– Дарк… мне это ни о чем не говорит. – Серьезно? – Серьезно. – Но… не понимаю, как вы можете работать в полиции, этой штуке бог знает сколько лет. – В том-то и проблема, Билли. Мне тоже бог знает сколько лет. Билли улыбнулся, почти ласково. – Криптосеть под прикрытием обычного Интернета. Для официальных поисковых систем эта часть Сети полностью вне зоны досягаемости. Сайты со скрытыми IP-адресами, на которые нельзя выйти, просто погуглив в Интернете. Но даже если вы каким-то образом наткнетесь на ссылки, нечего и думать проникнуть туда без специального браузера. – Наверное, поэтому я и сижу здесь. – Наверное, поэтому вы здесь и сидите. Когда Эверт Гренс садился за компьютер, то слишком сильно бил по клавишам, как это делают все прошедшие школу печатных машинок. Для Билли такой проблемы явно не существовало. Его пальцы так и танцевали по клавиатуре, как будто составляли с ней одно целое. – Чтобы открыть Даркнет, нужно специальное программное оборудование. Обеспечение анонимности, так это называется. И здесь у меня есть несколько вариантов на выбор… Вот, видите, комиссар? Гренс взглянул на монитор. Точнее, на мониторы, потому что работало их сразу четыре штуки. Не прошло и нескольких минут, как абракадабра Гуннара Вернера вывела их на ту же самую фотографию. Точнее, на ее цифровой оригинал, который Гренс видел впервые. – Могу я спросить одну вещь, комиссар? – Да? – Почему мы сидим здесь, а не в отделении полиции? – Потому что это единственная возможность довести расследование до ума. – Полагаю, это не грозит мне никакими неприятностями в дальнейшем? Ну… Это я на случай, если кому-то придет в голову поинтересоваться, зачем я это скачиваю и ради чего захожу на такие сайты. – Если кто-то из нас и рискует, то это я, обещаю тебе. – Можно в письменной форме? Ну, что вы берете на себя полную ответственность и все такое… – Если хочешь закончить прямо сейчас, так и скажи. Я не стану тебя ни о чем спрашивать, тем более уговаривать. Но если будешь и дальше мне помогать, давай обойдемся без формальностей. Оба как по команде перевели взгляд на мужчину с поводком в одной руке и с табличкой в другой. Первая фотография в серии из девяти. – То есть существует еще восемь? – спросил Билли. – Именно так я это и понял, – ответил Гренс. – И он предлагает нам взглянуть на остальные. – Похоже на то. – Педофилия, комиссар? – Я и сам хотел бы выяснить. Вскоре ни у того, ни у другого не осталось сил смотреть на обнаженную девочку. Гренс подошел к окну с видом на пестрые крыши Сёдера, а Билли отправился на тесную, как каморка, кухню и включил кофеварку. – Кофе, комиссар? – Только если мы продолжим. – Мы продолжим. Юный голос вдруг зазвучал старше. – Потому что я хочу, чтобы вы поймали этого черта. И всех тех, кто с ним заодно. Билли поставил между клавиатурой и экранами две огромные дымящиеся фарфоровые чашки – по пол-литра кофе в каждой – и ткнул пальцем в запись на обратной стороне бумаги. – Эта абракадабра, как вы выразились, комиссар, – уникальный шифр, своего рода название этой картинки в Сети. Лично я в таких случаях поступаю просто – меняю в шифре пару знаков и таким образом шифрую следующий объект в серии. Поэтому сейчас я буду варьировать эту последовательность. Так Билли и сделал – заменил одну из единиц на двойку. – …почти уверен, что рано или поздно это приведет нас к следующей, и… Билли осекся на середине фразы. Ни он, ни Гренс не могли больше ни говорить, ни слушать, потому что на мониторе и в самом деле появилась следующая картинка. – Вот, смотрите, комиссар, предыдущую фотографию он выложил четырнадцатого июля. А эту на следующий день, пятнадцатого. И создал слайд-шоу. Теперь мы поменяем еще одну цифру, и… Сразу несколько изображений заполнили экран. Взрослый мужчина насиловал девочку-подростка, и этот процесс был представлен поэтапно: от кадра к кадру. Как в анонсе. – Это все, комиссар, что было в этой рассылке. – Можешь это сохранить? – Уже сделано. Пол-литровые чашки со сваренным кофе стояли пустые. Эверт Гренс опустил флешку во внутренний карман пиджака. – Когда я был маленький, комиссар, мы копировали VHS-кассеты, а потом шли на почту и отправляли их в запечатанных конвертах с адресом и марками, так что тот, кому это предназначалось, мог получить посылку только через несколько дней. Я только хочу сказать, мне нет и двадцати восьми, то есть я не такой старый. Но что теперь? С этой флешки вы загрузите снимки быстрее, чем успеете сказать «Меня зовут Эверт Гренс», и разошлете их на множество файлообменников и облачных сервисов по всему миру. Я очень люблю Интернет. Но тот, кто все это сотворил, едва ли представлял себе возможные последствия своего изобретения. Молодой человек протянул комиссару руку. – Мои услуги стоят денег, комиссар. Надеюсь, вы это понимаете. Гренс кивнул и пошел к выходу, оставив Билли сидеть за компьютером. Но уже у двери молодой человек неожиданно его окликнул: – И сколько там еще таких, комиссар? В Даркнете, я имею в виду… Гренс пожал плечами: – Понятия не имею. – Но ведь кто-то же имеет… Хотя так даже лучше. Проще жить. Спустившись по лестнице с шестого этажа и снова оказавшись на роскошной Катаринабангатан, он остановился перевести дух. Вдох-выдох, вдох-выдох… Здесь была другая реальность, отличная от той, виртуальной, в которой он только что побывал. В этой Гренс, по крайней мере, знал правила игры. Он понимал, насколько все серьезно. И что сейчас он должен идти прямиком к своему шефу, чтобы передать ему флешку с файлами. А заодно и результаты исследования букв на рубашке, предположительно читающихся как Nordisk Møbelfremstilling – предприятие в городке под названием Рёдберг, в паре миль к югу от Нюкёбинг-Фальстер. Гренс прекрасно понимал все это, тем не менее поступил по-другому. Он прогулялся до Гётгатан и взял такси до Арланды[4]. Его отстранили от дела. Ни начальство, ни родители девочки, которую недавно объявили мертвой, не заинтересованы в продолжении расследования. Но плюшевому мишке с красным бантиком в белый горошек не место в могиле с пустым гробом, и единственный, кто поддерживает Гренса в этом, – маленький мальчик, ее брат. Пока это так, продолжать стоит. Когда Эверт Гренс сидел у окна в ресторане «Ист-Сайд-грилл», шел дождь. Немногочисленные прохожие на улицах выглядели мокрыми и продрогшими. Куриные бургеры за восемьдесят девять датских крон не имели запаха. А когда Гренс повнимательней пригляделся к офисным помещениям в здании напротив, понял, что все они пустуют. Он сидел в единственном действующем ресторане в Рёдберге, на единственной (она же была главной) улице, и картина за окном не навевала ничего, кроме уныния. Потребовалось чуть больше часа, чтобы покинуть Арланду и Стокгольм. Еще час в воздухе – до Каструпа[5] и Копенгагена. Еще полтора – до Нюкёбинг-Фальстера по железной дороге. Комиссар любил эту страну, отделявшую Швецию от континента, понимал по-датски почти все и всегда был рад здесь оказаться. Но не в этот раз. Не по этому делу, начавшемуся возле двух пустых могил, символизирующих смерть двух маленьких девочек. Интересующее его предприятие, судя по карте в мобильнике, располагалось в каком-нибудь километре отсюда. Владелец ресторана, оказавшийся более милосердным, чем предлагаемая им еда, вызвался даже одолжить комиссару зонтик. Городок же на поверку оказался не только унылым, но и заброшенным. Гренс повстречал пожилую даму с такой же пожилой собакой да мальчика-подростка, который, пригнувшись, пересекал площадь под дождем на велосипеде. В остальном все было пусто. Гренсу, всю жизнь прожившему в большом городе, это казалось странным и невыносимо скучным. Он просто не представлял себя в такой обстановке. Белый фасад со знакомым логотипом уже маячил за последним поворотом главной улицы. К производственному корпусу примыкала офисная часть, куда Гренс и направился. Улыбчивая молодая женщина за регистрационной стойкой поздоровалась и спросила о причине визита. – Для начала я хотел бы убедиться, что эта рубашка имеет отношение к форме вашего предприятия.