Лейни пыталась стать частью города и научиться заводить друзей, а ещё старалась принимать помощь и не быть такой одинокой. Сегодня ей правда не помешала бы подмога. — Хорошо. Пошли в кладовую. В маленькой комнатке наедине с сексуальным бывшим морпехом… Что может случиться? * * * Мэтт пошёл за пышнотелой владелицей бара в комнату с заставленными полками алкоголем. По чувствам ударили ароматы опилок и рома. Следовало бы вернуться к расследованию, но Мэттом завладело любопытство. Лейни махнула на верхний ряд. — Чтобы у нас не отобрали лицензию, нужно вести тщательный учёт продаж, поэтому инвентаризация обязательна. Ты пересчитываешь бутылки водки в верхнем ряду, а я запишу. — Ладно. — Он может заглянуть туда и без стремянки, а вот Лейни нет. — Почему тебе не нравится помощь? — Обычно, мне она не нужна. Ну, конечно. Он переставил две бутылки. — Семь бутылок. — Отлично. А текилы? — спросила она. Рядом с джином лежала стопка фотографий разных бутылок. — Ты делаешь отличные фотографии. — Спасибо. — Десять бутылок текилы и две джина. — Мэтт сдвинул фотографии и посмотрел на Лейни. — Давно ты занимаешь фотографией? Поджав губы, она записала числа в блокнот и подняла глаза. — Всегда занималась. Ну, в детстве я пробовала заниматься спортом, но не пошло. А на двенадцатый день рождения мама подарила мне фотоаппарат, и я подсела. — Она улыбнулась, и у Мэтта от её улыбки перехватило дыхание. — У меня даже была своя фотолаборатория. А когда появились цифровые аппараты, жизнь стала фантастической. Он спустился к следующей полке. — А почему? Ну, из всех хобби, почему ты выбрала именно фотографию? — Ну, рисовать я не умею, — проговорила она. Он обернулся и выгнул бровь. — Семь бутылок бурбона. Она записала. Сосредоточившись на лице Лейни, Мэтт заметил, что она покраснела. — Хорошо, мне просто нравится ловить момент… чтобы у меня были доказательства существования этого момента. Доказательство, которое останется после того, как меня не станет. — В её словах послышался оттенок грусти. И такой тон мог говорить либо о проблемах со здоровьем, либо о сомнениях, что может долго прожить. — С тобой всё хорошо? — тихо спросил он. — Да. — Она указала на полку. — Продолжай считать. Он не мог заставить её открыться, учитывая, что сам лгал. Кроме того, он скоро уедет из города. — Три ящика имбирного эля, два ящика пепси и по три ящика пива "Уоллес Брэуингз" и "Айдахо Селект". — Повернувшись, он посмотрел на полки в противоположном конце комнаты. — Почему тебе не нравился спорт? Она убрала прядь волос, упавшую на глаза. — Я была немного неуклюжей и совсем не забавной. — Она так и не подняла глаза. — Что ещё? — поддавшись инстинкту, надавил он. Она вздохнула. — Как я уже говорила моя мама пила, и много. Я никогда не знала, придёт она на игру, чертыхаясь и качаясь или сияя от гордости. — Отстой. — Да. Детство прошло одиноким. — Она подняла голову и посмотрела на него. — А ты? Я имею в виду, у тебя есть братья, но какими были твои родители? Вопрос почему-то застал его врасплох, но он ответил вполне естественно. — Мой отец служил в армии, и мы часто переезжали. А матери не было. Ложь внезапно встревожила. Мэтт хотел быть с Лейни таким же честным, как и она с ним, но нужно защитить своих братьев. Эта клятва важнее всех его желаний. Лейни прищурилась. — Что ещё? Он пожал плечами. Женщина умна и чувствовала ложь. Интересно. — Больше ничего. Моего отца никогда не было рядом, и воспитанием братьев, в основном, занимался я. — Вероятно, ты чувствуешь большую вину из-за потери одного из братьев. — У неё смягчился взгляд. Она и понятия не имеет. Чувство вины и близко не подходило к тому опустошению, с которым он жил. — Ты говорила про маму, а отец был? — спросил Мэтт. — Он умер до моего рождения. — В её улыбке видна была печаль. — Я так долго представляла, что он жив и вот сейчас появится, вылечит маму и увезёт нас в какое-нибудь экзотическое место, где мне не придётся всё время быть взрослой. Это Мэтт понимал. Надо вернуться к другой теме. — Значит, никакого спорта? Она заметно расслабилась. — Ну, только пробежки. Люблю бегать. И он тоже. — Ты ещё бегаешь? — Иногда, но в последнее время слишком занята. Для бега нужно здоровье. Его любопытство снова взыграло. — Может, завтра утром возьмешь меня с собой на пробежку? Покажешь хорошие места для бега? Она нахмурилась. — Ну, думаю, можем попробовать. Я не тренируюсь, а просто бегаю. — Как и я. — Он замедлился, чтобы провести с ней больше времени… и дольше следить за ней. Ему бы удалось понять, если у Лейни есть проблемы в физическом смысле. Мэтт хотел убедить себя, что его одолевает желание увидеть её разгорячённой и потной в крошечных шортах, но там крылось нечто большее. Он хотел, чтобы она была здоровой, счастливой… и в безопасности после его отъезда. Лейни стала важной для него, даже если он никогда больше её не увидит. — Завтра. — Может быть. — В её голосе было полно сомнений. — Попробуем начать вместе, а если я побегу слишком быстро, можем встретиться в определённом месте позже. Хитрая какая. Мэтт усмехнулся. — Постараюсь не отставать. — Как скажешь. — Она присела на корточки и заглянула под нижнюю полку. — А вот и лишний гренадин. Я сказала Смитти, что он там. Мэтт преодолел небольшое расстояние до других полок. Он не давал Лейни поднимать что-то тяжёлое, предугадывая, куда она двинется и за чем потянется. — Как ты познакомилась со Смитти? — Он всю жизнь прожил в городе, давно вышел на пенсию. Но после смерти жены едва не сломался. — Лейни схватила гренадин и поставила его на верхнюю полку. — Честно говоря, он бесценен. Похоже, она спасла заблудшую душу. Как в случае с Руфусом и Аароном, просто предлагая еду… и, по-видимому, с половиной города было так же. Мэтт замер. Дьявол. В нём она тоже видела раненного потеряшку, которого нужно спасти? Он нахмурился. Она хмыкнула.