– А вот мне не очень! – угрожающе начала я. – Может, объяснишь… – Объясню через минуту. Лиза, спасибо, на сегодня ты свободна. – Алан расплатился, поспешно выпроводил девушку за дверь и вернулся. Его взгляд задумчиво блуждал по моим непривычно прямым волосам, словно не решаясь спуститься ниже. – В принципе, действительно похоже, – заключил он. – На что?! – возмутилась я. – Убиты официантка, студентка одного из престижнейших вузов страны и скромная банковская служащая. Так почему я выгляжу как ночная бабочка? – Потому что так все погибшие девушки выглядели в свободное от работы и учёбы время. Ну кроме официантки – у неё этот стиль считался рабочей униформой. И именно так они были одеты перед смертью. Возможно, одежда – тоже важный фактор выбора жертвы. Я вспомнила, как одевалась Света в доме Инги, – тут возразить было нечего. – И вообще, не понимаю, чего ты возмущаешься? Теперь твой внешний вид идеально сочетается с твоими вульгарными шуточками, – сострил довольный собой Войнич. Напрашиваешься на ответный комплимент, милый, ну держись. Пара шагов навстречу чемпиону, кокетливая улыбка и игривое: – Ах вот оно что, лицемер! Костюмчик, поди, лично выбирал! Какие там факторы, признайся, ты просто хотел увидеть мои ноги! Алан сразу перестал усмехаться, помрачнел и отступил назад, буркнув: – Не льсти себе – тут смотреть не на что! – Тогда на что же ты уставился? – Я не… о! Ты в своём репертуаре, да?! – взвыл раздосадованный спортсмен. Я довольно улыбнулась. Он ещё пожалеет, что втянул меня в эту авантюру. – Ладно, расслабься. Что ещё меня ждёт, помимо дефиле в неглиже? Как себя вести на публике? Я с самым невинным видом присела в кресло и грациозно закинула ногу на ногу. Учитывая длину моей юбки, получилось весьма эффектно. Войнич покраснел, как застигнутый за неприличным действом подросток, и поспешно отвернулся, проворчав: – Так, как сейчас. Видишь, тебе даже притворяться не нужно. Флиртуй с мужчинами, строй им глазки, пудри мозги. У тебя это отлично получается! – Зачем, ещё один фактор? – Да. Официантка не отличалась постоянством и частенько меняла бойфрендов, банкирша крутила роман одновременно с двумя, Света… на общем фоне она практически верная лебедь – встречалась только с Андреем последние два месяца. Я решила не рассказывать о том, что увидела в воспоминаниях близкой подруги его сестры. Встречалась-то она с Андреем, но параллельно наводила мосты и к другим берегам: флиртовала с Богданом, Костей и ещё с десятком незнакомых мне мужчин. – Мне тоже полагается бойфренд, которому нужно изменять? – Типа того, он сейчас приедет. – Алан по-прежнему внимательно изучал стену. Я решила его пожалеть, поднялась и одёрнула юбку пониже, насколько это было возможно. Перспектива появиться на улице в таком виде не вдохновляла, а тут ещё строгое лицо Василисы Аркадьевны перед глазами нарисовалось. – Чёрт! У меня тут сейчас бабушка на курсах учится, не дай бог, в таком наряде увидит! Мысль, высказанная вслух, произвела неожиданный эффект – Войнич засмеялся. Нормально так, по-человечески. А я думала он только хмуриться и усмехаться умеет. – Надо же! Ты боишься бабушку. Ты?! – Не боюсь, умник. Просто она – единственный человек, чьё мнение мне не безразлично. А если бабуля узнает, чем я тут занимаюсь, как думаешь, чья голова первой с плеч полетит? Он сразу стал серьёзным. – Не узнает. Тебя сейчас никто не узнает. Посмотри в зеркало – ты на себя не похожа. – А на отца? – не удержалась я. Войнич закатил глаза и пошёл открывать пиликающую неприятным звоном входную дверь. – Заходи, почему так долго? – раздалось из прихожей его недовольное ворчание. – Пробки. Ночевал не дома. Выехал вовремя, да застрял на полчаса, – ответили ему очень знакомым и очень надоевшим голосом. Алан завёл в комнату переминающегося с ноги на ногу… Глеба. – Вот. Твоя охрана и бойфренд на время нашей небольшой импровизации. Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы громче получилось, и возмутилась: – Ты издеваешься?! Меня будет охранять человек, которого способна обвести вокруг пальца любая блондинка?! Глеб насупился и бросил в мою сторону предостерегающий взгляд. – В каком смысле? – не понял Алан. – Он прекрасно подготовлен, борьбу я ему лично преподавал. При чём тут блондинки? – При том. Он не рассказывал, каким образом мне удалось уехать к Инге без его и твоего ведома? Рыжий покраснел. Войнич нахмурился. – Кстати, нет, ничего вразумительного я тогда так и не услышал. Что у вас там произошло? – Неважно, – опередил меня рыжий. – Что бы ни произошло, этого больше не повторится, обещаю! Я на одни и те же грабли дважды не наступаю! – Так то грабли! А садовый инвентарь – он, знаешь ли, разнообразен, есть ещё вилы, тяпки, лопаты, ты на всё натыкаться собираешься? Нет, Войнич, это не серьёзно! – Да она просто хочет, чтобы ты лично за ней вместо меня бегал, – надулся Глеб. Алан, кажется, испугался такой перспективы. – Но я не могу светиться! – Она просто хочет выжить! – передразнила я рыжего. – А с таким дефективным телохранителем – шансы невелики. – Сама дефективная! – обиделся Глеб и повернулся к Войничу. – Это будет сложнее, чем я думал. Требую доплаты за моральный ущерб. – Сначала расскажи, что случилось в Лесогорске? – холодно напомнил тот. – Понял. Молчу. Меня всё устраивает. Я вдруг почувствовала необыкновенную усталость. – А меня нет, но, чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Ладно, что я должна делать? Глава 16 Мой первый «рабочий» день начался с посещения кафе «Наоми», где обычно обедала банкирша Анна. Глеб исправно играл роль услужливого и недалёкого бойфренда: открывал передо мной двери, отодвигал стул, оплачивал обед деньгами Войнича. А я всё это время боролась с желанием нырнуть под столик или хотя бы соорудить из скатерти подобие индийского сари. Я слишком долго старалась не привлекать лишнего внимания и просто не готова была принимать его в таком объёме. Посетителей в кафе было немного. Здесь столовались в основном служащие расположенных поблизости учреждений. Одеты они были соответственно дресс-коду большинства офисов – прилично, я на их фоне выделялась, как попугай в воробьиной стае. Естественно, «воробьи» косились на чужака не слишком приветливо. Женщины смотрели высокомерно и неприязненно, мужчины оценивали, как товар на прилавке. Я кожей ощущала эти взгляды: тяжёлые, фривольные, облапывающие, и сохранять непринуждённую улыбку становилось всё труднее. – Расслабься, чего зажалась, как монахиня? У тебя в этом спектакле совсем другая роль, – напомнил Глеб, не оценивший моих героических усилий. – Ага – жертвенного агнца, – прошипела я сквозь милую улыбку. – Поэтому расслабиться как-то не получается. Я, если помнишь, не актриса, да и в таком виде по улицам обычно не разгуливаю! – Так мы не и на улице, – хмыкнул довольный шуткой мой рыжий телохранитель. – Тоже мне, скромница нашлась! Давай, начинай действовать по сценарию! – Здесь? – Я окинула посетителей кафе выразительным взглядом. – А смысл? Он не понял намёка. – Смысл тебе должен был объяснить Войнич. Это он включил кафе в обязательный список посещений. – Лучше бы он логику включил! Посмотри вокруг, ты видишь женщин, одетых как я?