– Хватит с тебя, и так вон без меня уже не можешь. Улыбаться начал, скоро совсем голову потеряешь. С Глебом специально поменялся? Разве ты не должен быть с сестрой? Алан невесело усмехнулся: – Она меня уже видеть не может. – Я, кажется, знаю почему – перестарался с заботой и ответственностью? С тобой такое случается. Проходи, сейчас закончу волосы выпрямлять и поедем. Алан расположился на диване и рассеянно наблюдал за моими манипуляциями, думая о чём-то своём. – Что такой мрачный? Ника снова играет в блондинку? Он неохотно кивнул: – Играла в воскресенье и в понедельник. Во вторник её пришлось снова запереть, а вчера мы пришли к некоторому пониманию и соглашению – она обещала больше не рисковать. – А взамен потребовала, чтобы ты оставил её в покое? – Да. – И ты ей поверил? – Не совсем. – Выражение лица спортсмена было странным. – Войнич! – Я отложила в сторону «утюжки» и повернулась к нему, переполняемая праведным гневом: – Только не говори, что Глеба ты отправил следить за Никой! Ладно за мной, хотя и это было отвратительно, но следить за родной сестрой! Ты ведь не опустился до такого? Взгляд серых глаз стал холодным, тон категоричным: – Исключительно ради её безопасности! Что в этом плохого? – А она в курсе? – Нет. – Вот и ответ на твой вопрос. Она не простит, если узнает. – Не важно! Пусть лучше ненавидит меня, но живёт, чем… – Он порывисто поднялся и направился в прихожую. – Заканчивай быстрее! Жду в машине! По дороге в «Наоми» мы молчали. В воздухе чувствовалось напряжение. Оно сгущалось, как тучи перед грозой, а я была слишком возмущена, чтобы задействовать какой-нибудь безобидный «громоотвод». Алан заговорил первым. – Считаешь меня диктатором? – сухо уточнил он. – Эгоистом: делаешь то, что считаешь нужным, и плевать тебе на мнение и чувства окружающих. – Я её защищаю! – Ты ей жить не даёшь! Каждый шаг контролируешь. А когда она с парнем встречается, тоже поблизости в окопе сидишь? – Нет, просто выясняю всю подноготную кавалера. Что? Вдруг он наркоман или… – Маньяк, – услужливо подсказала я. – Да, маньяк! Тебе ли не знать, что им может оказаться любой с виду нормальный человек. – И всё-таки это слишком. Ты не сможешь прожить за неё жизнь и уберечь от каждой проблемы. Алан избегал моего взгляда и смотрел исключительно на дорогу. – Знаю. Я ведь не всегда был таким… заботливым. – Он буквально выплюнул это слово. – Было время, когда я её терпеть не мог и воспринимал как обузу. Мне хотелось с мальчишками в футбол погонять или на тренировке задержаться, а вместо этого приходилось развлекать вечно хныкающую сестрёнку. Это была моя обязанность – смотреть за Никой. Мама всё время так говорила, отпуская нас во двор. Друзья вскоре перестали брать меня в игры, потому что в самый ответственный момент Ника начинала реветь из-за какой-нибудь ерунды: то у неё пасочка из песка не получилась, то кукла испачкалась, то живот заболел. Меня это бесило, я не хотел таких обязательств! Когда мамы не стало, мне было двенадцать, а Нике – четыре. Отец снял для нас дом, нашёл няню и домработницу, иногда приезжал по выходным, но в целом мы были предоставлены сами себе. Мне пришлось научиться заботиться о ней по-настоящему. Я не просто ходил на тренировки и участвовал в соревнованиях – я дрался как проклятый, чтобы научиться защищать дорогих мне людей. История не должна повториться: маме я ничем помочь не мог, но сестру точно не подведу. Каждый защищает близких, как может. Ты, например, лжёшь бабушке. Смущённая неожиданной исповедью, я не сразу нашлась с ответом. – Что? Да, лгу, приходится… А ты не пробовал Нику саму научить защищаться? Разве это не надёжнее? – Пробовал. – Он грустно усмехнулся. – Бесполезно. Она такая же, как ты, – надеется на баллончик и глупые амулеты. Вот и приходится принимать меры самому. Может, это и перебор, но я не собираюсь сидеть и ждать у моря погоды! Это однозначно был перебор, только возражать мне больше не хотелось. Кто я такая, чтобы вмешиваться в их семейные дела? Пусть разбираются сами. Уговорить Войнича завершить день прогулкой на благотворительный концерт в «Диско» оказалось на удивление просто. Я всего лишь сказала, что его часто посещала Ира – последняя, к счастью, выжившая жертва «охотника». Сослалась на просмотренные воспоминания девушки, и он подозрительно легко согласился. – Хорошо, я как раз собирался туда заглянуть. – Зачем, любишь танцы? – Глеб звонил – Ника сейчас там с каким-то подозрительным типом. Ну вот, опять двадцать пять! – Ты ведь уверял, что не шпионишь за кавалером лично? – подколола я. – Не шпионю. Просто догадываюсь, кто это может быть, и очень хочу ошибиться! – В голосе спортсмена прозвучали угрожающие нотки. «Диско» встретил нас огромной, сияющей огнями афишей, гласившей, что сегодня здесь состоится необычный благотворительный концерт-дискотека «Танцевальный рай». Перечень выступающих был внушительным, но имя Богдана было выделено целенаправленно, как и слово «благотворительный». Я испугалась, что Войнич что-то заподозрит, и он действительно засомневался: – Здесь сегодня большое мероприятие. Может, тебе не стоит идти? Подожди в машине, я скоро вернусь. – Думаю, стоит. В прошлый раз я его почувствовала именно на таком концерте. Алан посмотрел на меня как-то странно и строго уточнил: – Злата, ты ведь сюда не ради Жаклин так рвёшься? Всё-таки заподозрил, как будто тоже мысли читать умеет! Боюсь, моё возмущение получилось не слишком искренним: – При чём здесь твоя Жаклин? Сюда часто приходила Ирина, да и состав приглашённых «звёзд» почти такой же, как в прошлый раз! – Хорошо, – серые глаза насмешливо блеснули, – тогда ты не расстроишься, узнав, что её здесь нет. Я встретил утром Богдана – Жаклин приболела и никуда сегодня не собиралась. Ну что, идём за билетами? Конечно, я была разочарована, но, надеюсь, сумела это скрыть за снисходительной улыбкой. В клубе мы договорились держаться обособленно, но не теряя друг друга из виду. Войнич, едва переступив порог танцпола, принялся сканировать помещение, высматривая сестру. Я старалась находиться неподалёку, чтобы не допустить неловкой ситуации – спортсмен был настроен весьма решительно. Вот он застыл и напрягся, как хищник, почуявший добычу. А затем и я увидела Веронику, танцующую с… Виком. Танец был медленным и со стороны смотрелся довольно интимно. Войнич, вероятно, тоже так подумал и рванулся к танцующим, пробираясь сквозь лес других движущихся в такт музыке пар. Я успела догнать его и схватить за руку. – Остановись! Ты же не собираешься устроить сцену прямо здесь? – Не будет никаких сцен, я просто вытащу его на улицу и оторву ноги, как обещал! – мрачно заверил Алан, пытаясь сбросить мою руку. – Отпусти и не вмешивайся! – Не надо! Ты выставишь сестру на посмешище перед всеми и, главное, перед любимым человеком. Это будет для неё ударом. Она больше никогда не сможет тебе доверять. Ты этого добиваешься?! Войнич неохотно остановился и уже спокойнее проворчал: – Этот её любимый человек – редкостный козёл: наркотиками балуется, из женщин деньги вытягивает, а об таких наивных дурочек, как она, просто ноги вытирает! Как такого можно любить?! Чем вы, женщины, вообще думаете?! – Ну, знаешь, сердцу не прикажешь! Ты ведь тоже кому-нибудь нравишься, хотя далеко не ангел небесный. Спортсмен поморщился, не оценив деликатность сравнения: – Ладно, можешь меня отпустить. Обойдусь без разборок в клубе, подожду, когда Ника уедет. Мысли, что они могут уехать вместе, Алан, похоже, даже не допускал. Зря, судя по танцу, всё шло именно к этому. Убедившись, что он действительно успокоился и в ближайшее время кровопролития не предвидится, я отправилась бродить по клубу в поисках знакомых ощущений. Глава 28