарушать условия контракта. Особенно учитывая, что мы всегда делали ставку на надежность. Уил кивнул. Идея оказалась не такой уж блестящей. – Возможно, все обернется к лучшему, Уил, – умиротворенно продолжал Ричардсон. – Я знаю, твой дружок–горлопан мне не поверит – просто потому, что это я говорю, – но мне кажется, что Среднему Западу не стоит ввязываться в эту драку. Мы оба знаем: из этого завоевательного похода ничего не выйдет – и в ближайшее время это станет очевидно. Вопрос заключается только в том, сколько жизней положат обе стороны и сколько всего при этом будет разрушено. И еще – сколько зла затаят люди. Эти мексиканцы заслужили, чтобы на них скинули бомбу… да и не только этого… Но все это может закончиться священной войной, наподобие той, что так долго бушевала на берегах Колорадо. С другой стороны, если вы позволите им прийти и поселиться на этих землях, посадить там какое–нибудь «правительство»… что ж, лет через десять они сами собой превратятся в счастливых анархистов. Уил невольно улыбнулся. Если разобраться, Ричардсон говорил о себе. Уил знал: этот старый самодур первоначально был атцланским агентом, который должен был подготовить вторжение на Северо–Запад. – Ладно, Робер. Я об этом подумаю. Спасибо за беседу. Казалось, Ричардсон действительно разговаривает с призраком Уила, стоящим на его веранде. Во всяком случае, его темные глаза смотрели прямо в глаза лейтенанта. – Береги себя, Уилли. Холодный северный пейзаж подернулся рябью и на миг стал похож на сон о рае, а потом исчез. Вокруг снова была жестокая реальность – с ее темным пластиком, мигающими дисплеями и оглушенными нью–мексиканцами, которые лежали на полу. Ну, что теперь, лейтенант! Позвонить Роберу – вот единственная идея, которую можно было осуществить. Еще можно связаться с «Полицией Штата Мичиган», но он не сможет сообщить им ничего полезного. Уил облокотился на пульт управления и закрыл потное лицо руками. Почему бы не последовать совету Робера? Позволить им прийти, и пусть силы, которые вершат историю, сами обо всем позаботятся. Нет. Для начала, нет никаких «сил, которые вершат историю», кроме тех, что существуют в представлении и воображении отдельных личностей. Правительство – это просто учреждение, созданное людьми тысячу лет назад. И нет никакой причины надеяться на то, что нью–мексиканцы откажутся от этой идеи – разве что принудить их к этому силой. Либо они должны сами убедиться в ее несостоятельности. Но была и другая причина, более личная. Ричардсон рассуждает так, словно нью–мексиканское вторжение – это нечто особенное, стоящее выше таких вещей, как «коммерция», «законы», «контракты». Но он ошибается. За исключением своей силы и уверенности в собственной правоте, нью–мексиканцы ничем не отличаются от какой–нибудь банды, которая решила пощипать клиентов «Полиции Штата Мичиган». И если он умоет руки, если умоет руки «Полиция Штата Мичиган», это будет означать нарушение контракта. Подобно Роберу, «Полиция Штата Мичиган» может сказать, что надежность – это ее конек. Значит, рано вылезать из седла и складывать оружие. Вот только вопрос: что они с Элом могут сделать прямо сейчас? Уил повернулся, чтобы взглянуть на монитор камеры внешнего наблюдения, вмонтированный в люк. Обычный недостаток подобных устройств: картинка не поступает в компьютерную сеть кунга, а поэтому, чтобы посмотреть на монитор, приходилось подойти к двери. Впрочем, смотреть было не на что. Штаб дивизии был уничтожен, а сам кунг стоял на дне небольшой расщелины. Наиболее сильное впечатление производила дымящаяся листва и желтый известняк. Потом послышался вой реактивной турбины. Боже милостивый… К кунгу направлялось три машины. Потом Уил увидел сержанта–срочника, с которым разговаривал несколько минут назад. Если что–то делать, то прямо сейчас. Он оглядел окрестности кунга. Стронг – высокопоставленный правительственный чиновник. И что с того?.. Уил попытался вспомнить. В Атцлане, который фактически оставался феодальным государством, такой человек считался бы очень важной персоной. Собственно, правительство занимается только тем, что обеспечивает безопасность нескольких вождей. Однако Нью–Мексика – совсем другое дело. Ее правители выбираются путем голосования, а законы преемственности выглядят куда более разумно, так что люди вроде Стронга особенной ценности не представляют. На самом деле, в этом–то и заключается смысл. Такое государство – нечто вроде огромной корпорации, в которой граждане выступают в качестве акционеров. Конечно, это не совсем точная аналогия: ни одна корпорация не станет силой принуждать акционеров поддерживать ее существование. Но тем не менее. Если угрожать кому–то из управляющих этой огромной организации, это произведет куда больший эффект, чем, скажем, оскорбление в адрес совета директоров «Мичиганской Полиции». В конце концов, в непра… неуправляемых землях существует добрый десяток полицейских служб, куда более сильных, и многие из них заключают субконтракты с более мелкими фирмами… Значит, вопрос заключается в том, как дотянуться до кого–нибудь вроде Президента Мартинеса или генерала Крика. Уил нажал кнопку вывел на экран изображение, которое поступало с камеры на борту самолета или вертолета, пролетающего южнее поля сражения. Юго–восточнее фермы Шварца растянулась цепочка облаков, похожая на товарный состав. Воздух как будто подернуло дымкой. С севера над горизонтом громоздились грозовые тучи. Как все знакомо… Ах, да. Предупреждение Метеослужбы Топики… Угроза торнадо… Брайерсон поморщился. Он знал об этом еще с утра. И что–то сидящее в самом дальнем углу его сознания твердило с безумной надеждой: торнадо сам выбирает себе жертву. Конечно, это чушь. Современные ученые придумали, как уничтожать торнадо. Правда, еще не научились управлять ими… Современные ученые придумали, как уничтожать торнадо. Уил сглотнул. Вот что надо было сделать – если бы было время. Один звонок в штаб–квартиру. И все. Снаружи донеслись крики, в дверь начали стучать. Хуже того: Уил услышал, как что–то царапает металл, и кунг слегка качнулся. Значит, кто–то пытается пролезть через пол… На шаги по крыше Уил просто не обращал внимания: он пытался поймать спутниковый канал и связаться с «Полицией Штата Мичиган». Вот уже появилась знакомая эмблема, черная с золотом… И тут дисплей погас. Лейтенант предпринял еще одну тщетную попытку ввести код, потом снова посмотрел на экран внешней камеры. Прямо перед кунгом стоял майор, его лицо казалось высеченным из камня. Уил потянулся и включил громкую связь. – Мы только что отладили звук, майор. Что происходит? Это остановило мексиканца, который уже приоткрыл рот, чтобы произнести заготовленную фразу. Офицер попятился и заговорил куда более спокойно, чем собирался. – Я только что сказал, что выпадения радиоактивных осадков не отмечалось. Один из его подчиненных шумно блевал в кустах. Возможно, радиоактивных осадков действительно не было, однако, если никто из них не получит медицинскую помощь в самое ближайшее время – а не после радиоактивного дождичка в четверг, – то это отразится не только на боеспособности солдат. – … Поэтому нет никакой необходимости герметизироваться.