— Эви. Её больше нет. Его слова пронзили её насквозь, прошептав сквозь дымку её безумного стремления заставить сердце Моры биться, и она остановилась, присев на карточки, затем посмотрела вниз на безжизненное тело своей подруги. Кровь пропитала её рубашку и скопилась под ней. Бриллиант на её левой руке был забрызган кровью. Она бы рухнула на пол, если бы Деклан не подхватил её на руки и понес её, рыдающую, из комнаты. Эви увидела, как Джеймс промчался мимо них, его пронзительный вопль эхом разнесся по коридору. Когда они оказались на улице, она набрала в легкие свежего воздуха. Парковка была заполнена людьми, и Деклан отнес её к своему внедорожнику, усадил её на открытое заднее сиденье и держал на коленях, пока её рыдания не перешли в прерывистое дыхание. Его пальцы скользнули по порезу на её щеке, по больному месту на челюсти, которое, должно быть, потемнело и превратилось в синяк. — Что-нибудь сломано? Она села, спустившись с его коленей, и повернула плечо, зашипев от резкой боли. — Нет. Возможно, есть ушибы, но ничего не сломано. Она убила её только для того, чтобы наказать меня. — Это не твоя вина. — Деклан потянулся к её руке и сжал её. — Я знаю, — пробормотала Эви. — Но от этого не менее больно. Как ты нашел меня? — спросила она через некоторое время. — Оказывается, технологии действительно волшебны. Эви… — Его голос дрогнул. — Мне просто нужно… Его слова прервались, когда он наклонился, чтобы захватить её губы своими. Его прикосновения были нежными, мягкие движения его пальцев к её подбородку, когда он скользнул рукой назад, чтобы коснуться её шеи, и вниз к талии. Отчаянно желая почувствовать что-то, что не было бы болью, не было бы горем, не было бы печалью, она наклонила голову к его губам и позволила ему взять то, что ему было нужно, и дать ей то, в чем она нуждалась взамен. Когда он отстранился, прижав длинный поцелуй на её лбу, она почувствовала себя увереннее, как будто он вернул её на твёрдую почву. — Позволь мне отвезти тебя домой, — прошептал он. Глава 40 Через неделю после похорон Моры Эви сидела, свернувшись калачиком, на балконе Деклана в сером, туманном свете раннего утра. Сон был неуловим, а когда она всё-таки засыпала, её мучили кошмары. Каждый раз, когда ей казалось, что она снова обрела равновесие, она просыпалась в холодном поту от улыбки Нессы, которая всё ещё была свежа в её памяти. Все часы, проведенные без сна в темноте, дали ей время подумать. Возможно, слишком много времени. Она чувствовала потерю Моры, как боль в груди, постоянную и пульсирующую. Вид Джеймса, оцепеневшего и сломленного на похоронах, усиль боль вины. Она должна была сделать больше, приложить больше усилий, чтобы спасти её. Если бы она не потратила столько времени на Нессу, не потакала своей жажде крови, Мора была бы жива? МакГи настаивал, что она ничего не могла сделать, но это мало способствовало снятию с неё вины. Больше всего она была зла. Злилась на Нессу за убийство трех человек из злобы и мелкой ревности, злилась на себя за то, что не увидела в Нессе того, кем она была всё это время. Теперь она существовала, вернувшись в Гленмор Хаус, вернувшись в постель Деклана. Не совсем понимая, куда хочет идти, но в то же время зная, что не хочет уходить. Они не говорили о своей ссоре с тех пор, как он нашел её на складе, но он был рядом в каждом кошмаре, обнимал её, когда она плакала, шептал ей на ухо успокаивающие слова, гладя её по волосам. Он ничего не требовал, слушал, когда она хотела говорить, сидел тихо. когда она не хотела что-либо произносить. Иногда она чувствовала свежие, дразнящие ростки надежды, но боялась позволить им расцвести. Откуда она могла знать, что в этот раз всё будет по-другому? Солнце взошло над горизонтом, проглядывая сквозь деревья, которые окружали дом, и заливая светом балкон. Уильям звонил несколько раз. Один раз, чтобы спросить о Питере, и ещё раз, чтобы предложить ей работу, прибыльную работу в Токио. Она сказала ему, что подумает. Она должна согласиться. Именно это твердила себе с тех пор, как позвонил Уильям. Вернуться к работе, использовать работу и путешествия в качестве отвлекающего манёвра, но это уже не было так привлекательно, как раньше. Внезапно она не захотела оставаться безымянной в толпе людей. Она хотела, чтобы её видели, чтобы её знали. Она хотела, чтобы её любили. Она повернулась на звук открывающихся балконных дверей и увидела Деклана, стоящего в луче света с обнаженной грудью, в выцветших серых трениках, низко сидящих на бедрах. Даже при всей её неуверенности он притягивал её, как зов сирены. Он босиком пересек балкон и опустился на место рядом с ней. Она сама удивилась, когда переместилась, чтобы прислониться к его боку. Дело было не в том, что она не любила его, а в том, что она не знала, сможет ли он быть тем мужчиной, который ей нужен. Любить его было легче всего. — Ещё один кошмар? — Эви кивнула. — Ты должна была разбудить меня. — Ты не можешь вечно нянчиться со мной, Деклан. — Заботиться о тебе и нянчиться с тобой — это не одно и то же. — Его голос прозвучал с ноткой обиды. — Ну, тогда ты не можешь заботиться обо мне вечно. — Почему нет? Она подтянула ноги к груди и крепко обхватила их, когда его рука напряглась вокруг её плеча. — Почему ты искал меня десять лет назад? — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что её вопрос застал его врасплох. — Финн сказал мне. — Потому что я хотел вернуть тебя домой. — Почему? — Потому что я люблю тебя. Она вздохнула и отстранилась, когда его рука крепче обхватила её, удерживая на месте. Он вдохнул, медленно и глубоко. — Сначала я был зол. Я хотел получить ответы, которых не было в твоей записке. Я хотел знать почему, и я должен был найти тебя, чтобы выяснить это. Но в какой-то момент, я не знаю точно, когда, злость рассеялась. Мне было всё равно, почему ты ушла. Я только хотел, чтобы ты вернулась. Я хотел найти то, что заставило тебя тогда уйти и сделать всё лучше. Он ослабил хватку и расслабился, когда она не сдвинулась с места. — Я подумал, что ты уехала в Нью-Йорк, или, во всяком случае, надеялся на это. Я ездил в город так часто, как только мог, показывал твою фотографию всем, кто останавливался ненадолго, чтобы взглянуть на неё. — Он провел рукой по лицу. — Я заставил Брогана прочесать камеры наблюдения, чтобы мельком увидеть твоё лицо, больницы, записи об арестах. Он мог взломать это, и я попросил его об этом. Мы с Кейт были на пределе. Мы не знали, что ещё можно сделать, и однажды ночью она предложила подать заявление о пропаже человека. — Он разразился сардоническим смехом. — Мой отец услышал это и, наконец, поставил точку. Больше никаких поездок в Нью-Йорк, никакой траты ресурсов синдиката на поиски того, кто не хочет быть найденным. Точка. — Так ты меня отпустил. — Я не хотел, но мне пришлось. — На его лице отразились боль и сожаление. — Чтобы выжить. Ты оставила эту дыру в моей жизни, которую я заполнил работой. Я не мог растить детей с тобой, поэтому вместо этого я растил бизнес. — Он вздохнул. — Когда мой отец умер, я ещё больше погрузился в работу, в основном потому, что люди начали спрашивать меня, когда я собираюсь жениться и завести детей. Я не мог даже допустить мысли о том, что сделаю это с кем-то, кроме тебя. — Он посмотрел на неё, глаза стали напряженными. — А потом ты снова оказалась здесь. Внезапно вернулась в мой мир после стольких лет. Я полюбил девушку, которую знал больше, чем я думал, что это возможно. А женщину, которой ты стала, я люблю ещё больше. — Он протянул руку, чтобы провести костяшками пальцев по её щеке. — Прости меня, Эви. За то, что заставил тебя думать, что я хочу, чтобы ты была не такой, какая ты есть. Слезы навернулись ей на глаза, когда она повернулась к нему лицом, подогнув под себя ногу, и придвинулась ближе. — Подожди, — сказал он, когда она начала говорить. — Дай мне закончить. Я не хочу справляться с тобой. Я думаю, это физически невозможно. — Его губы дернулись в уголках, когда она засмеялась. — Я всегда хотел только тебя, именно такой, какая ты есть. Я бы ничего не изменил. И это именно то, что я должен был сказать моему отцу и Шону. Мне жаль, что я этого не сделал. — Ты закончил? — Она смахнула слезы кончиками пальцев. — Почти. Я люблю тебя. Я всегда любил тебя. Я всегда буду любить тебя. И я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Неважно как, лишь бы ты была рядом со мной. Замужем ты или нет, мне всё равно. Я хочу тебя любым доступным мне способом получить тебя. — Нет. — Нет? — Он опустил руку, искал её глазами, прежде чем отвернуться. — Нет, — повторила она, качая головой. — Эти условия не подходят мне. — Хорошо. Тогда я… — Я хочу то, что ты обещал мне десять лет назад, — перебила она, потянувшись к нему. чтобы взять его за подбородок и повернуть лицом к себе. — Я хочу стоять рядом с тобой, а не позади. Я хочу развивать эту семью, этот бизнес, эту империю вместе с тобой. На равных. Я хочу выйти за тебя замуж. Это мои условия. Прими их или откажись. Он долго смотрел на неё, ничего не говоря. Когда он поднялся на ноги и исчез внутри, её рот раскрылся, и она крепко обхватила себя руками. Это был такой же ответ, как и всё остальное. Она поднялась как раз в тот момент, когда он снова ворвался в двери, и замерла. — Куда ты идешь? — Я думала, твой ответ был достаточно ясен. Он остановил её, когда она двинулась, чтобы пройти мимо него. — Мне нужно было кое-что. Я должен был взять это. Впервые она заметила маленькую черную бархатную коробочку, которую он держал в руке. Он нервно перевернул её в пальцах. Медленно открыл крышку, обнажив ослепительный изумруд овальной огранки, окруженный сверкающими бриллиантами. — Ты единственная женщина, которой я когда-либо хотел подарить это. Я люблю тебя с шестнадцати лет. Это всегда была ты, Эви. — Он вынул кольцо из коробочки и надел ей на палец. — Я принимаю твои условия. Эвелин О`Брайан. Выйдешь ли ты за меня замуж? Она уже носила это кольцо раньше, с гордостью носила его. Оно принадлежало его семье на протяжении многих поколений, и каждая королева Каллахан до неё носила его. Глядя на него, видя всю любовь и тоску в его глазах, она почувствовала, как трепет надежды растет в её груди и распространяется. Он окутал её, теплый и приветливый. — Я первая спросила тебя, — сказала она. Он откинул голову назад и рассмеялся, подняв её на ноги и закружив по кругу. Когда он осторожно опустил её на землю, потянулся, чтобы взять её лицо в свои руки и провести большими пальцами по влажным щекам. — Хорошо. — Он усмехнулся. — Я женюсь на тебе. Когда он поднес свои губы к её губам, она вложила всю свою надежду в этот поцелуй и в обещание быть с ним вечно. Заметка для читателя Дорогие читатели,