Глеб за моей спиной заметно расслабился. – В следующий раз выбирай клиента помельче. Я не Валуев – с такими бугаями тягаться. – А как же ты собрался меня от маньяка защищать, телохранитель? Вдруг это он и есть? Глеб нахмурился и совершенно серьёзно задумался над вопросом. – Вряд ли, он слишком приметный. Такого всё равно кто-нибудь бы запомнил. – О, кажется, он возвращается! – Где? – Глеб, схватив меня за руку, быстро потащил к выходу. – Идём, здесь мы на сегодня отработали! Глава 17 Следующий пункт назначения – любимый фитнес-центр Светланы «Мальдивы». Глеб припарковал машину на платной стоянке неподалёку. Меня он в этот раз не сопровождал – заведение обслуживало исключительно представительниц прекрасного пола. Не слушая его ворчания, я с непередаваемым облегчением сняла босоножки и направилась к «Мальдивам» босиком, наслаждаясь прикосновением тёплого асфальта к коже. А что такого, посетительницы центра – в основном богатые сумасбродки, ежедневно обменивающие состояние на среднестатистический маникюр. За это им обязаны прощать любые чудачества. Неподалёку от входа в это царство спорта и красоты, опёршись о стену спиной, курил невысокий коренастый темноволосый мужчина. Несмотря на жару, одет он был в плотный джинсовый костюм. Проходя мимо, я с трудом подавила желание ускорить шаг – настолько сильные волны негатива от него исходили. Злость, отчаяние, горечь – я смогла уловить основные компоненты эмоционального коктейля и облегчённо вздохнула, переступив порог центра и оставив этот шлейф позади. В отличие от посещённых ранее мест «Мальдивы» мне пришлись по вкусу. В лёгком спортивном костюме (топ и шорты) на общем фоне я уже не слишком выделялась, остальные посетительницы были одеты примерно так же. На первом этаже находился огромный зал, оборудованный всевозможными тренажёрами, на втором – бассейн, массажный кабинет и диетическая столовая. После экскурсии, устроенной услужливым симпатичным инструктором, я решила остановиться на тренажёрах. Здесь было наиболее людно. Одарив парой метких оценивающих взглядов, меня оставили в покое, видимо, сочтя неподходящей компанией. Это порадовало. Выслушав рекомендации и наставление инструктора, я забралась на самый дальний велотренажёр и осмотрелась. Женщины и девушки разных возрастов группировались по интересам. Судя по непринуждённой форме общения, они были давно знакомы и собирались здесь скорее с целью посплетничать, чем подкачать пресс. По моим наблюдениям, борьбу с целлюлитом дамы вели как-то не очень активно. Усердием отличалась лишь одна, показавшаяся смутно знакомой. Только когда она, взмокшая и разрумянившаяся, сошла с беговой дорожки и потянулась за бутылочкой с водой, я узнала в стройной энергичной шатенке известную в прошлом модель Жаклин Голд и поспешно отвернулась. Почему-то афишировать наше знакомство не хотелось. Интересно, она знала о связи Андрея и Светы? Теперь-то точно знает – Громов сказал, Андрея вызывали в участок для частной беседы, она просто не могла до сих пор пребывать в неведении. Не удержавшись, я снова посмотрела в её сторону. Было в этой женщине что-то притягательное, яркое, манящее, как свет за тёмным окном. Красивое лицо Жаклин, почти не тронутое временем, сохраняло уже знакомое мне безмятежное выражение, но маниакальное усердие, с которым она набросилась на очередной тренажёр, выдавало большое внутреннее напряжение. Просидев на велотренажёре ещё полчаса (ровно столько выдержали мои бедные ноги после пытки шпильками), я, стараясь не привлекать лишнего внимания, отправилась переодеваться. Ничего подозрительного, в том числе в плане эмоций, замечено не было, да и отведённое на «спорт» время уже вышло. Глеб вот-вот начнёт названивать. Когда я уже садилась в машину, из прозрачной розово-бирюзовой вращающейся двери центра легко и изящно выпорхнула Жаклин. Выглядела она безупречно, словно вышла не из спортзала, а от стилиста. Мужчина в джинсовом костюме всё ещё подпирал стену и курил (страшно представить, какую по счёту сигарету). Увидев Жаклин, он резко отбросил окурок, сгруппировался, как хищник перед прыжком, и стремительно бросился к ней. Но его опередил неизвестно откуда взявшийся эльфоподобный Андрей. Изменник трепетно подхватил супругу под руку, она милостиво позволила это сделать и даже одарила мужчину своей солнечной улыбкой. Степень её искренности с такого расстояния определить не представлялось возможным. Со стороны эта пара казалась образцом возвышенных и прочных отношений. Брюнет остановился и молча наблюдал, как они удаляются. Его руки сжались в кулаки, а когда он, плюнув в сторону, отвернулся и побрёл к автостоянке, выражение его лица было страшным. – Пожалуй, стоит его проверить, – задумчиво отметил Глеб, тоже наблюдавший за разыгравшейся сценой. – Он тут без малого сорок минут торчал – её ждал. – Ну и что? Жаклин – известная модель, может, это слишком назойливый поклонник, – я вспомнила тяжесть исходившего от него негатива, – или бывший возлюбленный. – Или маньяк. – Глеб аккуратно занёс в блокнот номер машины, в которую сел незнакомец. Она как раз отъезжала, и цифры были хорошо видны. – На всякий случай, – пояснил он, заметив мой взгляд. – Привык перестраховываться. Я не возражала, тем более что серебристый «Пежо» пристроился за машиной Жаклин. – Может, стоит поехать за ними? – нахмурился Глеб. – Не думаю. Жаклин – не блондинка, а у нас ещё целый список увеселительных заведений, – напомнила я, проглотив главный аргумент: искать нужно женщину. Ему об этом говорить не стоит – потребует аргументов и доказательств, а мне, кроме ощущений, предъявить нечего. Итак, «Мальдивы» остались позади. За ними последовали два супермаркета, один салон красоты, пара кинотеатров, ночные клубы «Мегаполис» и «Феерия», но нигде ничего примечательного я больше не заметила и даже не ощутила. На съёмную квартиру я возвращалась уставшей, прихрамывающей, взвинченной и босой. Одна из треклятых шпилек всё же сломалась (конечно, пришлось ей немного в этом помочь), и я с наслаждением выбросила это орудие пыток в ближайшую урну. Глеб пытался было возмущаться, намекая на порчу дорогого чужого имущества, но, перехватив мой взгляд, благоразумно умолк. Моя нервная система оказалась не готова к такой порции чужих эмоций и внимания, хотелось что-нибудь разбить, поджечь, нет, испепелить. В общем, лезть ко мне с глупыми придирками сейчас не рекомендовалось. Глеб молчал, но не отставал ни на шаг. Это раздражало, а когда он вошёл вслед за мной в подъезд, я не выдержала и возмутилась: – Может, хватит курировать! Или ты меня ещё спать уложишь и сказку на ночь расскажешь?! Он насупился: – Я должен убедиться, что ты в безопасности, сейчас всё проверю и уйду. Пришлось впустить. Глеб по-хозяйски вошёл в помещение и принялся тщательно обследовать каждый угол. Я с трудом сдерживала недовольство (в конце концов, он всего лишь делал свою работу). – Хватит. Кого ты здесь надеешься найти? Звук ключа, повернувшегося в замочной скважине, заставил нас обоих напрячься и резко обернуться. – Как дела? – невозмутимо поинтересовался материализовавшийся на пороге Войнич. Его только не хватало. Я устало опустилась в кресло. Как всегда после сильной эмоциональной встряски, ужасно хотелось спать. – Ещё жива, как видишь. – Безрезультатно. Пока ничего, – рапортовал Глеб. – Есть один тип подозрительный, но вряд ли по нашей части. Завтра проверю. – Проверяй. Значит, пока никаких корректировок не вносим, действуйте по разработанному плану. Тоже мне план! Нелепый, непрактичный, непродуманный. На что они рассчитывают? Ах да – на мои способности. – Мальчики, если не возражаете, я очень устала, шли бы вы по домам, – предложила вежливо. Пока вежливо. – Отчего ты устала? – проворчал Глеб. – По клубам гулять да мужиков кадрить? Что тут утомительного? – А ты пробовал, в смысле – мужиков кадрить? Он надулся и замолчал, зато встрял Войнич с ехидной ухмылкой: – Я думал, тебе это нравится. Я глубоко вдохнула и огляделась в поисках чего-нибудь потяжелее. Вот эта ваза, пожалуй, подойдёт. И стоит рядом – легко дотянуться и цель близко – точно не промахнусь. Впрочем, нет, есть более действенный метод. Мысленно сосчитав до пяти, чтобы немного остыть, я послала спортсмену самую нежную улыбку, на какую сейчас была способна, и сказала: – Нравится… с тобой. А с другими такое чувство, что я тебе изменяю. Он нахмурился, не зная, как реагировать. Оно и понятно: грубить вроде бы невежливо – я же без пяти минут жертва маньяка, может, это моя последняя шутка. Думал долго – почти минуту, наконец выдавил: – Переживу. Я не ревнивый. – Все вы так говорите, а как до дела доходит… – театрально вздохнула я. Алан продолжал хмуриться: – Что, богатый опыт? – Ещё бы! Семерых девиц лечила после рукоприкладства их «неревнивых» кавалеров.