Тогда она повернулась к нему лицом, и слёзы, застывшие в её глазах, разорвали его сердце. Он помнил. Он помнил, потому что произнес их снова, в кабинете всего несколько минут назад. — Эви, я не хотел… — Я могу справиться с ней. — Одинокая слезинка скатилась по её щеке. — Я могу справиться с ней, — повторила она, голос был полон гнева и боли. — Я не нуждаюсь в том, чтобы со мной справлялись. Я хотела, чтобы меня любили, лелеяли, уважали. Ты не был способен на это тогда, и ты явно не способен на это сейчас. И это я идиотка, раз думала иначе. Боже, не могу поверить, что позволила себе влюбиться в тебя снова и снова. Хруст его сердца можно было услышать хоть за тысячи километров. Когда она повернулась, чтобы уйти, его сердце гулко забилось в груди. Он не мог позволить ей уйти. Он не мог потерять её во второй раз. — Подожди… Он поймал её руку, но она повернулась и толкнула его так сильно, что он отступил на шаг. — Мне надоело ждать, пока ты станешь тем мужчиной, которого я хочу и в котором нуждаюсь. — Значит, это все? — потребовал он. — Ты просто собираешься снова убежать вместо того, чтобы остаться и поговорить об этом, как взрослые люди? Вместо того, чтобы бороться за нас? — Всё, что я когда-либо делала, это боролась за нас! Я боролась за нас каждый раз, когда каждая благонамеренная жена синдиката говорила мне, что я должна помнить своё место, или не говорить не по делу, или подчиняться тебе. Я боролась за нас каждый раз, когда мой отец говорил мне, что наши планы по преобразованию синдиката — несбыточная мечта. Я боролась за нас каждый раз, когда моя мать говорила мне, что я должна сосредоточиться на том, чтобы рожать детей и быть хорошей женой. Она ткнула пальцем в воздух между ними. — Я боролась за нас против всех, кто когда-либо говорил мне, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей женой, потому что я была слишком многословной, слишком громкой, слишком откровенной. И в тот единственный раз, когда тебе пришлось бороться за нас, ты потерпел неудачу. Она сделала шаг назад к двери. — Ты подвел меня, Деклан. Я ушла тогда, потому что заслуживала большего, чем ты был способен мне дать, и я заслуживаю большего сейчас. Мне надоело любить того человека, который хочет лишь справиться со мной. Она с усмешкой произнесла это слово, и на этот раз, когда она попыталась уйти, он не остановил её. Он слышал, как она тащит чемодан по лестнице, стиснул зубы, когда хлопнула входная дверь, и опустился на край кровати, когда её машина выехала с подъездной дорожки. Он не знал. Никто бы не осмелился сказать ему в лицо то, что они говорили Эви, а она никогда не говорила ему. Более того, ему и в голову не приходило спросить. Он не был уверен, что это вообще возможно. Они всегда хотели править вместе, бок о бок. Не с ней на заднем плане, как со всеми королевами Каллахана до неё. Не как с его матерью. Его отцу не понравилась эта идея тогда, дяде — сейчас. Поэтому он сказал единственное, что, как он думал, заставит их обоих замолчать. Только теперь он понял, что это была ошибка. Он должен был заступиться за неё, тогда и сейчас, как она заступилась за себя. Она заслуживала большего от человека, который утверждал, что любит её. А теперь он снова потерял её. Нет. Он не собирался отпускать её без боя. Не в этот раз. Соскочив с кровати, он направился к двери. Он мог догнать её и вернуть, если уйдет сейчас и сядет на вертолет. Он достал телефон, чтобы позвонить на аэродром, и чуть не столкнулся лоб в лоб с Броганом, который спускался с третьего этажа. — У меня есть кое-что, что ты захочешь услышать. — Не сейчас, Броган. — Деклан, — сказал Броган, и тон его голоса заставил Деклана остановиться спускаться по лестнице и повернуться к нему лицом. — Что? — рявкнул Деклан. — Где Эви? Мне, наверное, следует сказать вам обоим вместе. — Её здесь нет. — Возможно, ты хочешь вернуть её. — Брови Брогана поднялись вверх. — Ну, я не могу пойти за ней, стоя здесь. Так в чем же дело? — Питер не убивал родителей Эви. — Это невозможно. — Это возможно, — скрестил руки на груди Броган. — Его банковские записи показывают, что он был в Небраске. Возможно, планировал приехать сюда, потому что покупал припасы. Но он даже не купил билет на самолет, чтобы улететь в Нью-Йорк, он сделал это только через неделю после их смерти. Блядь. Женщина, которой он только что позволил уйти, всё ещё была в опасности, и он понятия не имел, как уберечь её. Глава 39 Эви не успела далеко уйти, как её снова захлестнули слёзы. Остановив машину на обочине, она прижалась лбом к рулю и разрыдалась. Её сердце болело при мысли о том, что она снова потеряет его, но она могла винить только себя за то, что позволила надежде укорениться там с самого начала. Она была глупа, полагая, что на этот раз все будет по-другому, что они оба достаточно изменились, чтобы всё наладилось. Он остался именно таким, каким должен был быть, чтобы жить в такой реальности, а она стала совсем другой. Может быть, она всегда была другой. Она определенно заслуживала большего, чем он был готов ей дать, больше, чем красивые обещания в лицо и уродливые истины за её спиной. Она вернется в Нью-Йорк и решит, что делать дальше, но не оборвёт полностью связи с Филадельфией. Кейт и Мора были здесь, и, если она чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что жизнь коротка, а дружба священна. Она будет жить дальше, и пусть Деклан тоже. Он найдет кого-нибудь другого и наконец-то подарит семье пару наследников. Эта мысль, словно нож, пронзила её живот, но она отбросила её в сторону. Ей придется приложить больше усилий, чтобы снова отгородиться от этой части себя. Она вернулась со слишком большим количеством трещин, слишком уязвимая. Больше никогда такого не будет. Эви сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, когда телефон подал сигнал. Она проигнорировала его. У него не осталось возможности говорить и умолять, чтобы выпутаться из этой ситуации. Когда телефон снова подал сигнал, она схватила его с сиденья, готовая устроить ему ад, но остановилась, когда увидела сообщение на экране. Не от Деклана, а неизвестного номера. Сможешь ли ты приехать вовремя и спасти её? Страх пробежал по её спине. Она подумала о Кейт, Море, Нессе, их лица проплывали перед глазами. От следующего сообщения страх сковал её живот, как свинцовый груз. Мора, привязанная к стулу, лицо мокрое от слёз, струя крови от пореза на линии роста волос стекала по её лбу. Она судорожно набрала ответ. Где? Когда пришел адрес, она прокрутила в голове карту, отчаянно пытаясь найти место, чтобы понять, во что она ввязывается. Это должно быть где-то рядом со складами Каллахана. Кто, блядь, это был? Она дала задний ход и повернула обратно к Гленмор Хаус. Деклан обрушит всю мощь синдиката на того, кто похитил одного из своих. Её телефон снова запищал. Приезжай одна, или она умрет. Она резко остановилась, бросив взгляд на дорогу. Это было недалеко. Она могла дойти обратно меньше чем за пять минут, если бы успела. Но она понятия не имела, с кем имеет дело и следили ли за ней. Идти в одиночку, без прикрыти или даже не зная, с кем она имеет дело, было глупо, но если бы она не пришла одна, то могла бы подвергнуть Мору ещё большей опасности, а она не могла рисковать. Мора должна была отправиться в медовый месяц сегодня. Джеймс заметит её отсутствие и сразу же отправится к Деклану. Ей оставалось надеяться, что этого будет достаточно. Тик-так. Бросив последний взгляд на деревья, Эви вывернула руль и помчалась в противоположном направлении. Её мысли метались, пока она вела машину. Если Питер мертв, кто же похитил Мору? Адрес находился на окраине города, и она чуть не пропустила его, свернув на грунтовую дорогу, шины разбрызгивали гравий, когда она затормозила. Участок был пуст, если не считать приземистое бежевое здание, которое тянулось от одного конца до другого. Оно было одноэтажным, неиспользуемым и запущенным, судя по тому, как облупился сайдинг и краска на окнах. Оно стояло в конце ряда подобных зданий, большинство из которых были складами, а некоторые — офисами. На улице было тихо, не было видно ни людей, ни машин. Было жутко. Она вцепилась в руль дрожащими руками. Джеймс уже должен был знать, что Мора пропала. А значит, если он ещё не сказал Деклану, то уже в пути. Если она сможет отвлечь того, кто держал Мору внутри, чтобы дать ему время догнать её, у Моры может появиться шанс. У них обеих. Она резко вдохнула через нос, медленно выдохнув воздух через губы. Наклонившись над консолью, нажала на кнопку бардачка и вытащила пистолет, который хранила там с тех пор, как вернулась в Филадельфию. Сняв пистолет с предохранителя, Эви вышла из машины. Казалось, что вход был только один внутрь, и, хотя с этого ракурса невозможно было определить, насколько далеко назад здание простиралось, она не хотела тратить время на обход по периметру. Собравшись, она трусцой пересекла участок и направилась к двери, медленно, бесшумно распахнула дверь и шагнула внутрь. Здесь пахло затхлостью, и каждая поверхность была покрыта толстым слоем пыли, и ещё больше пыли плавало в уменьшающемся луче света от закрывающейся двери. От помещения, похожего на приёмную, ответвлялся один коридор, и она пошла по нему, её сердце колотилось в ушах, когда она проводила пистолетом по каждой комнате, чтобы обыскать её. Дойдя до конца коридора, у неё был выбор повернуть направо или налево, и она выругалась. Она не хотела тратить драгоценное время, идя в неправильном направлении. Когда раздался одиночный выстрел, эхом прокатившийся по зданию, она повернулась на звук, и её охватил ужас. Она бросилась бежать влево, её колотящиеся ноги поднимали ещё больше пыли, и она задыхалась, хватаясь за воздух. Коридор вёл в большую комнату, которая, возможно, когда-то была складом, но сейчас она была пуста. Только один стул стоял в дальнем конце комнаты. Мора, со связанными руками и ногами, сидела на нём, не двигаясь. Сдавленный всхлип сорвался с её губ, когда Эви промчалась по полу и опустилась на колени перед своей подругой. О Боже. О Боже. Пожалуйста, будь жива. Она протянула руку, чтобы нащупать пульс. Вот, это было он, не так ли? Мора застонала и задрожала от облегчения. Всё ещё жива. Но быстро теряет кровь из-за раны в боку. Эви сняла с себя куртку, прижав её к ране, чтобы остановить кровотечение, и Мора снова застонала. — Эви, — сказала она слабым и тонким голосом. — Скажи Джеймсу, что я люблю его, хорошо? — С тобой все будет хорошо. — Она покачала головой. Морс попыталась улыбнуться, но это была скорее гримаса, так как Эви прижала рану сильнее. — Не будет. Я медсестра скорой помощи, помнишь? — Мора, скажи мне, что делать, — умоляла Эви, слёзы текли по её щекам. — Думаю, уже слишком поздно, — сказала Мора. — Не говори так. Эй, открой глаза, — сказала Эви, когда голова Моры наклонилась вперёд. — Не смей умирать на моих глазах, Мора Элизабет. — О, оставь её. Эви вздрогнула от голоса, который эхом раздался в пустой комнате. — Я оказала ей услугу. Брак — это просто ещё один, более медленный способ умереть.