Она догадалась, что ее, вероятно, накачали транквилизаторами, и с новой силой содрогнулась от ужаса. Как я здесь оказалась? Почему я ничего не помню? Эшли пыталась взять себя в руки, но паника брала верх. Тогда она напомнила себе, как она однажды выкарабкалась из-под огромной волны, которая сбила ее с доски и утащила на океанское дно. Паника ей не помогла – бороться с такой волной не было смысла. Нужно было сохранить спокойствие и переждать. Нужно было позволить себе чувствовать страх, но пропускать его сквозь себя отстраненно, чтобы начать действовать, как только волна сойдет. Сейчас она заставила себя поступить так же. Она ничего не видела и ничего не помнила, но это не означало, что она была совсем беспомощна. Для начала она решила сесть. Игнорируя беспощадный молот боли в голове, Эшли оттолкнулась от пола локтями и придала своему телу вертикальное положение. Когда боль немного утихла, она ощупала себя в темноте. Ее юбка и топ по-прежнему были на ней, лиф и трусики – тоже. Пропали только туфли. Она лежала на тонком матрасе, настолько коротком, что под босыми пятками она чувствовала шершавый деревянный пол. Заметив какие-то странные ощущения в правом ухе, она ощупала мочку и поняла, что сережка пропала, а дырка ноет так, будто ее сорвали силой. Левая сережка была на месте. Не считая этого и головной боли, Эшли была цела и невредима. Она вытянула руки вперед, чтобы ощупать окрестности. Пол был точно деревянным, но в нем было нечто необычное, что она пока не могла понять. Ее пальцы побежали дальше вдоль матраса, пока не наткнулись на стену в изголовье. К удивлению Эшли, стена оказалась металлической. Девушка стукнула по ней костяшками, и звук разнесся гулким эхом. Держась за стену, Эшли встала и продолжила внимательно ощупывать поверхность. Она сделал несколько осторожных шагов, и вскоре поняла, что стена выгибалась внутрь. Девушка обошла комнату по периметру, пока снова не наткнулась ногами на матрас, и сделала вывод, что она находится в каком-то цилиндрическом помещение размером примерно с большой гараж на две машины. Она снова села на матрас и удивилась звуку, который при этом получился. Она топнула ногой по деревянному настилу и поняла, что ей показалось странным с самого начала: под полом было пустое пространство, как под палубой корабля. С минуту Эшли сидела тихо, вызывая в гудящей голове хоть какие-то воспоминания. Страх неумолимо подступал. Что это за место? Как я сюда попала? Почему я ничего не помню? "Эй!" Короткое эхо передразнило ее, дав понять, что у ее темницы были высокие потолки. Никто не отозвался. "Есть кто живой?" Ни звука в ответ. Она мысленно обратилась к родителям. Ищут ли они ее? Достаточно ли времени прошло, чтобы они начали волноваться? Ее отец вообще заметит, что она пропала? Слезы выступили у нее на глазах, но она раздраженно вытерла их тыльной стороной ладони. Сенатор Стаффорд Пенн не любил плакс. "Мама!" – позвала Эшли с паникой в голосе. "Мама, спаси меня!" В горле у не пересохло. Когда она в последний раз что-то пила? Сколько времени она провела здесь? Она ползала по полу, ощупывая центр комнаты. Как ни странно, скоро она наткнулась на пластиковое ведро. Сняв крышку, она запустила руку внутрь и обнаружила там несколько бутылок воды, какие-то контейнеры и… фонарик? Ура! Эшли включила фонарик, и комната ожила в пятне света. Почти сразу же стало ясно, что это никакая не комната, а, скорее, бункер с четырехметровым потолком. В пластиковом ведре лежали бутылки с водой, какой-то суп, арахисовое масло, бекон, туалетная бумага и буханка хлеба. Рядом стояла пластиковая корзина – не сложно было догадаться, зачем. Она прошлась фонариком вдоль стен в надежде, что сможет найти дверь. Безрезультатно. Однако, ее внимание привлекли надписи на стенах. Ближайшая к ней была сделана черным маркером: Я Бренда Уокер. Я умерла здесь в июле 2016-го. Передайте моим родителям и сестре Ханне, что я всегда буду их любить. Дальше шел номер телефона, начинавшийся с кода 818 – долина Сан-Фернандо. Господи! Эшли перевела пятно света дальше. На стенах были и другие сообщения, написанные разными почерками. Некоторые из них были короткими и по делу, как у Бренды. Другие – длинными и бессвязными, сделанными в разные дни. Надписи буквально покрывали все стены, и Эшли насчитала по меньшей мере двенадцать имен. Девушка начала задыхаться. Ее колени подкосились, и она опустилась на пол, держась за края ведра. Фонарик выпал у нее из рук и упал на буханку хлеба. Она закрыла глаза и сделала несколько медленных глубоких вдохов и выдохов, стараясь стереть надписи на стене из головы. Примерно через минуту она снова открыла глаза и заглянула в ведро. Фонарик закатился под хлеб и лежал на дне, рядом с банкой арахисового масла. Толку мне от него, с моей-то аллергией. Она достала фонарик и отшвырнула бесполезную банку масла в сторону. На дне ведра показалось что-то, чего она раньше не заметила. Эшли нагнулась и посмотрела ближе – это был перманентный черный маркер. Увидев его, Эшли заверещала. ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ Понедельник Ночь Кэри, боясь с нетерпением, стояла у дверей. Она провела там уже больше двух минут. Когда выяснилось, что Джонни Коттон не при чем, Хиллман приказал начать расследование с нуля. Разумеется, слова Коттона еще нужно было подтвердить. Паттерсон с опергруппой осматривали его фургон на случай, если что-то упустили. Стерлинг отправился в "Рик-Авто" в Церритос, чтобы познакомиться с боссом Коттона и просмотреть записи с камер, обеспечивавшие его алиби. Эдгертон из техотдела забрал телефон Коттона, чтобы попробовать отследить звонок от таинственного клиента, хотевшего купить наркотики на парковке торгового центра. Также, ему должны были передать ноутбук Эшли, чтобы провести глубинное сканирование и найти что-то, что она могла прятать. Суарез составлял отчеты по показаниям Тельмы Грей и Миранды Санчез. Кантуэлл искал информацию о проданных черных фургонах в округе Лос-Анджелеса за последний месяц и проверял личные данные владельцев по базе правонарушителей. Рэй вернулся в школу Эшли, чтобы встретиться с директором и просмотреть видео с камер наблюдения на соседних улицах за последние дни. Они надеялись, что похититель наблюдал за школой и совершил какую-то ошибку: например, расслабился и вышел из фургона. Броуди пришлось бросить поиск, потому что егосрочно вызвали расследовать перестрелку в Уэстчестере. Хиллман изучал недавние дела о похищениях подростков в штате в поисках похожего почерка. Кэри убедила Хиллмана поручить ей взять показания у Уокера Ли, старшего парня, с которым Эшли крутила в последние пару недель. Она знала, что начальник согласится, потому что захочет убрать ее с глаз долой и послать подальше от эпицентра расследования. Но она не возражала: ей не верилось, что старые нити приведут к результату, и решила начать с новой стороны. Уокер Ли жил в Норт Венис рядом с Роуз Авеню. В районе невозможно было шагу ступить, чтобы не наткнуться на арт-галерею, веганское кафе, органический спа-салон или один из сотен лофтов художников. "Лофт" было просто красивым словом, обозначавшим обшарпанные квартирки-студио, однако, из-за того, что они располагались в Венисе, владельцы могли сдавать их по две с половиной тысячи долларов за сорок пять квадратных метров. Жилье такого же размера в Шерман Оукс стоило меньше тысячи. Место, где жил Ли, было одной из вариаций на тему. Здание напоминало автомастерскую, в которой каждый отсек отгородили от других и превратили в жилое помещение. Кэри сомневалась, что громкую музыку, игравшую в его квартире, могли приглушить дешевые гипсокартонные стены. Детектив снова стукнула кулаком в дверь. Минуту назад Уокер крикнул, что только что вылез из душа, и попросил время, чтобы одеться. "Время вышло, мистер Ли. Открывайте, или я выломаю дверь". Мгновение спустя дверь распахнулась. Уокер Ли, новый бойфренд Эшли, стоял напротив Кэри. Он выглядел так же, как и на фото в телефоне. Как и на большинстве из них, на нем не было ни рубашки, ни обуви, а только джинсы с расстегнутой пуговицей и не до конца застегнутой молнией на ширинке, демонстрировавшие его выпуклые мышцы пресса. Его длинные светлые волосы были мокрыми, и вода стекала с прядей на бетонный пол. Он был настолько хорош собой, что Кэри с трудом удержалась, чтобы не пялиться. "Проходите. Вы сказали, что хотите задать вопросы об Эшли?" – спросил он, вытирая волосы полотенцем. Кэри кивнула и прошла за ним в комнату, отводя взгляд от его задней части. Не удивительно, что Эшли потеряла голову – парень был конфеткой даже по голливудским стандартам. Он провел ее через главный зал, служившей спальней, затем через кухню, переделанную из приемной автомастерской, в комнату, судя по всему, служившую когда-то подсобкой для рабочих. Кэри обратила внимание на то, что стены комнаты были обклеены звукоизолирующими пластинами. Ее внутренняя сигнализация сработала, и она на секунду задумалась, зачем он ведет ее в звуконепроницаемую комнату. Но, заглянув внутрь, она все поняла: комната представляла собой крошечную репетиционную базу, набитую микрофонными стойками, барабанными установками, усилителями, микшерами, колонками и гитарами и опутанную бесконечной паутиной проводов. Там почти не было места, чтобы стоять. Ли плюхнулся на маленький диван и стал ждать, пока Кэри заговорит. Она взяла раскладной металлический стул и села напротив него. "Как я уже говорила, я здесь из-за Эшли Пенн. Вы знаете, где она?" Парень провел пальцами по волосам, растерянно гладя на детектива. "Дома?" "Нет". "Здесь ее нет, если вы к этому клоните". "У вас есть черный фургон?" "Нет". "Вы знаете кого-нибудь, у кого есть черный фургон? Может, у кого-то из группы?" "Нет. Я вас не понимаю. Вы не хотите объяснить, что происходит?" "Вы не смотрите новости?" "У меня нет телевизора. Концерта сегодня не было, так что я весь вечер репетировал тут. Пошел в душ всего пятнадцать минут назад". "Вы были один? Кто-то из ваших друзей из группы может подтвердить ваше алиби?" "Нет, я люблю отрабатывать материал сам. Зачем мне алиби? Серьезно, в чем дело?" Кэри объясняла ему, что Эшли пропала после школы, и по ходу всматривалась в его лицо, чтобы понять, знал ли он об этом раньше. Она не заметила ничего подозрительного, только шок. Ей сложно было сказать, был ли парень искренним, или его таланты распространялись на обман полицейских. Пока она говорила, он достал две рюмки, налил в них виски и протянул одну Кэри.