Действительно, не успела даже пикнуть. Он налетел, как ураган, скрутил руки, прижал к стене и шепнул прямо в ухо: – Всё, мертва! Это так ты можешь за себя постоять? – Нет, вот так. – Я изловчилась и попыталась ударить его коленом в пах, хотя бы символически. Увы, реакции спортсмена можно было только позавидовать. Моё колено так же бесцеремонно перехватили и прижали к стене. – Какой дешёвый старый трюк! Неужели с кем-то ещё срабатывает? А если убивает женщина – он как минимум бесполезен. Освободившись из его тисков, я с облегчением растёрла ноющее плечо. Ничего себе осторожность – чуть перелом не заработала. Медведь! – Да, женщина, и она явно не такая огромная, как ты! – Не важно! Реакция у неё хорошая – с четырьмя девушками справилась, не привлекая внимания. А ты со своим бараньим весом и ахнуть не успеешь! – Зато газовый баллончик успею достать! – нашлась я. – Точно, раздобудь мне баллончик, это хорошее средство. Алан пренебрежительно хмыкнул и скрылся на кухне. Открылась дверца холодильника, загремела посуда в шкафу, а потом он принёс баллончик… со взбитыми сливками. – Держи, посмотрим, что ты сможешь с этим сделать. – Он бросил мне баллончик, я машинально его поймала. – Сливки? – Ничего другого не нашёл. Итак, попытка номер два. Я нападаю, ты пробуешь воспользоваться баллончиком. – Испачкаю ведь! – Спорим, ты его и достать не успеешь, – снисходительно возразил Войнич. – На что спорим? – На то, что ты больше не будешь доставать меня своими двусмысленными шуточками! – Ладно, но если всё-таки смогу им воспользоваться – изменим план так, как я предложила. – По рукам, – легко согласился Войнич. – Прячь баллончик в сумочку, и вперёд. – Он довольно усмехнулся, заметив мою реакцию, и не без злорадства повторил: – Да, да. Ты ведь в руках его носить не будешь! Я с тяжёлым вздохом выполнила его требование, но сумку всё же оставила открытой – хоть какое-то преимущество. В этот раз я была хитрее. Ожидая нападения, смогла немного уклониться и… укусить руку, пытавшуюся зажать рот. Войнич, не ожидавший подобного натиска, руку убрал. Этого хватило, чтобы нащупать баллончик и выдавить сливки, куда получится. Он чертыхнулся и заломил мне руки за спину. Я охнула от боли, подставила ему подножку и, мы вместе рухнули на ковёр. Я приземлилась сверху. Войнич распластался подо мной в позе морской звезды и, отплевываясь от прилипших к губам сливок, философски заметил: – Полагаю, это ничья. Неплохо. Допустим, твой манёвр удался – и что ты сделаешь дальше? – Нечто ужасное! – зловеще пообещала я и с серьёзной миной принялась его… щекотать. Войнич охнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу смех, и попытался вывернуться. – Прекрати! Прекрати! Ненавижу щекотку! – С третьей попытки у него получилось. Теперь на полу оказалась я, и… блин, я тоже ненавижу щекотку! Он отплатил мне той же монетой – я хохотала, атакуемая со всех сторон без возможности спастись. Это было безумно, мучительно, смешно и невероятно здорово – впервые за много лет просто ощущать себя живой не через чьё-то восприятие и наслаждаться собственными эмоциями. – Сдаёшься? – сжалился взмокший спортсмен. Он раскраснелся и уже не сдерживал самодовольную улыбку, а в серых глазах плескалось что-то по-детски озорное. – Сдаюсь, сдаюсь, отпусти! Алан поднялся, помог встать мне и назидательно заметил: – Имей в виду, с маньяком такой номер не пройдёт! – Ну вот, а я только решила, что ты не такой уж зануда, – отмахнулась я, отряхивая одежду. – Кстати, спор я выиграла и на экскурсию по злачным местам завтра отправляюсь одна! А на выходных мне нужно домой – в субботу приедет бабушка. Он едва заметно нахмурился. – Хорошо. Попробуем поступить по-твоему. Завтра я принесу настоящий баллончик, может, действительно пригодится. Поздно уже, пойду. Ну чего ты опять смеёшься? Что не так? – У тебя всё лицо в сливках. Представила, как повеселятся прохожие и консьерж в твоём доме. – Где? – Он попытался на ощупь оттереть щёки. Я со вздохом достала платок и соскребла остатки засохшей субстанции с носа и скул Чемпиона. Соскребла и сразу отступила на шаг назад, чтобы опять в двусмысленности не обвинили. – Всё, спокойной ночи. Спасибо, что сегодня не занудствовал. Мне понравилось. Взгляд серых глаз был нечитаемым. – Спокойной… и мне… ты тоже не всегда невыносима. Глава 25 – И что мы здесь делаем? Уже пять минут стоим любуемся, – ворчал Алан в своей привычной манере. Вчерашний вечер закончился, и он снова стал классическим занудой. – На что мы вообще смотрим? – На центр пластической хирургии «Идеал». – Хорошо, поставлю вопрос иначе: что ты надеешься здесь увидеть? Три этажа, море народу, широкий профиль. – Насколько широкий? – Всеобъемлющий – от липосакции до бесконечности. Я вчера на их сайт заходил. И что нам это даёт? – У «охотника» есть какие-то физические проблемы, которые он скорее всего не может исправить. И эти проблемы как-то связаны с блондинками или начались с них. – Браво, мисс Марпл. Только это не ответ на вопрос, что мы здесь делаем. Возразить было нечего, и мы поехали дальше. Через три часа большую часть списка я мысленно отметила знаком минус. Нигде ничего, притом что в «зонах охоты» я сегодня курсировала в гордом одиночестве. Даже в кафе «На дорожку» обошлось без эксцессов. Туда, правда, Войнич меня одну не пустил. Зря беспокоился. Пети не было, хозяйка встретила нас как родных, остальные завсегдатаи, приятели Петра-Гулливера, хоть и косились недружелюбно, помалкивали. А вот в «Мальдивах» было интересно. Мужчину, дежурившего неподалёку от входа в фитнес-центр, я узнала сразу. Сегодня он не курил, только мрачно и сосредоточено смотрел на дверь. Кого он ждал – гадать не приходилось. Значит, Жаклин сейчас здесь. Она появилась, когда я почти поравнялась с загадочным преследователем. Выпорхнула из дверей, в элегантном брючном костюме и огромных в пол-лица солнечных очках, огляделась и заторопилась в сторону индивидуальной платной парковки (Войнич остановился на общей). Мужчина сорвался с места и помчался за ней. Я забеспокоилась – ни Фёдора, ни мужчин семейства Голд поблизости почему-то не было. Силы не равны. Мужчина нагнал Жаклин в нескольких метрах от центра и грубо схватил за руку. Они громко спорили на повышенных тонах, до меня доносились лишь малопонятные обрывки фраз. Похоже, незнакомец её в чём-то обвинял, а женщина возмущённо оправдывалась. Когда он схватил её за вторую руку, модель закричала, я бросилась на помощь, но Алан опередил, и я предпочла не вмешиваться. На расстоянии наблюдала, как спортсмен, оттеснив Жаклин в сторону, от души влепил незнакомцу затрещину. Вот что за привычка такая – любой спор кулаками решать? Откуда в нём столько агрессии? И он ещё меня считает опасной для общества. Войнич, успокоив Жаклин, пошёл её провожать, а мужчина, выругавшись, бросился в мою сторону – к машине, наверное. Добежав до центра, он, прикрывая, заплывший глаз ладонью, развернулся и заорал: – Я до тебя ещё доберусь, тварь! Мужчина пронёсся мимо, обдав меня девятым валом ярости и тоски. Да что такое с людьми в этом городе? Есть тут хоть кто-нибудь счастливый?! Алан всё ещё общался с женщиной, а я, следуя плану, направилась в центр. Вернулась через полчаса, добавив к списку ещё один минус. – Ничего. Поехали дальше. Что хотел тот тип от Жаклин, он уже не в первый раз её караулит?