– Замечательно. Я снова села прямо и стала смотреть на расстилающуюся перед нами дорогу. Смотровая слыла местом, где теряют девственность, и когда поворот в ту сторону мы проехали мимо, я мысленно поблагодарила Каидана и задышала немного спокойнее. – Теперь безопасно, – сказал Каидан. – Тебя привез твой друг Джей? – Да. А как ты определил? – Я, разумеется, слушал, когда ты появилась. Мне же надо было всех выгнать. Его голос звучал грустно, и я вспомнила, какой расстроенной выглядела уходившая от него девушка. – Ох! Прости меня. Могу я одолжить твой телефон, чтобы позвонить ему? Каидан протянул мне безумно навороченный аппарат, который я повертела в разных направлениях, но так и не сумела включить, потом забрал его, и когда экран засветился, вернул мне. Я набрала номер Джея. – Алло? – Привет, Джей! Я только предупредить, что… в общем, меня отвезет Каидан. – О-хо-хо! – Я не могла заставить себя смеяться вместе с Джеем, но краем глаза заметила, что Каидан улыбается. – Хорошо звучит, цыпа. Созвонимся позже. Как отключиться, я тоже не знала, поэтому просто вернула телефон Каидану. – Где ты живешь? – спросил он. – Здесь, в Атланте? – Нет. В Картерсвилле. Тридцать с лишним миль отсюда. Это ничего? – Ничего. Он ожидает, что мы на какое-то время исчезнем. Меня все еще подташнивало после общения с Фарзуфом, не говоря уже о том, что я была в полном недоумении от поведения самого Каидана. Когда я пришла, он отнесся ко мне холодно и враждебно. А потом появился его отец, и он… что? Постарался меня защитить? Я не понимала, почему. А теперь он вез меня домой, а вовсе не в укромное местечко знакомиться с жуткой черной сумкой и всем прочим. – Кто такая Марисса? – спросила я и тут же удивилась собственной настырности. – Никто, – отрезал Каидан. Он крепко сжал челюсти, и его лицо сделалось жестким. Почему он так разозлился? Я пробормотала: – Ты самая загадочная личность из всех, кого я встречала в жизни. – Это я-то? Знаешь, испы не ходят без приглашения друг к другу на концерты и в гости, если нарочно не нарываются на неприятности. Я представляю для него угрозу? Что за дикая мысль! Может быть, это ирония? Я на всякий случай засмеялась и сказала: – Мне ведь не говорили, что я испа, я только после той вечеринки узнала. – Теперь-то я понял. – И вот еще что – ты тогда был прав. Я как ты, но и… не как ты тоже. – Я осеклась и замолчала. – Я слушаю, – напомнил Каидан. А я и так разболтала слишком много. Откуда вообще взялась эта безумная идея откровенничать с Каиданом? Что-то в нем заставляло меня отбросить всякую осторожность, но он не принадлежал себе. Им целиком и полностью распоряжался отец, а значит, я не должна была так рисковать. – Не обращай внимания. – Уже обратил. Говори смело, он не слышит. – А ты не передашь ему всё, когда вернешься домой? – Я ничего ему не рассказываю, если удается. Может быть, ты не заметила, но там, в подвале, я пытался тебя защитить. Надеялся отвлечь его, чтобы он решил, что я работаю, и ушел, не поняв, кто ты такая. – Очень даже заметила. – Мой голос смягчился. – А зачем ты это делал? – На самом деле не знаю. – Он быстро взглянул на меня, но тут же перевел глаза обратно на дорогу. – Наверное, хотел сначала разобраться сам. Не ожидал, что он приедет так рано. Обычно на неделе его нет дома, но видимо, ему позвонила Марисса. Ты застала меня врасплох, и я на какое-то время перестал слушать, – вообще это на меня не похоже. Хотя вокруг него не было цветной ауры, я вполне ему верила. Но мне не нравилось, что в этом невозможно убедиться, и я все-таки спросила: – Почему мне не видны твои эмоции? Каидан издал короткий смешок, как будто ответ был очевиден: – Потому что я не хочу, чтобы ты их видела. Он умеет скрывать свои цвета? – А меня ты мог бы научить их прятать? – Думаю, да. Хотя на это потребуется какое-то время. Провести больше времени с Каиданом – что ж, неплохо. Но тут мне пришло в голову, что именно этого хотел его отец. – А что будет, если я не стану – ну, делать те вещи, про которые говорил твой отец? Потому что я не собираюсь его слушаться. – Что, правда? – Каидан, казалось, развеселился. – А почему? – Потому что наркотики – ты видел, что они со мной делают. А я не знаю меры. Просто не могу остановиться. Так что не хочу их даже пробовать, тем более не собираюсь подсовывать окружающим. А что касается… ну, ты знаешь… – Что знаю? В груди у меня сделалось горячо, и жар растекся по всему телу; лицо запылало. – Ты стесняешься выговорить слово? Давай я скажу за тебя – секс. Секс-секс-секс. – Пожалуйста, просто ответь на вопрос. Что будет, если я не послушаюсь? – Нас обоих могут наказать. Если ты отказываешься от моего «наставничества», тебе надо залечь на дно – не появляться больше в моем доме и не делать ничего, что могло бы привлечь внимание отца. В нашем мире демоны мало интересуются делами испов, и скорее всего, через несколько дней отец забудет о тебе и перестанет тебя замечать. Но если он обнаружит, что ты все еще девственница, то пеняй на себя. Я скажу ему, что пытался, а ты отказалась. И знай: если он тогда станет тебя преследовать, а ты по-прежнему будешь демонстрировать неповиновение… Я кивнула, отчаянно прося его продолжать: – То что? – Ну, как ты думаешь, что? То тебе не жить. У меня упало сердце. Патти знала, что есть такая опасность, когда брала с меня обещание держаться подальше от Каидана. Разве можно было поступать так безрассудно? Я сама отправилась прямиком в логово демона! А что если Фарзуф узнает, где я живу, наведается туда и обнаружит, что я все еще трезвенница и девственница? – И все-таки я не понимаю, почему то, что я девственница, – такая проблема, и почему именно ты должен… – Ты предпочла бы кого-то другого? – Он говорил серьезно, но в его интонации чувствовались нотки веселья, и это меня раздражало. – Нет. То есть, вопрос не в этом. Если мы что-то делаем вдвоем, как это связано с дурным влиянием на людей? – Это часть подготовки, которая сделает тебя всесторонне сведущей в грешных делах, чтобы ты смогла совратить больше людей. По-моему, тебе нет смысла оставаться девственницей, – риск слишком велик. Я понимаю, что ты боишься стать наркоманкой, но какие у тебя причины отказываться от секса? Господи, ну и поворот в беседе! Я чуть отодвинулась от Каидана, закинула ногу на ногу, потом снова села ровно и, наконец, созналась: – Хочу подождать, пока не выйду замуж. Он расхохотался. Громко. Я смерила его строгим взглядом. – Извини. Просто сама мысль, что испы могут хранить чистоту, вступать в брак и вести нормальную человеческую жизнь, – она… – Каидан посмотрел на меня и оборвал смех. – Это невозможно. Такое не могло, не должно было происходить. За какой-то час моя жизнь перевернулась, на все мое будущее легла тень, и оно пошло вкривь и вкось. – Даже люди сейчас по большей части не ждут до свадьбы. – Каидан глянул на меня сквозь непослушную каштановую прядь, упавшую ему на глаза. – Пока беспокоиться не о чем. Может быть, все-таки расскажешь мне свою великую тайну? Я нервно прикусила щеку. С Каиданом не вполне безопасно, и я это знаю. Почему же тогда не боюсь? Его отец – ужасающее и отвратительное создание, но сын – совершенно другое дело. Мне хочется ему довериться. И хочется, чтобы он доверился мне. – Моя мать была ангелом, – выпалила я. – Ангелом-хранителем. И взмолилась, чтобы мне не пришлось сожалеть об этих словах всю оставшуюся жизнь. Каидан перевел взгляд с дороги на мое лицо. – Но ангелам света не позволяется завладевать человеческими телами. – Думаю, она нарушила запрет. Он провел рукой по волосам, которые тут же опять свесились на лоб. – Неслыханно. Об этом совершенно точно больше никому нельзя рассказывать. Поразительно, – Каидан вдруг захихикал.