Часть 28 из 38 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Кэри выдохнула: "Да".
"Тебе нужен отдых, Кэри. Отдых очень важен. Езжай домой и проспи не менее восьми часов. Считай, что это рецепт от доктора".
"У меня есть часа три".
"Что ж, для начала сойдет".
*
Кэри поехала домой.
В те дни она жила на гниющей двадцатилетней яхте, пришвартованной в гавани Марина Бей в районе Марина дель Рэй. К западу располагалась престижная часть гавани с дорогими многоквартирными домами и яхт-клубами. Однако, в бухте "Н", где жила Кэри, публика была попроще. Там стояли промышленные рыболовные суда и стариковские посудины, едва державшиеся на плаву. Предыдущий владелец плавучего дома Кэри назвал его "Морские чашки" и вручную нарисовал розовый лифчик на борту. Это был не совсем в стиле Кэри, но у нее ни разу не нашлось ни времени, ни сил, чтобы оттереть художество.
Хорошая новость заключалась в том, что на лодке было электричество, вода, небольшая бортовая кухня и биотуалет. А главное, она не была ни к чему привязана, и могла в любой момент без раздумий бросить лодку и сбежать на Аляску, если ее жизнь вдруг потребует этого. Плохая новость заключалась в том, что там не было ни душа, ни места для стирки – с этими задачами приходилось справляться на базе для моряков или на работе.
Помимо этого, там почти не было свободного места. Все стояло на проходе. Если нужно было достать какую-то одну вещь, приходилось переставлять три. Для людей, живущих в квартирах, мысль о плавучем доме может показаться авантюрной или экзотической. Но Кэри, вынужденная так жить изо дня в день, давно разочаровалась в морской романтике.
Кэри прошла на кухню, налила себе щедрую порцию скотча и полезла на верхнюю палубу. Поднимаясь по лестнице, она заметила, что фотография в рамке на стене покосилась. Плавучий дом не сильно качало, но иногда волны двигали его достаточно, чтобы заставить вещи перекатываться или падать. Кэри поправила рамку, даже не замечая, что в ней.
Мгновение спустя она осознала, что смотрит на то, что раньше было ее семьей. Это была одна из фотографий на пляже, сделанных для благотворительной акции в детском саду Эви, когда той было четыре года. Они сидели на выступе скалы у океана. Эви стояла спереди в белом сарафанчике. Ее светлые волосы были убраны зеленой лентой под цвет глаз.
За ней сидели ее родители. Стивен был одет в брюки цвета хаки и белую рубашку навыпуск. На Кэри тоже была белая блузка и юбка цвета хаки. Одна рука Стивена лежала на плече Эви, а другой он обнимал Кэри за талию. Воспоминание об их близости промелькнуло у нее в голове. Уже давно никто не прикасался к ней так привычно и любяще.
Она вспомнила, что в тот день было трудно не щуриться, потому что фото делали утром, и яркое ранне-осеннее солнце светило прямо в глазах. Эви капризничала, но как-то сумела удержать глаза открытыми в единственном каре. Кэри невольно улыбнулась, вспомнив это.
Она прошла мимо фото, поднялась по лестнице на палубу и устроилась в дешевом шезлонге, который однажды спонтанно заказала на "Амазоне". Она закрыла глаза и попыталась ощутить почти неуловимое движение плавучего дома. Фотография снова мелькнула у нее в голове. Кэри Локк на том снимке не узнала бы себя сейчас.
То фото было сделано почти за четыре года до похищения Эви. Оглядываясь в прошлое, Кэри осознавала, что тогда ее жизнь была близка к идеальной. Она каким-то образом пережила детство, которое никому бы не пожелала, и стала успешным профессором криминологии и психологии в Лос-Анджелесском медицинском университете. В полиции Лос-Анджелеса ее уважали и обращались за консультациями. Она вышла замуж за известного адвоката в сфере шоу-бизнеса, который никогда не позволял своей работе помешать походу на концерт в детском саду или парад на Хэллоуин.
И у нее была дочь, которая каждый день показывала ей, что взросление не обязательно бывает травматичным, и что детство может быть временем радости и чудес. Вместе они ходили на конкурсы по вырезанию тыкв и пекли шоколадное печенье. По воскресеньям утром они со Стивеном быстро и страстно занимались любовью, украдкой наслаждаясь друг другом, пока в их спальне не слышался топот детских ножек. Это были золотые дни, а Кэри даже не осознавала этого.
Кэри из прошлого было бы противно смотреть, как теперешняя Кэри хлещет спиртное вместо воды на лодке, названной в честь лифчика. Она попыталась восстановить этапы краха собственной жизни. Сначала она напивалась, чтобы забыться, потом они начали ругаться с мужем, отдалившимся и охладевшим. Уже позже Кэри поняла, что это была его форма самозащиты, и что только так Стивен мог пережить кошмар, который им выпал – держа свои эмоции на расстоянии вытянутой руки. Но в то время ее это жутко злило, она думала, что ему все равно, что случилось с их дочерью.
Год спустя, когда он наконец съехал, их жилище стало каким-то пустым и одновременно переполненным воспоминаниями, поэтому Кэри переехала в плавучий дом. Она начала менять любовников из числа студентов университета. Иногда это были аспиранты, иногда старшекурсники – любой, кто был согласен подарить ей несколько минут удовольствия и помочь забыть тоску, мучившую ее днями напролет.
Это продолжалось около года, пока один особо наивный и чувствительный девятнадцатилетний парень не бросил учебу, потому что Кэри небрежно с ним рассталась. Его родители угрожали подать в суд. Исторически иезуитское учебное заведение сделало все, чтобы быстро и тихо исчерпать инцидент. Часть мирового соглашения заключалась в том, чтобы Кэри уволили.
Примерно в то же время Стивен сообщил ей, что женится на одной из своих клиентов, молодой актрисе, чье имя шло шестым номером в титрах в медицинском сериале. У них родился ребенок – мальчик. От этих новостей Кэри на неделю ушла в запой, а вскоре после этого на лодку явился ее бывший коллега, детектив подразделения Пасифик по имени Рэй Сэндз.
"Я слышал, что в последнее время у тебя черная полоса", – сказал он, сидя на той же палубе, где Кэри свернулась сейчас. "Может быть, тебе стоит начать все сначала".
Он рассказал ей о собственном опыте падения в пропасть отчаяния и о том, как ему удалось выбраться, когда он решил перестать жалеть себя и изменить свою жизнь, какой бы она ни была.
"Ты когда-нибудь думала о том, чтобы поступить в полицейскую академию?" – спросил он.
Тишину гавани нарушал только плеск волн, бьющихся о лодку, и протяжный грустный гудок, прорывавшийся сквозь туман вдалеке. Кэри почувствовала, что засыпает, и решила не бороться с собой. Она поставила стакан на пол, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
*
Ее дрему прервал звонок мобильного. Моргнув несколько раз, чтобы навести резкость, она посмотрела на экран – без четверти шесть. Она проспала меньше двух часов. Прищурилась, она прочла имя звонившего. Это был Рэй. Она сняла трубку.
"Я наконец-то спала", – буркнула она раздраженно.
"Они нашли черный фургон!"
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Вторник
Рассвет
Подгоняемая адреналином, Кэри съехала с 210-й автострады около Ла Канада-Флинтридж и направилась на север по шоссе Анджелес Крест. Справа от нее солнце вставало над горизонтом, вдалеке виднелась лаборатория реактивных двигателей, а узкая двухполосная дорога врезалась все глубже в лесной заповедник.
Через несколько минут от огромного города на юге осталось одно воспоминание, и высокие деревья встали сплошной стеной, тянувшейся вверх по крутой скалистой горе. Примерно в половине седьмого Кэри добралась до пункта назначения – станции отдыха c туалетом на отрезке грунтовой дороги к западу от каньона Вудвардия.
В пятистах метрах впереди четыре полицейских машины окружили черный фургон. Две из них принадлежали полиции Лос-Анджелеса, еще две – шерифу округа. Грузовик оперативников тоже был там, и Кэри видела, как следователи суетятся вокруг фургона, собирая улики. Рэй и Хиллман стояли на обочине и разговаривали. Детективы Стерлинг и Кантуэлл внимательно слушали.
Кэри вылезла из машины и пошла к ним. По пути она пожалела, что не взяла куртку. Утром в горах было холодно, даже в летний зной. Она вздрогнула то ли от холода, то ли от открывшегося ей зрелища.
Двери фургона стояли распахнутыми. Внутри не было ни крови, ни признаков борьбы. Из пепельницы торчали окурки. На заднем сидении лежал открытый бумажный пакет, из которого высыпались злаковые батончики, чипсы, крекеры и шоколадки. Ключи были в зажигании.
Рэй увидел Кэри и подошел.
"Они сбежали", – сказал он, протягивая ей написанную от руки записку в прозрачном пакете для улик.
Я собираюсь начать новую жизнь.
Я хочу, чтобы все оставили меня в покое.
Если вы меня вернете, я снова убегу.
Эшли
Кэри покачала головой.
"Это ерунда".
"Нет, это настоящая записка", – сказал Рэй. "Мы сфотографировали ее и отправили Мие Пенн. Она говорит, что это однозначно почерк Эшли. Кроме того, это бумага из набора, который Эшли подарили на день рождения. Записка была прикреплена к приборной панели серьгой, тоже определенно принадлежавшей Эшли".
"Я на это не куплюсь", – сказала Кэри.
"Посмотри вокруг, Кэри", – сказал Рэй. "Мы находимся на трассе Анджелес Крест, которая ведет на северо-восток. Я предполагаю, что они планировали избежать столкновения с полицией и не съезжать с нее до Райтвуда, а затем свернуть на пятнадцатое шоссе до Лас-Вегаса. Судя по всему, они сделали здесь остановку, чтобы передохнуть. Вернувшись в фургон, они не смогли его завести".
"Откуда ты знаешь?"
"Я пробовал, смотри". Он подвел ее к фургону, подтянул перчатки и провернул ключ зажигания. Ничего не произошло. "Клемма аккумулятора заржавела. Батарея не соприкасается с кабелем".
"Тут нужно всего лишь открутить крышку, соскрести ржавчину ключом и снова закрутить".
"Ты об этом знаешь, я об этом знаю, но пятнадцатилетняя девочка об этом не знает", – возразил ее напарник. "Фургон не завелся, и они решили выбираться пешком".
"Ты все время говоришь "они". С кем она была?" – спросила Кэри.
"Черт ее знает, эту девчонку".
Кэри молча стояла, пытаясь разобраться.
Затем она спросила: "Кому принадлежит фургон?"
"Декстеру Лонгу".
Кэри никогда раньше не слышала этого имени.
"Кто это?"
"Студент колледжа Оксидентал", – сказал Рэй. "Этот фургон зарегистрирован на него. Кто-то, по-видимому, угнал его из гаража в кампусе. Парнишка даже не заметил, что он пропал. Он живет в общежитии, и не ездил на нем больше месяца".
"Он его никому не одалживал?"
"Нет".
"Тогда откуда у угонщиков ключи?"
"Он оставляет их по козырьком".