ГЛАВА ТРЕТЬЯ Понедельник Вечер Выйдя на улицу, Кэри поспешила к машине, стараясь не обращать внимания на волны жара, исходившие от раскаленного тротуара. Всего через минуту капельки пота выступили у нее на лбу. Она набирала номер Рэя и тихо ругалась себе под нос. Я в шести кварталах от Тихого океана, сейчас средина сентября. Когда спадет эта чертова жара? После семи гудков, Рэй наконец-то ответил. "В чем дело?" – спросил он раздраженно. "Мне нужно встретиться с тобой на Центральной, напротив старшей школы Уэст Венис". "Когда?" "Сейчас, Рэймонд". "Подожди секунду". Кэри слышала, как он ерзает и что-то шепчет. Похоже, он был не один. Когда он вернулся к разговору, она поняла, что он вышел в другую комнату. "Кэри, я тут вообще-то немного занят". "Что ж, придется освободиться, детектив. У нас дело". "Это по поводу обращения из Вениса?" – спросил он на взводе. "Да. И смени тон, пожалуйста. Если, конечно, ты не считаешь, что дочка сенатора, исчезнувшая в черном фургоне – это пустяк". "Господи. Почему ее мать сразу не сказала о сенаторе?" "Потому он ее просил. Он отмахивается от проблемы так же, как и ты, если не больше. Погоди-ка". Кэри дошла до машины, включила громкую связь на телефоне, бросила его на пассажирское сидение, а сама села за руль. Выуливая с парковки, она одновременно посвящала Рэя в подробности: поддельные права, гильза, девочка, видевшая как Эшли заходит в фургон (возможно, против воли), список тех, кого нужно опросить. Она почти закончила, когда телефон запищал. "Это Суарез звонит. Мне нужно ввести его в курс дела. Мы с тобой все обсудили? Ты уже отменил свои планы?" "Сажусь в машину", – ответил он, не поддавшись на провокацию. "Буду на месте через пятнадцать минут". "Надеюсь, кем бы она ни была, ты передал ей мои извинения", – сказала Кэри с сарказмом. "Она не из тех девушек, которые требуют извинений", – ответил Рэй. "И почему меня это не удивляет?" Не попрощавшись, Кэри переключила линии. * Четверть часа спустя Кэри и Рэй шли по отрезку Центральной улицы, где предположительно похитили Эшли. На первый взгляд, там не было ничего необычного. На собачей площадке по соседству слышался восторженный лай и выкрики хозяев, звавших своих питомцев с кличками типа Гувер, Искорка, Конрад и Делила. Богатые богемные собачники. Ах, Венис. Кэри попыталась выбросить посторонние мысли из головы и сосредоточиться. Пока что они ничего не заметили. Рэй выглядел разочарованным. "Она не могла просто сбежать?" – снова спросил он. "Не исключено", – ответила Кэри. "Она явно не та невинная принцесса, за которую себя выдает". "Естественно". "Что бы с ней ни случилось, возможно, она сама в это ввязалась. Чем больше мы узнаем о ее жизни, тем больше поймем. Нужно поговорить с кем-то, кто не будет морочить нам голову официальными версиями. Как этот сенатор, например, – я не знаю, что у него на уме, но ему явно не хочется, чтобы мы копались в его делах". "Есть догадки, почему?" "Пока нет, кроме того, что я нутром чую, что он что-то скрывает. Никогда не встречала родителя, настолько равнодушного к пропаже собственного ребенка. Он мне травил байки о том, сколько пива выпил в свои пятнадцать. Переигрывал". Рэй скривился. "Хорошо хоть ты его в этом не уличила", – сказал он. "Последнее, что нам нужно, это враг на сенаторском посту". "Мне плевать". "Ну-ну. Стоит ему сказать пару слов Бичеру или Хиллману, и от тебя пустого места не останется". "Я уже была пустым местом пять лет назад". "Да брось…" "Ты знаешь, это правда". "Не начинай", – попросил Рэй. Кэри поколебалась, мельком взглянула на него и отвернулась к собачьей площадке. В нескольких футах от них маленький щенок с каштановой шерстью с упоением катался в грязи. "Хочешь узнать кое что, о чем я тебе никогда не рассказывала?" – спросила она. "Не уверен". "После того, что случилось с…" "Эви?" Сердце Кэри сжалось при звуке имени дочери. "Да. Был период сразу после этого, когда я старалась забеременеть, как безумная. Это длилось два или три месяца. Стивен не выдержал". Рэй ничего не сказал. Она продолжила. "Однажды я проснулась и возненавидела себя. Я почувствовала себя в роли кого-то, кто только что потерял собаку и тут же побежал за новой. Я чувствовала себя трусихой, возомнившей, будто весь мир вращался вокруг меня, вместо того, чтобы сосредоточиться на действительно важных вещах. Я упустила Эви, вместо того чтобы сражаться за нее". "Кэри, ты должна прекратить себя мучить. Ты сама – свой худший враг. Серьезно". "Рэй, я до сих пор ее чувствую. Она жива. Я не знаю, где и как, но она жива". Он сжал ее руку. "Я знаю". "Ей уже тринадцать". "Я знаю". Они прошли остаток квартала молча. Подойдя к перекрестку с Вестминстер Авеню, Рэй наконец заговорил. "Послушай, – сказал он тоном, который означал, что они снова говорят о деле, – мы можем проверить все зацепки, какие найдем. Но это дочь сенатора, и если она не просто решила устроить себе каникулы, то за это происшествие возьмутся по полной. Скоро подключатся федералы. И главное управление не останется в стороне. Завтра к девяти утра нас с тобой отправят отдыхать". Наверняка, он был прав, но Кэри не хотелось об этом думать. Утро будет утром, а сейчас она должна была расследовать дело. Она вздохнула и закрыла глаза. За год работы с ней в паре Рэй научился не отвлекать ее в моменты, когда она старается прислушаться к своему чутью. Примерно через тридцать секунд она открыла глаза и осмотрелась. Еще через секунду – махнула рукой в сторону магазинчика на перекрестке. "Туда", – сказала она и сорвалась с места. На участке Венис от Ваншингтон Бульвара и до Роуз Авеню странным образом уживались очень разные слои общества. На юге, на берегах каналов, стояли особняки, на востоке – элитные бутики Аббот Бульвара, на севере – деловой район, а вдоль пляжа – зона свободолюбивых скейтеров и серфингистов.