Фотография была вся испещрена мелкими дырочками, видимо, не раз тут развлекались подобным образом. Я все боялась признать, что развлекался Женя, мой муж, который, как я считала, любил меня. — Выходит, он узнал о твоей измене, – задумчиво заговорил Рома, – и выгнал жильцов, чтобы приезжать сюда и устраивать минутку ненависти? — По времени сходится, – кивнула я, не веря в происходящее, – а вот по смыслу... Что-то это слишком. Мы огляделись. Комната была просторная, квадратов двадцать, обставлена аскетично: высокий белый шкаф, диван, маленький столик рядом с ним, правда, с другой стороны добротное кресло. Потолки высокие, обои светлые, потому пространства казалось даже больше. Искать тут было нечего, я направилась в маленькую комнату, выдвинула первый ящик комода и увидела разбросанные по нему мои фотографии, с Сережей и без. Некоторые из них пестрили дырочками от дротиков. Задвинув ящик, я выдвинула второй, за ним третий, они оказались пусты. В остальном в квартире больше ничего не обнаружилось. Ванная, туалет, кухня были добротные, с хорошим ремонтом, в кухонных шкафах посуда, пара пакетов с крупами. В ванном шкафчике – зубная щетка, паста, шампунь, мыло, бритва и пена для бритья, в общем, набор первой необходимости для мужчин. — Это какой-то бред, – я снова вернулась в большую комнату и уселась на диван, Рома разместился рядом со мной. — Видимо, отсюда он и кидал дротики, – заметил, усмехнувшись. Фотография висела ровно напротив нас. — Ты всерьез считаешь, что... – я даже договорить не смогла. — А ты что считаешь? По-моему, все очевидно. — По-твоему, Женя на такое способен? Рома пожал плечами. — Я увидел его впервые несколько дней назад, ты жила с ним десять лет и задаешь подобные вопросы. — Но почему он не поговорил со мной? Почему не рассказал, что знает правду, в конце-то концов? Пригрозил бы, и я сразу бросила бы Сережу... — Вдруг он не был в этом уверен? Я посмотрела на Рому, он медленно повернул голову. — Вдруг он тебя любил, несмотря ни на что, ну как умел, так и любил, вот и боялся, что ты от него уйдешь, если он раскроет измену. Или еще хуже, останешься, потому что он тебя обеспечивает, и тогда мнимая надежда на то, что ваш брак не фикция, растворится совсем. — По-твоему, зная, что у меня есть любовник, он не догадался, что что-то в нашем браке не так? – разозлилась я. Рома снова пожал плечами. — Он мог надеяться, что это мимолетное увлечение, дураком он не был и понимал, что ты молодая женщина, и у тебя есть потребности, которые он не удовлетворяет... Думал, погуляешь, раскаешься, и полюбишь его еще сильнее. — Надо было тебе на психолога учиться, – я все еще злилась, поднявшись, подошла к стене и сорвала фотографию. – Хорошо, следователю не пришла в голову мысль посетить эту квартиру. — Может прийти, так что советую избавиться от пикантных подробностей. — Тебя, кажется, все происходящее забавляет? – повернулась я к нему, Рома снова усмехнулся, разведя руками. — Знаешь, в этом, действительно, есть что-то приятное: наблюдать, как человек, подло поступающий, начинает получать по заслугам. — По заслугам – это метать в мое лицо дротики? Рома поднялся и подошел ко мне. Заглянув в глаза, сказал: — Нет, это видеть, как ты мечешься в страхе за свое будущее и свободу, наконец, осознав, что мир перестал крутиться вокруг тебя. И даже то, что казалось прочным, как, например, любовь мужа, оказалось уже давно разрушенным. Вот это я называю по заслугам. Мы еще постояли, глядя в глаза друг другу, и я вдруг поняла: он же меня ненавидит. В самом прямом смысле этого слова. Ведет себя спокойно, насмешливо, порой даже участливо, а на самом деле всей душой ненавидит. От этой мысли я шарахнулась в сторону, у Ромы даже взгляд переменился от моей реакции. — Я уезжаю, – сказала быстро, пройдя в соседнюю комнату, вытащила из комода фотографии и сунула в сумку. Рома стоял в проходе большой комнаты, когда я появилась в прихожей. — Честно сказать, я не горю желанием оставаться тут. Я пожала плечами, его можно было понять. — Поехали домой, я же тебя не выгоняю. Рома посмотрел странно, но ничего не сказал. Закрыв дверь, мы быстро спустились вниз, тетушка все еще сидела у окна, но опять ничего не сказала, провожая взглядом. По дороге мы молчали, оба хмурились, Рома отвернулся к окну, но иногда кидал быстрые взгляды. Я делала вид, что не замечаю их, впрочем, мне показалось, он и не надеялся на ответную реакцию. Дома я сразу прошла в свою комнату и рухнула на кровать, тяжело выдохнув и потерев лицо руками. Происходящее напоминало помешательство. Чем дальше, тем больше. Женя знал о моей измене, но молчал, периодически приезжая на вторую квартиру, кидал в мое изображение дротики, а потом ехал домой, мило улыбаясь, ужинал и ложился спать. В одну кровать со мной. — Если все так, он просто псих, – пробормотала я, садясь. Вытащила из сумки фотографии и еще раз быстро просмотрела. Взяла ту, что висела на стене и подняла на свет, мое лицо засветилось дырочками, через который струилась желтизна. Отбросив фотку, я быстро переоделась в домашнее платье и собралась пойти в кухню, как взгляд мой снова упал на кровать. Фотография перевернулась и теперь я увидела, что на обратной ее стороне было что-то написано красным маркером. — Скоро ты умрешь, – прочитала я, взяв ее в руки, и вся похолодела. Так и стояла, когда, Рома, постучав, заглянул внутрь. Хотел что-то спросить, но увидев мое выражение лица, нахмурился. — Что случилось? Я показала ему оборотную сторону. Света было достаточно, чтобы он прочитал написанное, даже стоя у дверей. Оно ему не понравилось. — Что за чертовщина, – пробормотал, подходя ко мне и забирая фото. Еще раз прочитал надпись, словно не видел до этого, и поднял на меня глаза, я все еще была бледна. — Ты думаешь, это он написал? – задал Рома логичный вопрос. — Если только туда не наведался кто-то еще, кто и кидал дротиками в мое фото. Логично предположить, что он, разве нет? Вздохнув, Рома присел на край кровати, я упала рядом. Немного побив фотографией по своей руке, он посмотрел на меня. — Выходит, он задумал тебя убить? Я взглянула на него с искренним ужасом в глазах. Такая мысль, хоть и казалась очевидной, произнесенная вслух, вызывала отторжение. — Но почему? – прошептала я. – То есть я хочу сказать, почему именно сейчас? — Мы не знаем, когда он это написал. Это мог быть порыв, и фотография висела на стене долгое время. — Или, – медленно продолжила я, – он решил меня убить недавно, и именно поэтому придумал странную поездку в Сосново. — Ты серьезно? – теперь Рома посмотрел на меня ошалело. — Как знать. Дом он купил три месяца назад, может, именно с этой целью – избавиться от меня? Просто ждал подходящего случая. — Ты же не можешь так думать на самом деле? – посмотрел Рома с сомнением. — А что я должна думать, – огрызнулась я, – когда факты на лицо? Он знал об измене, он жаждал мести, он написал, что я скоро умру, и он собрал невнятный народ и потащился на эту дачу, купленную за моей спиной. Скажешь, все это выглядит нелогично? — Скажу, что зачастую множество событий легко подогнать под одно дело, когда они не имеют между собой связи. Тобой движет страх, вот ты и начинаешь фантазировать. — Хорошо, твои идеи? – уставилась я на него. Рома заколебался. Поднявшись, заметил: — Пока у меня нет идей. Мне бы вообще не хотелось впутываться во все это. — Вот спасибо, – презрительно усмехнулась я. Он бросил на меня взгляд, и я опять увидела ненависть. — В любом случае, – Рома привалился к стене, сложив на груди руки, – можешь радоваться. Убить он тебя не успел, зато умер сам, еще и отвалив тебе половину своего состояния. Так что ты осталась в шоколаде. — Хватит мешать меня с грязью, – я встала и замерла напротив него. — Я просто называю вещи своими именами. Хочешь сказать, я не прав? — Нет, не прав. Рома усмехнулся, весьма презрительно. — Значит, ты не вышла замуж за моего отца по расчету, не соблазняла его, не изменяла, причем особенно не таясь, не трахалась со своим любовником за домом, в котором спал твой муж, не заводила шашней с его замом, не... – договорить он не успел, потому что я замахнулась, чтобы дать ему пощечину. Глава 17