Эверт Гренс сам не заметил, как побагровел и затрясся. И не от гнева, нет. От волнения и страха совершить ошибку, оступиться. Руки дрожали так, что напечатать ответ получилось не с первого раза. 13–11–2019 08:19:51 сообщение от 238437691: Нет проблем. Первым делом по возвращении домой займусь фотографиями. 13–11–2019 08:22:12 сообщение от 133438297: По возвращении? 13–11–2019 08:24:40 сообщение от 238437691: Из командировки, я уже писал. Сейчас я в США. Это называется «осторожно приблизиться». Разговор двух безликих. Потому что ответ может приоткрыть потайную дверцу еще чуть-чуть. Или закрыть ее навсегда. Гренс никогда не умел взять верный тон в беседе, будь то со здоровым или с больным. И он показал свое предыдущее сообщение Бирте только ради того, чтобы убедиться, что у нее, как и у него, напрочь отсутствует встроенный социальный компас. Умная, обаятельная женщина, с обостренным чувством справедливости, но без тонко настроенного эмоционального камертона. Как и другой компьютерный эксперт из Стокгольма, которого Гренс тоже заманил в это расследование, – Билли. И он вряд ли смог бы дать дельный совет в этой ситуации. Эверту Гренсу был нужен кто-нибудь, тонко чувствующий психическое состояние человека. Кто мог бы вывести его на правильную формулировку, которая достигнет цели. Среди знакомых Гренса таких было немного. Но и те немногие, кого имело смысл спросить, кто от природы располагал ключом к человеческим душам, не подходили на роль консультантов. Ни Свен Сундквист, при всей своей чувствительности, ни Эрик Вильсон, который тоже понимал поведение людей и до сих пор не знал, где находится Гренс и чем занимается. Двое друзей, вот и весь список. Точнее, только его мужская часть. Женщин было больше. Анни, с которой он продолжал общаться и в больнице и которая всегда отвечала ему на свой лад, давно покоилась в могиле. Лаура когда-то вернула Гренса к жизни и была нежнейшей души человеком, хотя и занималась самым бесчеловечным делом, какое только можно себе представить, – резала трупы. Но и Лауру Гренс не мог побеспокоить после двух лет молчания. Была еще Лена, вдова Бенгта, знакомая Гренса по делу о торговле людьми, которое тогда закончилось взорванным моргом. Гренс часто видел ее, и Лена, безусловно, разбиралась в людях, но обращаться к ней в этой ситуации тоже выглядело неправильным. Как лучший друг Бенгта, Гренс должен был скорее защищать Лену от преступного мира, чем втягивать ее туда. Оставалась Йенни, с которой они виделись на кладбище, по которой Гренс даже немного тосковал и которая, тем не менее, не желала его знать. Наконец, Херманссон – лучшая кандидатура из всех возможных, но на днях она собиралась сменить номер телефона, чтобы избежать любых контактов с Гренсом. Она справилась бы с этим в два счета. Херманссон всегда знала, что и как писать. Список закончился, и Гренс вернулся к тому, с чего начал – к полному одиночеству. Секунды тикали, а комиссар все еще подыскивал формулировки, которые позволили бы Хоффману-Лацци присутствовать на встрече, где могло решиться все. Другого способа приоткрыть окошко в их мир не существовало. Среда, 11:44 (осталось 2 часа и 16 минут) Он поехал с ней в Каструп, проводил ее в зал вылетов, и когда она помахала ему на пути к пункту контроля, помахал в ответ. Гримерше, которая в последний раз – в этом Сонни все-таки ошибся – сделала его другим человеком. Прошли двадцать два часа из двадцати четырех. Хоффман стоял в большом аэропорту, посреди огромных сумок и снующей толпы. Люди проверяли багаж, обменивали кроны на купюры самых невообразимых расцветок, запихивали тетрапаки с напитками в застегивающиеся пластиковые пакеты или просто прощались друг с другом. От Гренса все еще не было ни слова. Среда, 11:44 (осталось 2 часа и 16 минут) Тишина – вот единственный ответ, который он получал снова и снова. Эверт Гренс смотрел на монитор, и тот как будто избегал его взгляда. Перезагружал страницу, снова и снова. Проверял, есть ли Интернет. Открывал папку «Отправленные», чтобы убедиться, что сообщение о его командировке в США действительно дошло до адресата. И снова оставался один на один с невыносимой тишиной. Среда, 14:00 Дедлайн. Время вышло. А ответа по-прежнему нет. Оникс – лидер, на которого они охотились и от которого, если верить Бирте, зависело все, продолжал его игнорировать. Возможно, он что-то почувствовал, насторожился и решил пока оставаться интернет-анонимом. И очень может быть, что в этом виноват Гренс, и никто иной. Так или иначе, все кончено. Все труды по идентификации безымянных пошли прахом. Они не успевают на встречу и, возможно, лишаются последнего шанса проникнуть в тайное сообщество. И это значит, что Гренс не сможет и дальше идти по следу девочки с голубой бабочкой в волосах. Среда, 18:02 Ответ пришел спустя четыре часа после дедлайна. 13–11–2019 18:02:09, сообщение от 133438297: Ок Гренс засомневался: стоит ли отвечать? Рисковать другими арестами ради того, который точно не состоится? Какое бы значение ни придавала Бирте Ониксу. 13–11–2019 18:02:15, сообщение от 133438297: Счастливого пути! Единственное до сих пор сообщение без требований сексуального насилия над детьми. Неожиданно Гренс почувствовал прилив энергии. В самом деле, почему бы и нет? Стоит попробовать, по крайней мере. Он отодвинул в сторону листок с заготовленными формулировками и ответил предельно просто. 13–11–2019 18:06:32, сообщение от 238437691: Может, встретимся, раз уж я здесь? 13–11–2019 18:07:04, сообщение от 133438297: Это невозможно. 13–11–2019 18:07:52, сообщение от 238437691: Но почему? Когда я еще здесь буду? Эверт Гренс больше не дрожал. Все равно дверь уже успела захлопнуться. Четверг, 02:09 Прошло восемь часов. Гренс успел несколько раз прогуляться по городу. Поел. Упаковал сумку и предупредил Бирте, что завтра утром зайдет в чат в последний раз, из ее кабинета в Копенгагене. Поел еще раз. Наконец пришел странный ответ: 14–11–2919 02:09:44, сообщение от 133438297: Какой у тебя дом? Что бы это значило?